Башня. Новый Ковчег-2 - Евгения Букреева Страница 76

— Кто накладывал повязку? — по-прежнему не оборачиваясь, бросил Егор Саныч.

— Я, — отозвался Кир.

— Плохо сделал. Но всё равно молодец. Скальпель! Или хотя бы ножницы!

— Вот, — из-за спины Кира подскочила Катя.

Словно по волшебству откуда-то появился поднос с медицинскими инструментами. Кажется, его подал Сашка. Запоздало, вслед за удивлением, пришла мысль, что Катя вероятно всё подготовила, пока ждала их с доктором. Расторопность Кати, когда дело касалось её сестринских обязанностей, всегда поражала Кира. Откуда что и бралось в этой невысокой болтливой девочке, но, когда было нужно, она сосредотачивалась, собиралась, и на хорошеньком круглом лице появлялось решительное выражение, которое стирало всю Катину миловидность, но при этом странным образом ничуть её не портило. Может быть, потому что люди, берущие на себя ответственность в минуты опасности, не могут выглядеть некрасиво.

Всё это вихрем пронеслось в голове Кира, пока он смотрел, как доктор, разрезав и аккуратно сняв самодельную повязку, осматривает, всё больше и больше хмурясь, рану на груди Павла Григорьевича.

— Нужна операция, — наконец обернулся он к Литвинову. — При таком ранении, боюсь, до утра он не доживёт. Где Анна?

— Наверху. Будет только утром.

— Другие врачи? Ах да, сейчас же здесь ремонт. Зовите коменданта ближайшего этажа. Надо организовывать срочную транспортировку… — Егор Саныч принялся перечислять все возможные действия, но тут же осёкся, не столько под тяжёлым взглядом Бориса Андреевича, сколько от внезапно пришедшей догадки. Он зло сощурился и выпалил в лицо Литвинову. — Что, боитесь, да? Что вас здесь обнаружат? Вдруг выяснят, что вам каким-то чудом удалось избежать казни, хотя, конечно, понятно каким, и снова отправят наверх, чтобы на этот раз уже наверняка довершить начатое? Так боитесь, что готовы рисковать даже его жизнью? — Егор Саныч мотнул головой в сторону Савельева.

Литвинов закусил нижнюю губу, посмотрел прямо в глаза доктору и медленно произнёс:

— В Павла стреляли. Мы знаем исполнителей, но не знаем заказчиков. Обратимся сейчас к коменданту этажа, любого, и что? Вы правы, меня тут же арестуют. Кто останется с Павлом, чтобы защитить его от тех, кто его не добил? Вы? Эти желторотые пацаны? Может быть, эта девочка? Ну, кто?

Егор Саныч сердито засопел.

— Нужна операционная, — буркнул он. — Ещё мне нужны ассистенты. Инструмент, я вижу, уже здесь.

— Можно подготовить мобильную операционную, — быстро сказала Катя. — А ассистировать могу я. И Кир.

— Хорошо.

— Погодите, — Литвинов с сомнением посмотрел на Егор Саныча. — А вы точно сможете?

— Я бывший хирург. Правда, не практикующий уже больше десяти лет, — Егор Саныч вперил свои светлые глаза в лицо Литвинову и зло усмехнулся. — Но выбора-то у вас нет, так? Поэтому молитесь богу…

* * *

Остальное Кир помнил смутно. Он всё делал, как в тумане. Подавал инструменты, каждый раз вздрагивая от резкого окрика Егор Саныча, часто путал, совал не то и не так. Наверно, от него было больше вреда, чем пользы, но почему-то его не прогоняли, и он, чувствуя дрожь в ногах, то ли от страха, то ли от волнения, продолжал оставаться в операционной, в которую стараниями Кати превратилась комнатка Литвинова, и боялся только одного — как бы не упасть. Не растянуться прямо здесь.

Он не упал. И когда всё закончилось, с удивлением обнаружил, что всё ещё на ногах, хотя ног он уже не чувствовал.

Кир вышел вслед за Егор Санычем. И сразу же перед ними возник Литвинов — его и Сашку доктор выгнал в коридор на время операции.

— Что?

— Пулю мы достали. Чуть левее и выше и было бы задето лёгкое, а так, считайте, ему повезло, — доктор говорил медленно, странно растягивая слова. И Кир, сгорбившийся под тяжестью своей усталости, вдруг кожей ощутил колоссальное напряжение этого уже немолодого человека, его страх и наконец-то пришедшее облегчение от того, что всё уже позади.

— Паша… он жив? — и, не дожидаясь ответа, прочитав его на усталом лице доктора, Литвинов неожиданно запрокинул голову, крепко зажмурился, словно силясь сдержать подступившие к глазам слёзы, и выдохнул. — Пашка… чёртов дурак!

И тут же скрылся за дверями своей комнаты.

Егор Саныч медленно стащил с рук медицинские перчатки, он всё ещё был в них, и задумчиво сказал:

— Толковая девочка. И руки… руки золотые.

Кир не сразу понял, о ком говорит доктор, а когда дошло, что это о Кате, которая всё ещё возилась в операционной — слышен был её тихий говорок, она что-то говорила Литвинову, — Кир сильно удивился. В такую минуту и вдруг о Кате. Но Егор Саныч, видно, думал иначе. Он повернулся к Сашке и спросил:

— Твоя девушка?

— Да, — на лице Сашки возникла глупая улыбка.

— Ты её береги. Сильно береги, парень, — по лицу старого доктора пробежала судорога, он хотел ещё что-то сказать, но очевидно передумал, только вздохнул и пробормотал. — Устал я чего-то. Поспать бы хоть пару часиков…

Кир отодвинулся к стене и снова почувствовал, как на него волной накатывает усталость. Как сквозь пелену тумана он слышал голос Сашки, тот что-то говорил Егор Санычу, потом появилась Катя. Кажется, Кир даже задремал, потому что очнулся от того, что его кто-то трясёт. Перед глазами, расплываясь в серой дымке, появилось Сашкино лицо с шевелящимися губами, он что-то говорил, но Кир не слышал, а затем его как будто включили, резко и со щелчком, появились звуки, Сашкино бледное лицо качнулось, до Кира долетели обрывки фраз.

— Он спит, — кажется, это сказала Катя.

Кто-то засмеялся. Чьи-то руки усадили его на стул, один из стоящих здесь же в коридоре рядом с больничной тумбочкой. Кир едва успел подумать, откуда это здесь, и тут же вырубился.

Проснулся он резко, словно его толкнули в бок. Кир продрал глаза и, зевая, огляделся. Никого не было. Через приоткрытую дверь в комнату, где лежал Павел Григорьевич, Киру была видна кровать, шаткая конструкция капельницы, стул, на котором сидел Литвинов. Кажется, он не спал. «Железный он что ли?» — мелькнуло в голове.

Кир ещё раз потянулся, развёл руки в стороны, а опуская, задел правой рукой листок, лежащий на тумбочке. Тонкий пластиковый лист легко спланировал прямо Киру под ноги. Он наклонился, поднял его. Аккуратным Сашкиным почерком (только у него могли быть такие округлые, ровные буковки) было написано: «Кир, мы с Катей отведём Егор Саныча к Анне Константиновке в кабинет. Он хочет её дождаться». Смысл фразы дошёл не сразу, Кир ещё раз перечитал и снова зевнул. Машинально сунул руку в карман и вдруг резко напрягся. Вскочил. Проверил правый, затем левый карман и вздрогнул, как от пощёчины.

Фотография Ники!