Фред Саберхаген - Руки Геракла Страница 77

Третий пленник был одет в обычную тунику, которую, наверное, носил во время своего путешествия с аргонавтами. Мелеагр был гораздо более в себе, чем остальные.

– Геракл? – прохрипел он.

– Я. Сиди спокойно, я сейчас освобожу тебя. – Я снова положил свою палицу.

– Я глупо умер, Геракл! – с мукой в голосе повторял Мелеагр, словно каялся. – Я подло забыл обязанности перед моей семьей там, в верхнем мире.

– Ты еще вовсе не мертв, – сказал я ему. – Не совсем.

Цепь со звоном лопнула. Снова осколки рассыпались по каменному полу где-то вдалеке.

– Я мертв, – без обиняков ответил Мел мрачным тоном человека, который решил покончить со смертной жизнью. – Иначе я не попал бы сюда. Я мертв и несу наказание за все содеянное мною зло. За все добро, что я не сделал. – Он замолк, нахмурил лоб. – А ты все еще жив, это так?

– Жив и здоров, как всегда, – заверил я его. Еще одна цепь порвалась.

Теперь он пытался сорвать с головы шлем, но у него ничего не вышло.

– Геракл, если ты сумеешь вернуться в верхний мир живым…

– Думаю, так и будет, – на самом деле до той минуты я вообще об этом не думал.

– … то я заклинаю тебя жениться на моей сестре Деянире…

Я потерял дар речи и надолго забыл о его цепях.

– Геракл, она невинная юная девушка. Она еще ничего не знает о путях Афродиты, очаровательницы мужей.

Вспоминая нашу встречу при дворе Адмета, я подумал, что это может быть и не так, но сейчас было не время об этом говорить.

– Откуда ты знаешь, что ты мертв? – спросил я, меняя тему разговора. Все время, пока я смотрел на него и прикасался к нему, мне казалось, что он был живым человеком. Я видел, как он дышит, чувствовал твердость его мышц, снимая с него цепи.

Через мгновение он был абсолютно свободен, но на мой вопрос не мог дать четкого ответа.

– Удар в голову. Затем опять битва, а потом я вроде бы утонул…

Насколько я видел, других пленников в огромной темнице не было. Я быстро представил всех друг другу, и мы вчетвером начали искать выход. Мне не хотелось возвращаться через тронный зал Аида, кроме того, у меня создалось впечатление, что дверь туда теперь закрыта.

Мелеагр же словно не был доволен тем, что дышит.

– Как я могу быть здесь и оставаться живым? – все повторял он после нескольких минут напряженных раздумий.

Я покачал головой.

– Ты не мертвее нас.

Мелеагр снова возобновил свои попытки устроить наш с Деянирой брак. До того, как попасть в Аид, он был главой семьи, единственным оставшимся в живых мужчиной в роду, и как любой достойный человек считал, что несет ответственность за сестру.

– Геракл, я не должен был отправляться с Ясоном в этот безумный поход. Это ведь означало, что я отказываюсь от своих обязанностей перед семьей. Я не выполнил своего долга перед сестрой, ведь это я должен был найти ей хорошего мужа. Теперь ей более, чем прежде, нужен достойный муж. Я не шучу, я умоляю тебя взять ее в жены.

– Почему «более, чем прежде»?

– Потому, что я мертв.

– Ах да, я забыл. Но найти ей достойного мужа будет нетрудно – она привлекательна.

– Да, – Мелеагр замолк, пристально глядя на меня. Затем громко и твердо произнес:

– Достойный муж по моим меркам – это очень высокие требования. Геракл, если ты вернешься в мир людей, я поручаю тебе заботу о моей сестре.

Я уставился на него, осознав, что он не бредит. Может, он сошел с ума, как и Аид? Но потом я вспомнил, что Мелеагр не видел меня с тех пор, как много месяцев назад аргонавты оставили меня с племянником на мизийских берегах. Как же давно это было? Так что вряд ли он слышал о моей женитьбе на Мегане и ее недавней смерти.

Мне трудно вспомнить, в каком состоянии я был тогда. Возможно, мое горе по поводу смерти моих любимых было таким жгучим, что все просто выгорело дотла. Но мне кажется, что я тогда думал о чем угодно, только не о новой свадьбе. Но я могу сказать, что ответил согласием на слова Мела только для того, чтобы прекратить его безумные речи.

Кроме того, мне пришлось признать, что я потерпел неудачу в поисках Таната. Но прежде, чем я отправлюсь искать Смерть, я не упущу возможности лишить ее еще трех жертв.

– Держитесь поближе ко мне, – сказал я троим моим спутникам, которые сейчас – даже Тезей – смотрели на меня как на своего вождя. – Я ухожу отсюда и не думаю, что кто-то попытается меня остановить. – В душе же я был бы рад любой такой попытке.

Я повернулся в том направлении, в котором местность под нашими ногами немного повышалась, и мы отправились в путь.

Мелеагр по дороге со слезами каялся в том, что виноват в похищении Энкида, когда паренька бросили в пруд Пеги, и все потому, что аргонавты хотели избавиться от его могучего дяди. Мелеагр сказал, что он не напрямую виноват, что он не сумел остановить их.

– Прости, что я не остановил их, Геракл! – его честное лицо было полно горя.

– Все давно прошло, и никто не пострадал, – коротко ответил я. – Забудем.

Я серьезно подумал о том, не призвать ли мне «Небесную ладью» и не сплавиться ли по Стиксу или по Ахерону, и на мгновение представил себе изумленную рожу Харона, когда он увидит соперника. Но потом я подумал о том, какой долгий-долгий путь придется проделать моей лодочке от берегов той безымянной реки, где я ее оставил, и решил, что лучше пусть там и дожидается.

Я оставил попытки разыскать Таната в Преисподней. Попав в Аид, я то и дело встречался с людьми, которых узнавал, – невероятное дело, если учесть то количество людей, которые умерли с начала этого мира и тех, которые умирали час за часом, минута за минутой среди всех народов, на всех кораблях в море при личной помощи Таната или какого другого бога. Почему среди всех тысяч, миллионов мертвых я встретил столько знакомых?

Наверняка это не просто случайность. Стало быть, будь бог Смерти здесь, я бы его нашел. А раз его тут нет, буду искать его в другом месте.

Кроме прочего, было что-то убедительное в том, как Аид, в своем он уме или нет, крутил на пальце то, что показалось мне ликом Смерти.

Мы вчетвером шли из одного чертога в другой. Вскоре появилось и препятствие. Из темноты послышался жуткий вой и царапанье, и я увидел ЭТО – я не могу описать это существо иначе, как огромную трехглавую собаку, косматую и здоровенную, как слон. Правда, более приземистую.

Когда я был на Крите, мне рассказали, что за последние годы были уничтожены по меньшей мере два Кербера, но оставался еще один, или, возможно, это был новый вид этой огромной собаки.

Кербер был самым странным существом, которое мне только приходилось встречать. Возможно, он был даже удивительнее Антея. Он или оно не было ни животным, ни человеком, ни богом – скорее, результатом какого-то черного магического действа.