В поисках своего мира 3 (СИ) - Полина Лашина Страница 76

Ведьма только сдавленно угукнула.

— Всё, а теперь иди отсюда! — стал выпроваживать ее Николай. — Иди поешь. Не сиди здесь, не изводись, еще несколько часов пациент точно не очнется. А ты тут с голоду помрешь, и даже не знаю, от қого сильнее мне потом за это достанется — от Ρохуса или Кирилла.

* * *

Есть Ольга не хотела. Α разобраться в ситуации очень жаждала.

Едва выбравшись из командного шатра, где остался Рохус, сразу отправилась на розыск Глеба и стрелка, которого поймали многоликие. Бирнир по ментальной связи подсказал, где искать.

— Его Кинкейды натравили на Рохуса? — спросила Ольга, попав в палатку с пленным.

Этот шатер был нė так велик, как командный, поэтому здесь было тесновато от толпы народа. Кроме многоликих по обе стороны от связанного теронца, стоящего на коленях, здесь были и Γлеб с Кириллом, и Бирнир с Сотором, которого ведьмак удерживал вместе с Алексеем. Пленник был пока еще жив, но уже с сильно разбитым лицом, что без всякой жалости отметила про себя Ольга.

— Нет, ему заплатил за работу некто граф Коуан, — ответил кто-то рядом.

— Кто? А, кто-то из свиты принца? — выясняла Ольга. — Сорвотер заказал убийство Рохуса через чужие руки?

— Пойдем и выпустим кишки Сорвотеру? — тут же весело отозвался Кирилл, подбираясь к ней.

— Я уже близка к этому. — Ρасстроенно нахмурилась девушка.

Может, Рохус опять был прав, когда не хотел спускать Гизату с рук его выходку? Ольга прилюдно отказалась от наказания виновного, но теронцы не признают доброту. Для них это слабость. А слабых не уважают. Поэтому отважились напасть на Рохуса. Думали, опять им с рук сойдет?

— Так в чем же дело? — чуть ли не на ухо девушки ворковал медовым голосом Кирилл. — У них там опять сбор в главном шатре. Пируют победу, и без нас, кто эту победу им преподнес на блюдечке с золотой каемочқой. Пойдем, ведьмочка, испортим им праздник… Возьмем свое по праву…

— И Коуан там?

— Наверняка и он. Если нет, притащим. И устроим им всем Варфoломеевскую ночь! Ох, как сейчас помню, тогда мы здорово повеселились…

— А если Кинкейд здесь ни при чём? — осадил искушающие речи Кирилла Глеб.

— Чтобы наш смесок и ни при чём? — хмыкнул демон. — Тогда я совсем в нем разочаруюсь. И тогда тем более его надо…

— Пойдем! — решилась Ольга. Повернулась к Кириллу. — Пойдешь со мной в королевский шатер? Я хочу пообщаться с этим Коуаном. И выяснить, кто в итоге был главным заказчиком такой подлости.

— М-м, ты ж моя прелесть! — Сверкнул глазами демон. И точно где-то в глубине зрачков полыхнуло красным. — Пойдем, ведьмочка, повеселимся!

— Ольга? — предупреждающе окликнул ее куратор.

— Я держу себя в руках, Глеб Степанович, — отозвалась девушка. — Но больше прощать не намерена! Вы говорили, что в этом мире мне решать, потому что я больше знакома с местными порядками. Так вот, спросить с виновнoго надо! Причем публично! Иначе считаться с нами здесь не будут…

— Я иду с вами! — отозвался из полутеней палатки Тиган, который тоже оказался здесь.

— И я! — Скрипнул зубами Сотор.

— Бастарда к королевскому столу не пустят. — Качнул головой Тиган, и Алексею пришлось сильнее перехватить вновь дернувшегося было Сотора.

— Какая прелесть, эти ваши иерархические заморочки! — Лыбился рядом Кирилл. — Недаром мы всегда их среди вас, людишек, насаждали и раздували.

Но Ольга не обращала внимания на слова демона, подобрав юбку, она решительно развернулась на выход.

Виновный должен быть наказан!

* * *

Так она и заявила с порога, без приглашения заявившись в королевском шатре. И посмели бы ее не пропустить!

Солдаты на входе в шатер, на подступах к шатру, даже на подходе к королевской ставке пытались задержать решительно шагающую ведьму со спутниками за спиной. Но кому-то хватало лишь жесткого взгляда Ольги, чтобы передумать их задерживать и убраться с их дороги, кому-то пинка от сопровождающих компанию многоликих, увязавшихся с ними, а отборную охрану перед шатром "уронил" Кирилл. Дернувшиеся было в их сторону стражники даже мечи не успели полностью достать из ножен, как безвольными куклами повалились на землю.

— Живы? — Только и спросила Ольга, переступая через чью-то ногу.

— Живы, что я, монстр какой? — буркнул Кирилл. Ольга хмыкнула. — Я не совсем беспредельщик, ведьмочка, я чту наш с тобой договор. Да и в целом я из себя весь такой милый…

Но ведьма не стала слушать демона, откинув полог, нырнула в полутень шатра.

Внутри было шумно, людно и, хотя стол был освещен свечами и светильниками от напольных канделябров, углы шатра были укутаны тенями. В спертом от чада свечей воздухе витали ароматные запахи жаркого, кисловатые нотки вина и более сильные тона бражки.

— Ο-о! — Заметили их сидящие за столом. — Ведьма?

Да и то не сразу обратили внимание, а лишь когда остальные мужчины ввалились вслед за Ольгой.

— О, Тиган! Проходи, дружище! Ты где пропал? Привел иномирян? Сейчас подвинемся. — Стали раздаваться громкие реплики из-за стола от разворачивающихся пирующих, что были уже навеселе.

— А где Рохуса потеряли? И как он свою ведьму отпустил oдну? Ага, неужто отлепился от несхонской юбки. — Проносилось ехидные замечания.

— Рохус не смог прийти, потому что он ранен. В него стреляли, — громко заявила Ольга, cтараясь перекрыть веселый гомон за столом. — И я требую немедленной казни виновных!

Не сразу до теронцев, разгоряченных алкоголем и празднованием победы, дошел смысл ее слов. Мужчины посмеивались по инерции:

— Ага, требует она! Несхонка! Казни! А больше она ничего не требует? Может, ей еще и ключи от ворот Аргайла сдать?

Но кто-то соображал чуть лучше:

— Что? Рохус ранен? Кто стрелял? Почему не может прийти? Да он даже после битвы при Прадейле на своих двоих ушел, а тогда… — раздавались новые реплики, более встревоженные. — Что с ним? А кто его?

Но Ольга уже как схлестнулась взглядом с Сорвотером, так и не реагировала больше ни на что другое.

Когда они только вошли в шатер, принц широко улыбался, балагуря с Хаттаном. Потом его лицо менялось, но подловить его так сразу не получалось. Повернувшись к девушке у входа, Сорвотер явно удивился, его брови чуть дрогнули, приподнимаясь. Однако жесткая ухмылка при виде ведьмы сразу изменилась при ее словах. Приклеившаяся к губам ухмылка не стерлась, но черты мужского лица