Ник Перумов - Враг неведом Страница 8

— Чада мои! — начал он, оглядывая собравшихся Твердиславичей. — Чада мои, я пришёл возвестить, что наступают тяжкие времена.

По толпе пронёсся вздох. По общему мнению, тяжкие времена уже давно наступили.

— Я уже говорил вам об этом, чада мои, — продолжал Учитель. — Но в тот раз нам удалось отвести беду… а на сей — уже нет. Несчастья грядут… и немалые, но погодите опускать голову! Хотя не могу не напомнить — я просил в своё время вас помешать Джейане и Твердиславу… вы не послушались. И в конце концов ваш вождь…

Наставник сделал паузу. У всего клана пресеклось дыхание. Кулаки Дима свело судорогой; казалось, зажатое древко сейчас искрошится в труху.

— В конце концов он искупил содеянное им, и Всеотец, простив заблуждавшегося, дозволил ему подняться на Летучем Корабле.

Новый всеобщий вздох, на сей раз — облегчения. Правда, кое-кто в толпе зашмыгал носом — многие надеялись, что вождь, настоящий вождь, всё-таки вернётся и наведёт здесь порядок.

— Однако ваша Ворожея, Джейана Неистовая… — голос Учителя отвердел, — Джейана Неистовая отвергла всё и вся, вступив на путь бессмысленных разрушений…

Твердиславичи замерли. Джейана Неистовая?

— …Убийств, — твёрдо закончил Учитель. — Она вступила в сговор с отвратительными Ведунами, дабы вредить всем, кто живёт под покровительством Великого Духа. Конклавом Учителей она проклята. Проклята — это много больше, чем изгнана. Отныне убить её — святой долг и обязанность всех истинно верующих и верных Всеотцу. Отныне не может быть никаких отговорок. Она более не член клана, Великий Дух отъял от неё свою охраняющую длань. По смерти её ждёт ужасная кара. Зная это, отступница стремится причинить как можно больше зла, пока эта земля ещё носит её. Все кланы, все до одного, получили строгую волю Всеотца — найти предательницу и покончить с ней. И особая роль отводится клану Твердиславичей — раз уж отступница принадлежала когда-то к нему. Вам предстоит обшарить всё вокруг, вплоть до владений Ведунов, и если именовавшаяся Джейаной попадёт к вам в руки — немедля передать её нам, смиренным слугам Великого Духа. Всё ли понятно, чада мои? Не таится ли в чьём-нибудь сердце сомнение, не точит ли кого червь неуверенности? Вам нужно знать, что содеяла Неистовая? Извольте, вечером, когда стемнеет, вам будет явлено видение. И тогда, полагаю, у вас исчезнут последние сомнения.

Клан жужжал, точно растревоженное осиное гнездо. Однако даже небывалые новости не смогли пригасить взаимной вражды — даже на краткое время. Учитель о чём-то совещался с Фатимой; а Дим, Джиг и Лев, собравшись вместе, дружно решили — как бы там ни было, задумку свою они осуществят. Не сейчас, так завтра. Не вечно же станет сидеть здесь наставник!

— Интересно, — промолвил Лев. — Он что же, ничего не видит? Считает, что всё так и должно быть?

— Да ему наверняка ничего ещё не сказали! — тотчас вмешался неугомонный Джиг. — Ключ — Камень он Фатиме отдал, потому что уж больно на нас рассердился. Слушайте, а может, лучше не Фатиму вязать, а Учителю всё рассказать, а?..

Лев хмыкнул, Дим ограничился тем, что презрительно скривил губы.

— А если он тебе скажет, что, мол, и это от Великого Духа?.. — возразил Лев.

— Ну… ну а если и в самом деле так? — Джиг понизил голос. В глазах его читался явный страх. — Если Великий Дух так и в самом деле решил?

— Нет! — не выдержал Дим. Даже его, всегдашнего молчуна, на сей раз пробрало. — Великий Дух — он справедлив. И кто, как не он, заповедал, чтобы в клане двое правили? А Учитель, когда у Чаруса Ключ-Камень отбирал, — он разве с Всеотцом советовался? Молитву возносил? Обряды творил очистительные? Нет ведь! Сам же ты, Джиг, верно сказал — Фатиме Ключ-Камень отдал, потому что уж больно рассердился. Фатима… она ведь всегда такая тихая была, удобная… Вот и отдал. А она эвон как всё повернула! Палец дай — по самое плечо отхватит! А разве Учителя когда своё слово меняли? Да ни в жисть! Что, не так, скажете?! — и умолк, словно удивившись собственной длинной тираде.

Всё грозило увязнуть в бесконечной перепалке на тему, что может дозволять Великий Дух и чего не может, однако как раз в этот миг Дим и заметил вдалеке фигурку главной Ворожеи, что в одиночестве брела по тропе к горячей купели, устав, видимо, говорить даже с наставником…

Они ещё ничего не знали из того, что поведал потрясённой Фатиме суровый Учитель. Впрочем, всё равно. Они бы не отступили и тогда.

Трое парней неслышными тенями скользнули следом. Сомнения и колебания остались позади. Теперь все как на опасной охоте — либо ты зверя, либо он тебя. Джигу и Льву отводилась роль застрельщиков, в то время как Дим должен был нанести главный удар.

Фатима скрылась за поворотом.

Несколько мгновений спустя возле той же каменной глыбы в три погибели скорчились трое заговорщиков.

: Сейчас. Или никогда.: — Дим очень надеялся, что их не сможет засечь даже Учитель.

— Собираетесь подглядывать за Вождь-Ворожеей? — внезапно раздался ехидный голос. Джиг едва не лишился чувств. Учитель стоял, прищурившись глядя на парней.

— Вот ещё! Поди, у нас в клане и попригожее есть! — как ни в чём не бывало ответил Дим, поражаясь тому, как у него ещё не отсох язык за такие речи и такой тон.

— А если попригожее есть — так давайте-ка отсюда! — голос Учителя посуровел. — И быстро, пока я не рассердился по-настоящему!

Делать было нечего. Один Дим поколебался несколько мгновений — но что значили эти его колебания?..

Джейана шла на юго-восток. Ночью, по расположению звёзд, она сумела понять — и то лишь очень приблизительно, — что её забросило куда-то довольно далеко на юг, привычные созвездия оказались смещены к полуночной стороне. Делать было нечего, она по-прежнему пробиралась на юго-восток, хотя следовало, конечно же, забирать севернее. Но без Силы — многое ли она может?

Всё сильнее терзал голод. В клане охотой занимались исключительно мальчишки, женской половине Твердиславичей хватало иных забот. Конечно, любая соплячка, окажись одна, сумела бы подстрелить птицу, однако здешний лес словно бы вымер. Тут не водилось ни птиц, ни зверей, ни даже насекомых. Одни мрачные деревья тянулись бесконечными унылыми рядами, словно воины, охраняющие эту потайную землю.

Излишне говорить, что Джейана нигде не видела и малейшего людского следа.

“Куда я иду? Зачем? День за днём, день за днём, а леса всё такие же пустые. Даже корешков погрызть — и тех здесь нет. Что ж это за проклятое место такое? Как меня сюда занесло? И, может, я оказалась-то на границе, а сейчас тащусь, как дура, в самую глубь? Может, надо было повернуть с самого начала?”