Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2 Страница 75

— Зачем откладывать дело в долгий ящик? — зло отозвался Мелихаро, все больше распалявшийся. — Сегодня хороший повод наконец-то поговорить прямо! Итак, Каррен, скажите-ка еще раз, что не желаете, чтобы я стал вашим фамильяром! Только знайте, что после этого я немедленно уйду на поиски чуть более благодарной чародейки!

— Ну так прекращайте меня шантажировать и проваливайте, — взбесилась я, не зная даже, на кого злюсь. — Отправляйтесь к Стелле ван Хагевен!

— И отправлюсь! — едва ли не выкрикнул демон.

— Остолопы! — пробурчал магистр Леопольд, на лице которого читались весьма несвойственные ему чувства, по-видимому, удивлявшие и его самого. — Одумайтесь! Мессир Сальватор не показался мне забывчивым и добродушным малым. Я бы даже сказал, что от него мурашки по коже идут. Господин Мелихаро, он премерзко разгневается, если узнает, что вы бросили Каррен, и непременно изобретет для вас какое-то весьма неприятное наказание!

— Не настолько уж я труслив, как вам всем кажется, — огрызнулся Мелихаро. — Однажды я не побоялся его гнева! Пусть даже этот поступок и не был оценен никем по достоинству, сегодня я повторю его. Да и нельзя бросить того, кто не желает иметь с тобой ничего общего, мессир!

Услышанное заставило меня растерять остатки ума. Все, все пытались влезть в мою жизнь, преследуя какие-то свои цели! Все хотели чего-то большего, не мытьем, так катаньем преодолевая мое сопротивление! Что Искен, что Сальватор мягко принуждали меня покоряться их воле, вместо того, чтобы честно попросить прощения и ожидать моего решения. О нет, решения дозволено принимать лишь им, как бы ни была очевидна их вина передо мной! Теперь еще и Мелихаро вздумалось требовать от меня чего-то… От злости мысли мои смешались настолько, что я уже не разбирала — кто когда и зачем вынуждал меня дать ответ, и поэтому я на время позабыла, что перед демоном я и впрямь в долгу.

— Мне не нужен фамильяр! — отчеканила я. — Если вам, сударь, это по какой-то причине не нравится — что ж, я вас не удерживаю!

— Отлично! — отозвался Мелихаро, гневавшийся не меньше моего. — Так прощайте же, Каррен!

И он, сунув мне ключ от дома магистра Аршамбо, скрылся в темноте, не дав мне времени на язвительный ответ. Из-за того, что колкости и оскорбления, пропавшие зазря, вертелись у меня на языке, лишь спустя минуту или две я произнесла, растерянно и полувопросительно:

— Он ушел?..

— А как же, — отозвался магистр Леопольд, и я готова была поклясться, что в голосе его звучало сожаление. — Вы не оставили бедняге другого выхода.

— Но с чего… с чего ему вздумалось вдруг заводить такой разговор?! — воскликнула я, чувствуя, как в душе запоздало поселяется горечь. — Зачем было доводить все до ссоры?

Магистр Леопольд развел руками:

— Должно быть, очень обидно, когда тебя отдают в дар, — промолвил он, глубокомысленно глядя куда-то ввысь. — Но еще обиднее, когда оказывается, что ты — дар ненужный.

Я промолчала, не зная, что сказать, и до самого дома Аршамбо мы с магистром не перекинулись и словечком.

Не успела я повернуть ключ в замочной скважине, как дверь тут же предупредительно распахнули перед моим носом. Нашего возвращения ожидал слуга, сонный, но изо всех сил изображающий предупредительность. Он принял наши мокрые плащи, и встревоженно спросил, когда намеревается вернуться господин Мелихаро.

— Он не придет, — мрачно отозвался Леопольд. — Господин Мелихаро сегодня взял расчет.

Слуга от растерянности поперхнулся, едва не выронив плащи, и на лице его отразилась сумятица чувств: облегчение чередовалось с потерянностью и наоборот.

— Стало быть, он больше у вас не служит, мессир? — спросил он у Леопольда, опасливо запинаясь.

— Не служит, — твердо ответил Леопольд и прибавил:

— Но это не значит, что завтраки отменяются, даже не вздумайте!..

Слуга торопливо кивнул, а магистр вполголоса пробурчал, тоскливо качая головой:

— Нет, это бесполезно, они не продержатся и пару дней… А мне так нравились ватрушки!

Не успели мы войти в свои комнаты, как в двери раздался стук: второй слуга, еще более сонный, чем первый, принес нам сухую чистую одежду. Спустя несколько минут, несмотря на очень позднее время, нам с магистром подали чай. Я с удивлением приняла поднос, и слуга пояснил чуть заискивающим тоном, перед тем как удалиться:

— Господин Мелихаро приказал, чтобы я всегда приносил вам горячий чай с мятой перед сном.

Это оказалось последней каплей — я сидела, сжимая в руках горячую чашку, и горькие слезы капали прямо в ароматнейший чай. Внезапно я поняла, что уже давно не знала настоящего одиночества.

Даже появление Искена не произвело на меня ровным счетом никакого впечатления, хотя по его лицу я сразу поняла — аспирант опасался, что мы сбежали, почуяв опасность, и ожидал нашего возвращения с еще большим нетерпением, нежели слуги.

— Я бы всерьез встревожился, если бы не знал, что ты никогда не плачешь, если дела твои по-настоящему плохи, — сказал он, изучив мое лицо.

— Ты знаешь меня куда хуже, чем тебе кажется, — отозвалась я, помрачнев еще больше.

— Вот уж нет. Эти слезы ведь из-за того, что твой рыжий приятель сбежал? — тон Искена был легкомысленным и небрежным. — Подумаешь, беда! Друзья приходят и уходят. И чаще всего концом дружбы становится ссора или разочарование. Так что в ней проку? У меня никогда не было близких друзей. Чем больше их — тем больше уязвимых мест, и риск этот себя не оправдывает.

— О, это на тебя похоже, Искен, — чем дольше я смотрела в лицо аспиранту, тем более потерянной себя чувствовала и тем меньше желала продолжать беседу. — Но возникает вопрос — с чего бы человеку, не ценящему дружбу, беспокоиться обо мне?

— Я никогда не говорил, что считаю тебя своим другом, — без промедления ответил Искен, и я испытала уже привычную досаду.

— Ты считаешь меня шпионкой, Искен, — раздраженно ответила я. — Лазутчицей, исполняющей неведомо чью волю. Сегодня ты сам в этом признался.

— Я понял, что ошибся, — ответил Искен, опять же, ни на секунду не задумавшись, и я поняла, что он хорошо спланировал этот разговор. — Однако, если ты и впрямь ничего не понимаешь в происходящем, я просто обязан помочь тебе разобраться, хотя бы в той части истории, которая касается магистра Аршамбо. Поэтому вот мой тебе совет: завтра, когда мессир заговорит о том, что мне нужно возвращаться в Козероги, магистр Леопольд должен вызваться ехать со мной. Мы отправимся к развалинам храма и я покажу и расскажу тебе много интересного. Согласись, это намного лучше того, чтобы лить слезы по ночам, да переписывать скучные лекции.

— Мне не нужны чужие неприятности, — ответила я не совсем уверенно.