Конец академии (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер" Страница 8

На эту сентенцию Вика отмолчалась, не желая больше обсуждать тему, а Светлана, тоже закончив с формой, посмотрела на них обеих и скептически произнесла, - Вот не пойму я чего вы спорите. Трахают его или нет, какая разница? Это его личная жизнь. Может он вообще зажённый. Жена с ним и спит каждую ночь.

- Кольца на пальце нет, - буркнула комод два.

- Ты забыла, что на первом занятии говорили? Все кольца и цепочки снять и не носить в Академии.

- Но обручальное…

- А что, это его как-то отличает от других колец? Это требование из соображений безопасности. На практических занятиях зацепиться кольцом за движущуюся часть эмдэ-шки и все, оторвет вместе с пальцем. Так что, то что он без кольца, еще ничего не значит.

- Следа на пальце тоже нет, - еще тише произнесла Вика.

- Так ты все-таки на него запала, подруга? - посмотрела Кристина на девушку, - даже след успела определить, есть или нет?

- Ничего не запала, - зафыркала та, - просто как-то в глаза бросилось.

- Ага-ага, - не поверила секретчица.

- Да я тебе честно говорю, мне подобные наглые парни вообще не нравятся.

- Ну ладно, как знаешь, - и Кристина, махнув рукой разговор прекратила.

Прочитав письмо, запечатанное личной печатью княгини Еникеевой, княжна крепко выругалась, да так, что разбудила спавших с ней в комнате курсат.

- Оль, случилось что? - заспано спросила одна из девушек, но та лишь коротко тряхнула головой, произнесла негромко:

- Да так, новости кое какие, личного плана…

Если конечно так можно было назвать сообщение, о том, тот самый парень, оскорбивший и унизивший её мать перед другими родами, распускающий грязные сплетни о ней самой, с вчерашнего дня будет обучается в академии, наравне с ней, княжной Еникеевой, да не абы на кого, а на операту мобильного доспеха. Сама княжна нужной синхронизации не добрала, для зачисления туда, но по силе магии и предрасположенности к стихиям, вполне подошла на курс будущих командир десантно-штурмовых подразделений, что была не менее, а в чем-то и более почетно.

- Будь осторожней, - еще тише пробормотала она, проговаривая вслух строчки письма, - все очень шатко. Эх мама, если бы не твоя горячность. Да нашли бы способ как наказать и этого наглеца и Златолесскую. Нужно было, наплевав на всё, его забирать к себе, пусть через подставных, за большие деньги, но главное забрать, а уж там, мигом бы научили его покорности. А теперь? Златолесских охраняет корона. Тебя, мама, спасли только давние связи. Этот гад теперь учится в академии. А что делать мне? Так хочется задушить эту гниду…

Правда, даже себе, Еникеева запретила думать о том, что гниду эту, чрезвычайно привлекательную и притягательную, ей хотелось не только задушить...

Глава 4

Вся эта уставщина тяготила меня жутко. Не так встал, не так обратился, не так поприветствовал. Ладно хоть когда выстраивали на плацу коробочкой, я, стоя сразу за командирой второго отделения, оказывался в самой середине взвода, окруженный со всех сторон девахами на полголовы выше. Поэтому особо не отсвечивал.

Но не смотря на общую скуку ежеутреннего построения, это были интересные ощущения, должен вам сказать.

Скосишь глаза налево - сиськи, скосишь направо - сиськи, посмотришь вниз перед собой - задница Виктории. Всё упругое, обтянутое формой… мда. Правда, чудилось мне, что стоящий за мной ряд девчонок, точно также пожирал взглядом уже мою задницу, как я - командиры отделения.

Только в это утро, стандартная схема развода, неожиданно поменялась.

- Курсаты! - громогласно возвестила генерала, начальница академии, - Сегодня знаменательный день! С момента основания сначала артиллерийского училища двести лет назад, а затем, образованной на его базе академии, впервые к присяге будет приведен мужчина. Показав достойные женщины, высокие морально-волевые качества, навыки и способности к управлению мобильными огневыми системами, он удостоился чести обучаться в нашей славной Высшей военной Екатерининской Академии, и теперь готов стать частью вооруженных сил Империи.

Две курсаты, тут же, откуда-то из-за наших спин, сноровисто приперли стол, следом вырулила знаменная группа, встав рядом, а одна из преподавал положила на стол красные корки формата А4 с текстом присяги.

- Курсата Иванов! - вновь рявкнула генерала, подходя к столу сама, - выйти из строя!

Я немного растерялся, не представляя как буду выпрыгивать из сисечного окружения, не расталкивать же мне девчонок, в самом деле, в попытках пробиться вперед, но в этот момент, Вика сделала один четкий шаг вперед, а затем, резкий поворот на девяносто градусов, затем снова шаг и снова поворот, обратно лицом ко фронту, оказываясь ровно перед командирой третьего отделения, открывая мне проход.

- Шагай, - прошипел мне голос сзади, стоило мне чуть замешкаться, и упрямо сжав челюсти, стараясь отрешиться от неожиданно сильно застучавшего сердца, я, по возможности, чеканя шаг, направился к генерале.

- Курсата Иванов, по вашему приказанию, прибыл, - вскинул я ладонь к козырьку. Под чуть прищуренным взглядом начальницы академии, принял в руки текст присяги и повернувшись к строю, громко, стараясь от волнения ни “дать петуха”, зачитал:

- Я, курсата Иванов, обещаю и клянусь Всемогущей Богоматерью, перед святой Её Евангелией в том, что хочу и должна… - тут я немного сбился, потому что “должна” - это вроде как-то неправильно, но увидев сделавшую страшные глаза генералу, обреченно повторил, - должна, Её Императорскому Величеству Самодержице Всероссийской…

Там было еще много всяких слов, я честно, не запомнил. Прочитал по бумажке, не сбившись и то ладно. Но это было только половина испытания. Затем я, стоя на колене, целовал знамя, по подсказке от майоры, что притащила текст присяги. Потом выслушивал напутственную речь генералы и фотографировался с бравым видом у знамени. Зачем только?

Не обошлось без эксцессов. Захлопнув папку с текстом, как был, держа её в вытянутой руке, повернувшись, съездил чрезмерно близко подкравшейся сзади преподавале по лицу, отчего из строя раздалось пару приглушенных смешков.

В общем в строй вернулся ошарашенный и вздрюченный упавшей неожиданно на меня ответственностью, потому что согласно текста присяги, должен был я дохрена много, а требовать мог очень мало. Лучше-бы, конечно, наоборот.

А затем мы пошли на первые практические занятия с мобильными доспехами.

- Взвод стройсь, смирна! - рявкнула Марина, встречая нас в здоровенном ангаре, в своем любимом пилотном комбинезоне, в котором я так часто видел её в усадьбе.

Ангар и вправду был огромен, вот только стоявшие в нем десятки доспехов, казались какими-то, не совсем новыми, что-ли.

- А это не “Триары”? - шепнул я, стоящей рядом девушке.

Какие “Триары”, - также тихо фыркнула та, - кто же их сюда поставит, это же самый новый мобильный комплекс. Нет, у нас тут что проще, списано, наверное, лет двадцать назад.

- Разговорчики, - рявкнула Ржевская, чересчур острым слухом уловившая наши перешептывания, - на практических занятиях говорю только я, а вы слушаете и желательно запоминаете, если действительно хотите стать хорошими оператами.

Проведя краткий ликбез, заключавшийся в том, чтобы слушались её как мать родную, и тупые свои головы не совали куда не надо, она скомандовала, - По одному, к мобильным комплексам, шагом марш! - и мы потянулись вереницей, разбирать доставшиеся доспехи.

Присмотревшись поближе, я с печалью отметил, что машины были и впрямь устаревшие. Не такие, как реликт у входа, но тоже, весьма и весьма. Если "Триару" отличали более плавные, зализанные, эстетически выверенные формы, несмотря на серьезное вооружение, наделяющие доспех чуточкой шарма, то здесь были по прежнему, угловатые бронекорпуса, пусть уже и без грубых сварных швов.

“Ну ничего, - попытался взбодрить я сам себя, - вот заберусь в кабину, а затем, на двести двенадцати процентах синхронизации как выдам им, сразу ахнут”.