Владимир Журавлёв - Неудачная реинкарнация Страница 77

Начальник охраны обернулся. «Бессмертные щитоносцы» стояли на дороге несокрушимой стеной, и он успокоился. Их не зря считали бессмертными, с такой-то броней! И с такой поддержкой могущественных союзников! Но… если, к примеру, упадёт вот эта скала, броня не очень-то поможет…

И начальник императорской охраны сделал наконец со страху то, что следовало бы сделать сразу: отправил фланговые дозоры и приказал поднять малый высотный наблюдатель.

Чего он не учёл, так это того, что против «Щитоносцев» действовали не только полицейские, тоже не великие специалисты в настоящей войне. Ребята же Ворты Урсаша были профессионалами! Так что фланговые дозоры ушли… и не вернулись. Впрочем, начальник охраны императорских особ этому даже не огорчился. У него было о чём переживать! Потому что он, то ли от нетерпения, то ли от сводящей с ума неизвестности лично уселся в корзину малого высотного наблюдателя… ну и взлетел, конечно! Невысоко этак, не выше ближайшей скалы, наблюдатель-то — малый… но ему хватило. Когда на скале поднялась неясная серая фигура, он ещё успел подивиться: вроде «Щитоносцы» иначе выглядели… Потом раструб метателя спецсредств в руках диверсанта содрогнулся…

— Аийя, сакре-мёрд! — только и успел сказать начальник охраны.

Понятное дело, это было последнее, что он сказал в своей жизни — и лучшее по эмоциональной насыщенности…

Потом в тылу колонны образовалась странная суматоха, подозрительно похожая на панику. Заместитель начальника отправил гонца. Оказалось — ничего страшного. Так, стрелял кто-то из леса. Но ведь у «Щитоносцев» — броня! Подумаешь, положили десяток-другой обозников. Обозники-то — Ласточек, а их… это… того. Далеко не сразу выяснилось, что обоза тоже — того. А в обозе, между прочим, хранилось штатное оружие снайперов — и боезапас к нему…

Потом с этой проклятой ближней скалы по колонне врезали из станкового арбалета. Да не один раз. Да точно как! И нет чтобы использовать кассеты залповой стрельбы, как подсказывает элементарный страх стрелков! Облегчённые стрелы из кассет броню даже не поцарапали бы. Но прилетели штурмовые стрелы. И красавец Первый Щит, любимец если не императора, то императрицы точно, позорно улетел с дороги, а вслед за ним и головные десятники. Они улетели и больше не встали.

Потом обрушилась эта треклятая ближняя скала, но это так, мелочи, не задавило ведь никого, и дорогу почти что не засыпало… тем более, что обрушили её сами же «Щитоносцы» — от неожиданности и из-за неловкого обращения со специальными средствами…

Так что, когда «Бессмертные щитоносцы» несокрушимой стальной колонной вырвались на просторы выпаса для скота, первое, что они сочли разумным сделать — это развернули секретную орудийную группу и со всей слепой яростью шарахнули по деревне. И деревни не стало. Более того: могучий невидимый кулак прошёлся по улицам, не встретил достойной цели и унёсся по прямой вдоль отрогов гор. И накрыл на излёте лагерь пограничного легиона. Пусть не весь лагерь, пусть даже не половину — им хватило. Могущественные союзники снабдили элитную часть ну очень эффективными секретными средствами!

Потом… надо отметить, погранцы не очень-то и растерялись. Видимо, из-за того, что опустевшее место командира легиона занял не заместитель — заместитель-то дико перетрусил и умотал в отпуск по болезни! — а герой пограничных войн с самими гномами, вовремя вытащенный из безвестности. Так что нет, не растерялись погранцы! Вот разве что рассвирепели. Мол, что это за самозванец такой наглый, что долбит по лагерю самой имперской тяжёлой пехоты?! И как эффективно долбит! Ну, у имперской тяжёлой тоже кое-что имелось! И они это использовали…

«Щитоносцы» ещё успели торжествующе попрать стальной пятой мелкие обломки деревни — но и только. Потом их снесло. Те, кто торжествовал победу в верхней части деревни, больше не встали…

Потом… потом атакующая имперская тяжёлая испытала крайне неприятные ощущения, когда застряла в нужниках Биры Любея… а «Щитоносцы», узрев наконец реального врага, провели свою знаменитую показательную атаку, которой блистали на всех смотрах и учениях — ну, это когда стальным атакующим клином, бегом, копья наперевес — и тоже испытали крайне неприятные ощущения, застряв в нужниках Биры Любея… и неизвестно, чем бы всё кончилось, если б герой гномьих войн не снял своей властью режим блокады и не спросил по раковине на всю провинцию, что за придурки атаковали императорскую регулярную часть. Ему тут же ответили, что за… — и всё кончилось. Или нет, не все. Под шумок с гор спустилась небольшая группа бойцов в разнообразном камуфляже. Боец, показавшийся долговязым даже с такого расстояния, снял что-то с плеча, залёг… все всё поняли и поспешно укрылись кто чем, в основном соседями. Ну, можно было этого и не делать, всё меньше позора. Всё равно стрела ни в кого не попала. Бойцы неизвестной армии спокойно удалились, и никто не решился их преследовать. Как бы не так, преследовать… для чего?! Чтоб вляпаться в засаду?!

— Ну, что будем докладывать? — безнадёжно поинтересовался заместитель начальника охраны императорских особ.

— Правду! — желчно сказал командир пограничного легиона. — В результате тяжёлого боя… ну, бой действительно был, и нельзя сказать, что лёгкий… военизированные формирования самозваного императора выдавлены в степь… куда бы они ещё могли деться? Вот. А мы понесли тяжёлые потери. Пограничный легион не досчитался трети личного состава, беззаветно храбрая императорская гвардия…

— Ладно тебе издеваться! — …беззаветно храбрая императорская гвардия?…

— Ну, уполовинили нас! — …значит, гвардия выбита почти полностью! Молодца имперская тяжёлая, молодца… Ну, вот это и есть правда. Если вам захочется чего-то доврать — мешать не стану. Хотя, по-моему, и так выглядит впечатляюще…

Потом новый командир пограничного легиона хмуро прошёлся по развалинам.

— Вы зачем снесли мирную деревню? — недоуменно спросил он. — Здесь же такой кабак был! Э, толку вам объяснять, если заветов не знаете!

Герой гномьих войн оглядел бравых гвардейцев.

— Покойнички… — заключил он и ушёл.

И это был очень квалифицированный вывод!

— Иди уж, Санниэре! — сказала Надия утром. — Ты же извёлся весь. Я справлюсь… думаю, что справлюсь. Кормить, поить, обмывать, согревать, а потом во Флоренсо — чего тут сложного, на самом деле? Справлюсь…

Он упруго вскочил.

— Эре! — поспешно сказала Надия. — Я тебя провожу!

Он ещё постоял немного у шалаша, послушал эльфа. Вроде бы тот дышал…

Они шли по извилистому ущелью, взявшись за руки. Надия с любопытством крутила головой, он же… он же старался не спешить так явно.

— И вот такие теснины все три дня? — спросила она. — Бедненький…

— Это не теснины, — сказал он, покосился на девушку и ещё сбавил шаг. — Это оборонительные сооружения. Искусственное. Ахархо специально закрывали проходы на яйлу, степняков боялись. Здесь и ворота были, и не одни… хе, это им всё равно не помогло, мы по верхам прошли… Ущелье — оно широкое. Там… сады росли, пашни были. Деревни стояли. Может, и сейчас стоят? Побратимы…

Он резко замолчал. Не стоило разжигать надежду.

Прилетел лёгкий ветерок и принёс с собой волнующие ароматы цветущих трав. Даже Надия что-то почувствовала и остановилась. Он в сомнении огляделся и увлёк девушку под выступ скалы.

— Нам прощаться надо, — неловко сказал он. — Я дальше бегом. И вполне может быть, что не увидимся больше. А кое-что тебе все же следует знать. Слушай. Так…

Он глянул вверх — скала надёжно защищала от недобрых глаз из космоса. Скорее всего, защищала. Мало информации…

— Прежде всего! — торопливо сказал он. — Никогда не забывай: этот мир — посттехнический! Что значит — тебя слышат везде! В поле и в доме, ночью и днём — не говори необдуманно! Ты влезла в игры, где могут пришибить! Тебя спасёт только тайна. Только она… Бери пример с эльфов. Много говорят. И ни слова правды. Ну, ты женщина, тебе это должно быть привычно… так… и вот ещё что: вся эта история — совсем не то, чем выглядит! Никто не говорит правду. И не скажет. Думай сама. Старайся выжить хотя бы. Но это вряд ли… вот вечно ты, Аллия, лезешь в авантюры! Честолюбия у тебя — в дозе, смертельной для организма!

— Эре? — испуганно возразила девушка. — Я — Надия, ты забыл уже?

— А какая разница?! — ворчливо огрызнулся он. — Все вы красивые, умные, честолюбивые страшно… так, не отвлекай! Надия! Я сейчас уйду в транс. Глубоко уйду, ты не пугайся. Есть кое-что в «Откровениях у океана», что тебе стоит знать.

— Я «Откровения» помню до последнего слова! — усмехнулась девушка.

— Вряд ли потомки сохранили то, что я тебе сейчас сообщу! — в свою очередь усмехнулся он. — И не факт, что сам Берен-йот-гали решился на полную запись — старикан тоже хотел жить! Самоцензура, вот как это называется…