Тимофей Печёрин - В режиме отладки Страница 8

ВОПРОС: сформулирую по-другому. Это вы убили жителей Транквилити-Лейн?

ОТВЕТ: с юридической точки зрения — нет. Фактически же я виновен — в том смысле, что руководил разработкой Транквилити-Лейн и тем самым лишил этих людей реальной жизни.

ВОПРОС: хорошо. А вы видели… или знаете, кто их убил?

ОТВЕТ: да, знаю. И видел. Но вряд ли мои показания вам помогут.

ВОПРОС: вы, главное расскажите. А мы уж сами решим, что нам поможет, а что не поможет.

ОТВЕТ: вы знаете, поначалу жизнь в Транквилити-Лейн показалась мне глотком свежего воздуха на марафонской дистанции. Тихо, спокойно, никаких хлопот. Но однообразно, к сожалению. И если к тишине, спокойствию и комфорту быстро привыкаешь, то однообразие с течением времени лишь больше утомляет.

Представьте: проходит десять, пятьдесят, сто лет, а ничего принципиально не меняется. Все перемены — гамбургер сегодня вместо чизбургера вчера; астры на газоне в этом году вместо георгинов в прошлом. И даже различие хода времени в виртуальном и реальном мире погоды не делало. И, чтобы хоть как-то себя развлечь, я начал придумывать для жителей Транквилити-Лейн всевозможные… отклонения от нормы.

ВОПРОС: какие, например?

ОТВЕТ: я ваш намек понял, отвечаю — не такие. Поначалу мои… акции были совсем безобидными. Видите ли, небольшая корректировка базовых алгоритмов наделила меня практически неограниченными возможностями воздействия на модель. И я ими пользовался. То насылал на Транквилити-Лейн проливные дожди или снегопад. Знаете, по умолчанию там всегда ясная летняя погода и это тоже сильно надоедает. Еще я вводил в модель злую собаку… нет, она никого не загрызла, но попугала порядочно. Еще был налоговый инспектор — не менее злой, чем эта собака.

ВОПРОС: другими словами, если верить вашим предыдущим показаниям, резню учинил придуманный вами виртуальный персонаж?

ОТВЕТ: нет. Он реальный человек. Реальнее всех вас вместе взятых. Мне он представился как Буревестник. В реальном мире он — наемный убийца, один из самых крутых в округе Колумбия.

ВОПРОС: стоп-стоп-стоп. В вашем рассказе появились логические нестыковки. Во-первых, мы проанализировали почерк преступника. В Транквилити-Лейн поработал далеко не профессионал. О каком «крутом наемнике» вы говорите? Во-вторых, как этот наемник попал к вам?

ОТВЕТ: как попал? Очень просто. Пришел в убежище 112 и подключился к симулятору. Он искал своего отца, который таким же способом проник в Транквилити-Лейн. Забавы ради я превратил его в собаку — в смысле, отца, а не Буревестника. Что же касается подчерка… то так было задумано. В виртуальный мир Буревестник вошел не крутым парнем, увешанным оружием, а маленьким мальчиком. Из вооружения он имел только нож, да и тот предоставил ему я.

ВОПРОС: мальчик, нож… А маски клоуна у него случайно не было?

ОТВЕТ: отчего же? Была. Как говорят коммунисты, мы рождены чтоб сказку сделать былью. Вот и я сделал былью одну старую легенду американских пригородов.

ВОПРОС: то есть, Маленький Убивец — ваших рук дело?

ОТВЕТ: не-е-ет, лишней вины я на себя не возьму. Не надейтесь. Вы сами создали этого Убивца. Вы — это в смысле, американские обыватели, пресытившиеся благополучием и стабильностью. Вы одинаково реагируете на все, от слухов о маньяке-убийце до Мировой Войны. Для вас это как спортивные новости. Кто-то, где-то и кого-то. За себя вы обычно спокойны, думаете, что все ужасное может произойти только с кем-то другим. И не иначе.

Вы любите стабильность, но иногда вам хочется пощекотать себе нервы. Вам ужасно хочется, чтобы кого-то убили, а вы бы, узнав об этом из газет или радио, пустили крокодилову слезу. Еще вы не прочь виртуально, через экран телевизора, поучаствовать в какой-нибудь войнушке, маленькой и заведомо победоносной. Это все вы… И вы же выбрали достойную себя власть, которая развязала ядерную войну, а потом, как дети, спрятались от ответственности. Только не под стол, а в убежище, а потом — в Транквилити-Лейн.

ВОПРОС: довольно. Вы лучше скажите, зачем были совершены все эти убийства?

ОТВЕТ: ну, для Буревестника это была его часть сделки. Он убил жителей Транквилити-Лейн, а я дал возможность ему уйти и забрать своего отца.

ВОПРОС: а для вас?

ОТВЕТ: а для меня это был лишний способ разнообразить свое существование. Развлечься, так сказать. Мне и раньше доводилось им пакостить, а вот убивать — никогда.

ВОПРОС: вы говорите, что в этой… виртуальной реальности… практически всемогущи.

ОТВЕТ: был, по правде говоря.

ВОПРОС: хорошо. Так что вам мешало убить этих людей самостоятельно, не привлекая посторонних людей?

ОТВЕТ: как — что? Это не-ин-те-рес-но! Вы бы еще предложили стереть кого-нибудь. Как файл. А тут — крики, беготня, ужас в глазах.

ВОПРОС: похоже, вы довольны.

ОТВЕТ: а вот и нет. Я был доволен, также как и был всемогущим. Причем в одно и то же время. Но после ухода Буревестника все пошло наперекосяк. Транквилити-Лейн был предельно замкнутой системой. Огромный забор, за ним — туманные намеки на внешний мир, который никто не прорабатывал.

ВОПРОС: но налоговый инспектор же откуда-то приходил. И эти люди… не все же сидели по своим домам. Возле каждого дома стояла машина, следовательно, они должны были куда-то ездить. Хотя бы на работу.

ОТВЕТ: говорю же — никто этот вопрос не прорабатывал. Я например, даже не заглядывал за ворота. Но дело в том, что модель обладала функцией саморазвития. И пределов этого саморазвития никто не устанавливал. Когда же после убийств нагрянула полиция, я, по правде говоря, запаниковал. Почувствовал, что теряю контроль над своим детищем.

И эти мои опасения подтвердились. Знаете, заброшенный дом — не просто чье-то бывшее жилище. Фактически, в нем никто никогда не жил, но именно там я предусмотрел аварийный выключатель. Так вот, когда пришли полицейские, я попытался этим выключателем воспользоваться.

Не получилось.

ВОПРОС: и последний вопрос. При задержании вы угрожали нашему сотруднику. Что вы имели в виду?

ОТВЕТ: по идее вашего сотрудника должны были поразить молнии. Знаете, время от времени кто-то из жителей Транквилити-Лейн начинал понимать что к чему, пытался на меня давить. Вот я и предусмотрел себе такую возможность. Человека поражает молния, он исчезает, просыпается в своем доме и не помнит ни молний, ни своих претензий. Но в этот раз не сработало… как и всё остальное.

— Что скажете? — первым делом поинтересовался Макгрей, когда запись допроса кончилась.

Начальник отдела насильственных преступлений хмыкнул.

— Большего бреда я не слышал со времен последней предвыборной кампании, — ответил он, — хотя… куда там политикам. Это дитё заткнуло за пояс всех.

— Вы по-прежнему уверены, что мы имеем дело с ребенком? — осторожно спросил Макгрей.

— А разве можно опровергнуть то, что видишь? — молвил начальник.

И вновь закурил — который раз за день,

— Против факта нет аргумента, Алан.

— Так-то оно так, — вздохнул инспектор, — но вы… не знаете всех фактов. Или не замечаете. Моя дочь хоть не намного, но старше этой… Бетти, но она не знает таких слов, как «алгоритм», «модель», «реконструкция». А также «симулятор», «ядерная зима», «стресс». Да что там — я, хоть полным дебилом себя не считаю, объяснить значения этих слов не могу.

— А Бетти может? — иронично ухмыльнулся начальник.

— Погодите, дайте договорить, — Алан нетерпеливо огрызнулся, чего не позволял себе за два с лишним десятка лет службы, — листки, которые были найдены в заброшенном доме, мы направили на экспертизу в три высших учебных заведения. Два из них сразу подняли лапки кверху, но вот от третьего мы добились более достойного ответа.

Содержимое листков, сказали они, представляет собой выкладки из высшей математики, теории вероятностей и еще ряда «блаблалогий», не шибко полезных в реальной жизни. И, что примечательно — практически не связанных между собой. Эти выкладки, при условии доведения их до конца, произведут-де прорыв в целом ряде научных направлений.

Мне, кстати, предложили засесть за диссертацию.

— Сесть всегда успеешь, — изрек начальник свою любимую шутку, услышанную им еще в молодости, при общении с задержанными.

— Простите, шеф, но вы же сами говорили, что в этом деле нельзя пренебрегать ничем, — Алан нахмурился, задетый «уголовной» остротой.

— Все верно, — кивнул начальник, — вот только как эти россказни помогут в раскрытии преступления? Ты же не собираешься на полном серьезе гоняться за этим… Буревестником?

— А вы что предлагаете? Какие у вас соображения?

— Я вижу, ты быстро сдулся, Алан. Уже подсказки просишь. А что завтра? Попросишь себе нос высморкать? Ну ладно, не обижайся. Кое-какие соображения у меня действительно есть. Если отбросить все эти виртуальные алгоритмы и реконструкции, всю эту воду, у нас остается ложка соли. Ты напрасно не обратил внимание на то, что оба свидетеля описывают виновника резни, как Маленького Убивца.