Андрэ Нортон - Здесь обитают чудовища [Глазом чудовища. Здесь обитают чудовища ] Страница 75

Он не верил, что Народ с Холмов действительно угрожает кому-нибудь из бродяг. Если верить Авалону, то, кажется, если беглецы отказываются от его предложения, то на них просто-напросто не обращают больше внимания.

Однако сохранится ли это безразличие, когда они преодолеют их невидимую защиту и войдут в город, если обнаружится, что они чужаки? Два предыдущих дня Ник большую часть времени провёл с англичанами, чтобы узнать всё, что они только знали о Народе с Холмов и этом городе, хотя они и избегали подобных разговоров до этого.

Именно из города, или городов (они видели и другие) появляется Герольд, или Герольды. Им встречались и другие Люди с Холмов — вроде того Зелёного Человека в лесу — которые живут кто в воде, кто на суше — нисколько не привязанные к городам. Хотя для всех них, как считал Хэдлетт, этот мир был родным.

Для опознания увиденных им существ викарий опирался, как он сам с готовностью признавал, на полузабытые предания его страны. Возможно, его догадки имели небольшую ценность, но ничего другого у них не было.

Кроме Народа с Холмов, который, похоже, безразлично относился к пришельцам, попадались и другие, которые определённо были опасны для людей. Но они в свою очередь обитали в гиблых местах, и если избегать подобных районов и не попадаться в ловушки, вроде того пения, которое Ник слышал во время дождя, то они не представляли большой угрозы.

Наконец Ник добрался до ровной земли. Он хотел поближе подойти к городу, прежде чем создать иллюзию. Но невозможно было угадать, заметили его уже или нет. Он сконцентрировался, призвав на помощью все свои силы.

И снова появился Герольд. Ник не старался сделать отчётливыми каждую деталь в его облике — достаточно и того, чтобы внешний вид его «проводника» был схож с оригиналом. Вместе с созданием, шагавшим впереди него, Ник быстро направился к башням.

Страуд показал юноше, где по его мнению должен быть невидимый экран, и Ник страстно желал скорее его достичь, чтобы пройти сквозь него в город. Однако всё своё внимание он должен был сосредоточивать на фантоме.

Они миновали то место — однако радоваться было рано, потому что Страуд мог ошибаться. Он должен сохранять иллюзию сколько сможет. Но напряжение уже начало сказываться — он почувствовал усталость. Что, если ему не удастся удержать фантом? Не окажется ли он тогда пленником внутри этого экрана?

Ник упрямо боролся со своей слабостью, сохраняя нужную концентрацию. А потом…

Город… он прошёл в город!

Этот переход осуществился так быстро, словно здания вдруг сами собой вознеслись вокруг. Эти здания… Ник больше не помнил о Герольде и о том, что нужно следить за его образом.

Да, здесь, в городе, стояли здания, возносившиеся высоко в небо, с дверями, окнами, улицами. Но где же люди? Улицы были пустынны, никто не прогуливался по бело-зелёному тротуару, не катились автомашины. Двери были захлопнуты, а окна, даже если и не были скрыты за ставнями, имели непроницаемый вид. Стены блестели стеклянными поверхностями, словно действительно были сделаны из хрусталя, наложенного на какой-то непрозрачный материал. И на них играли, переливались, перетекая друг в друга, всевозможные оттенки зелёного, голубого и красного цветов.

Ник постоял в нерешительности. В городе не раздавалось никаких звуков. Может, он стоял среди руин, покинутых века назад. Но если это и в самом деле руины, то не было видно никаких следов эрозии, ни трещин, ни разрушений…

Медленно и осторожно Ник подошёл к ближайшей стене и нерешительно протянул вперёд руку, чтобы коснуться кончиками пальцев её поверхности, но тут же отдёрнул ладонь, потому что ощутил не холод камня или хрусталя, а тёплую пульсирующую поверхность.

Энергия, в этих стенах заключалась какая-то энергия. Это могло объяснять их сияние. Весь город мог быть генератором или аккумулятором энергии.

Юноша нерешительно постоял на тянувшейся прямо вперёд улице. Если никуда не сворачивать, он ведь не потеряется? Овладев собой, Ник направился вперёд. Но это было всё, что он мог сделать, чтобы оставаться хозяином положения.

Потому что он знал, и знал наверняка, каждой клеткой своего тела, что городу или тем, кто здесь обитал, известно, кто он такой: незаконно проникнувший пришелец. Он дважды останавливался и оглядывался, однако вслед за ним не возносились внезапно новые стены, как не было видно и стражей, чтобы отрезать ему путь к отступлению. Улицы по-прежнему оставались тихими и пустынными.

И всё же, где здесь прячутся люди? Неужели население города так уменьшилось, что осталась лишь горстка выживших, обитающих в самом центре? Или, может, названия из его собственного мира здесь не годятся. Может, вся эта огромная постройка служит какой-то совершенно иной цели. Однако отсюда выходит Герольд и сюда же он возвращается с теми, кто принимает Авалон. Ник сам видел это.

Внезапно американец заметил впереди открытое пространство, где находилось нечто, испускавшее чрезвычайно яркий свет, такой яркий, что заболели глаза, и Ник пожалел, что у него нет с собой солнцезащитных очков Линды. Юноша повернулся к стене и бросил взгляд вверх. Однако башня возносилась так высоко, что у него закружилась голова, когда он попытался увидеть её вершину на фоне утреннего неба.

А потом, немного осмелев, Ник коснулся ладонью двери в стене. Она была сделана из другого материала, нежели стена, и по виду казалась цельной плитой из серебристого металла. Ник увидел на ней выгравированный узор из множества линий, образующих замысловатый рисунок. Когда он снова прикоснулся к двери, то вибрации больше не было, а едва он провёл пальцами вдоль линий орнамента, как рисунки стали более отчётливыми и приобрели смысл, который Ник постигал не одним только зрением.

Здесь были изображены странные звери, некоторые походили на тех, что он встречал в лесу — среди них Ник заметил единорога, — встречались и гуманоидные существа. Вокруг них сплетались ленты с письменами, подобных которым юноша никогда не знал.

Ник всего несколько секунд отчётливо видел рисунки, а затем они исчезли, и остались только едва различимые царапины.

Потом Ник перешёл к следующей двери и снова прикоснулся рукой к её поверхности. И вновь увидел рисунки, однако они отличались от предыдущих и формой, и содержанием.

Что там, за дверями? Ник слегка нажал. Не было видно ни запоров, ни замков, ни ручек — ничего, с чьей помощью можно было бы их открыть. И как он ни пыжился, но они оставались неподвижными.

Запертые двери, пустынный город. Ник вернулся на середину улицу и устремился дальше. И хотя ему всё ещё казалось, что кто-то… что-то наблюдает за ним, уверенность в этом была заметно поколеблена. В этом месте он не чувствовал никакой угрозы. Если он и вторгся непрошенно в какую-либо святыню, то тогда стражи, если они ещё оставались здесь, пока ещё не решили, представляет ли он угрозу для них или нет. И чем дольше они размышляют, тем Ник будет увереннее себя чувствовать. Однако тишина сама по себе могла таить угрозу, как начал понимать юноша.