Шерри Томас - Гибельное море (ЛП) Страница 77

Уинтервейл был мертв.

Леди Уинтервейл взяла ладонь сына в свою. Ее губы дрожали.

– У него была такая красивая душа, у моего Ли. Он волновался, что не станет великим человеком, как отец, но всегда был лучше него. – Она оглядела сад. – В детстве Ариадна иногда приводила меня сюда поиграть. Никогда не думала, что именно здесь мой сын встретит свой конец.

Тит опустился на колени и поцеловал Уинтервейла в лоб:

– Прощай, кузен. Ты спас нас всех.

В его глазах стояли слезы. Струились они и по щекам Иоланты. Уинтервейл, всю жизнь такой открытый, доверчивый и безыскусный, заставлял своих более циничных друзей хранить секреты при себе. И благодаря этому они защитились от Лиходея.

Тело Уинтервейла исчезло. Горнило не удерживает мертвецов.

– Вы хотите пойти с нами, мэм? – спросила Иоланта.

Леди Уинтервейл покачала головой:

– Нет, я здесь только из-за сына. Я похороню его, как должно. Пусть парит его душа.

– На крыльях ангелов, – вместе ответили Иоланта с Титом.

– Эти слова убивают меня, – наконец сквозь рыдания выдавила леди Уинтервейл, – но... И жили они долго и счастливо.

И тоже покинула Горнило.

Тит заметил, что одежда Иоланты порвалась в клочья. Она переоделась в пару туник из сумки, и они снова взмыли в воздух. Приближались новые преследователи на пегасах и драконах – должно быть, атланты обчистили конюшни в нескольких историях.

– Мы не успеем добраться до острова, – хмуро заметил Тит.

Значит, оставалась лишь Бездна Бриги.

Они спустились на край пропасти. Атланты отставали не более чем на полсотни метров. Густой туман, заполнявший провал, клубился и разлетался, затеняя все вокруг.

– Мы можем надеть противотуманные очки и проскочить через него? – спросила Иоланта на бегу ко входу в туннели, что вели на дно.

Тит сложил ковер и приторочил его к сумке, как показывал Кашкари. Ковер – на самом деле, парусиновое полотнище с карманами – сменил цвет в тон сумке.

– Я как-то пытался. Это не туман, и он совершенно непроницаем даже с очками.

Ступив на необычно пористый пол туннеля, Иоланта вздрогнула. Сквозь трещины в потолке проникал болезненный свет. Поверхность выглядела влажной. Склизкой.

– Ни к чему не прикасайся, – велел Тит, вкладывая ей в руку вершины скачкозаменителя.

Иоланта никогда здесь не тренировалась, но давным-давно читала историю Бездны Бриги. В этих туннелях жили безумные создания, не столько охраняя территорию, сколько просто охотясь на всех и все, сюда попадавшее.

Кто-то закричал. Тит и Иола на мгновение замерли, прислушиваясь. Вероятно, этот кто-то не знал, что нельзя касаться стен туннеля, содержавших разъедающие вещества.

Впереди по земле что-то скользнуло. Это могла быть маленькая змея – или отделяющаяся конечность безумного червя, посланная на разведку.

Сзади послышался еще крик.

– Глупцы, – чуть слышно пробормотала Иоланта, остро ощущая, что ранения и смерть здесь слишком реальны.

В этом году на праздники несколько атлантийских семей недосчитаются любимых сыновей и дочерей. Никто из них не заслужил смерти из-за мании величия извращенного старика.

Мясистый червь, диаметром с поезд и почти такой же длины, прополз по поперечному туннелю. Иоланта схватила принца за руку и постаралась подавить рвотный позыв.

– Что-то идет за нами, – сказал Тит.

Но дорогу впереди уже закрыл скользкий монстр. И судя по всему, позади находился такой же. Тит и Иоланта, насколько хватило смелости, подкрались к перекрестку. Она не знала, что хуже: смотреть на огромную волосатую морщинистую тушу, скользящую впереди, или на голову с шестью парами многогранных отсвечивающих глаз, что быстро приближалась сзади.

Рот под глазами распахнулся. Зубов внутри не было. Пугающая, отвратительно мягкая пасть истекала, казалось, бушелями черной слюны.

Иоланта в ужасе не отводила взгляда.

Тит рванул ее в поперечный туннель – другое существо (или, возможно, задняя часть этого) наконец прошло. Но их преследователь, несмотря на свою немалую скорость, сумел вовремя повернуть в тот же туннель.

Они побежали, увязая ботинками в пористой почве. И лишь для того, чтобы увидеть, как приближается другая дюжина глаз.

На этот раз перекрестка рядом не было.

– Ломай стену, – велел Тит. – Ты сможешь.

Иоланта так и сделала, хотя при обрушении стены послышался скорее тошнотворный хруст ломающихся костей, чем падающих камней. Они с принцем ринулись через пролом в смежный туннель.

– В сравнении с этим, Черный Бастион кажется роскошным курортом, а? – каким-то чудом на бегу выдавила Иоланта.

– Уж обитатели там точно симпатичнее, это я гарантирую, – отозвался Тит.

Туннель вел к какому-то просвету.

Тит огляделся:

– Мне это не нравится. Все туннели ведут вверх. По крайней мере один должен вести вниз.

Иоланта покрылась потом: из всех пяти туннелей появилось по маленькой скользкой твари.

– Надеюсь, это не означает, что еще пять крупных ползут следом.

Ее надежды рассыпались прахом, когда почти одновременно в просвете показались пять огромных чудовищных голов.

Иоланта бросила вершины на землю:

– Мы убираемся отсюда. Сейчас же.

Тит не протестовал, только снял со спины сумку и повесил ее на Иоланту:

– На случай, если мы разделимся.

Держась за руки, они шагнули в скачкозаменитель как раз в тот момент, когда ближайшая тварь выстрелила в них струей черной слюны.

Глава 33

Пустыня Сахара

Взошла луна – огромный низко висящий в небе серп. Первая группа повстанцев взмыла в воздух и облетела вокруг в сопровождении двух небольших эскадрилий, которые временами отклонялись от курса, чтобы проверить стеклянный колпак.

– Значит, меня вы тоже не помните? – Кашкари взял протянутый Титом питательный батончик. – И все это время понятия не имели, кто я?

– Боюсь, что так, – ответила Иоланта, снова наполняя его бурдюк.

Она старалась не выказать страха, но сомневалась, что получается. Одно дело скрываться от Атлантиды и совсем другое – знать, что даже у магов-союзников имеются на тебя планы.

– Последователи Богини Дурги, – снова раздался все тот же зычный голос, – отдайте нам Иоланту Сибурн и сегодня не понесете никаких потерь.

Иоланта сглотнула.

– Проклятье, заткнись, – почти беззлобно огрызнулся Тит. – Ты ее увидишь только на своем смертном одре.