Украденная жизнь - Таиска Кирова Страница 8

– Нет, это разбудит твою память и взбодрит кровь.

Юноша решительно поднес чашу к губам и сделал большой глоток.

– Достаточно, – Оракул довольный откинулся на сиденье. Теперь Мелькор не сможет покинуть храм, даже если очень захочет.

Тем временем дух, парящий возле юноши, замерцал, уплотнился и преобразился в пожилую женщину. Мелькор шагнул к ней:

– Мама, что ты здесь делаешь?

Женщина безмолвствовала. Вместо нее ответил Оракул:

– Это не твоя мать, а дух этого зала. Он отреагировал на твои мысли. Со временем ты научишься контролировать себя.

Оракул помнил, как он сам изводил себя воспоминаниями. Тогда Айлин поджидала его в каждой комнате, Айлин приносила еду, подавала одежду, Айлин всюду следовала за ним беззвучным укором для его совести. Он так и не узнал, что с ней случилось. После столетнего одиночества Киаран призвал старейшин, этого требовала скопившаяся магия, но о судьбе бывшей возлюбленной спрашивать не стал. У него было время и ключ, чтобы изучить историю и понять свое предназначение. А может, он просто боялся услышать правду.

Не маги начали войну, а люди. Маги жили изолированно на острове и не интересовались ничем, что находилось за пределами их маленького мирка. Но люди, подгоняемые прогрессом и алчностью, нанесли первый удар, который оказался полнейшей неожиданностью для чародеев. Остров исчез в глубинах океана, скопившаяся магия хлынула в мир людей и почти уничтожила все человечество. В этой войне не было победителей – горстка людей и одиннадцать магов, которые попытались спасти то, что осталось. Они собрали всю магию и заключили в горе, связали ее одним большим Заклинанием.

Десять магов отправились во все стороны уцелевшего материка и разыскали одичавших людей, чтобы возглавить и возродить расу бывших противников, а теперь товарищей по несчастью. Один остался в горе, дабы охранять дремавшую силу. Но случилось непредвиденное – Заклинание оказалось не таким безупречным, как планировали чародеи. Магия потихоньку просачивалась сквозь руны, преображала подземных тварей, грозила породить нечто ужасающее, что, вырвавшись на свободу, стало бы новым Апокалипсисом. И тогда оставшийся маг впервые применил Заклинание Крови, чтобы призвать своих товарищей.

Каково же было его удивление, когда на его зов пришли совершенно другие люди. Осторожные расспросы прояснили ситуацию. Лишенные магии, его товарищи давно состарились и умерли, оставив после себя своих сыновей, а те в свою очередь своих. Они передали им наследие крови, но ничего не рассказали о Заклинании. Тогда маг решил тоже ничего не говорить, объявил себя Оракулом и повелел каждый год Старейшинам племен являться за предсказаниями. Маг составлял свитки, в которые вкладывал избытки магии. Как правило, Старейшины разворачивали свитки после возвращения, чтобы прочесть предсказания, магия освобождалась и воздействовала на произнесенные вслух слова, таким образом, все, что начертал Оракул, сбывалось. Магия, маленькими порциями возвращенная в мир, не могла причинить вреда хрупкому равновесию природы. Когда первый Оракул почувствовал приближение смерти, то взял ученика, а чтобы прошлые связи не мешали будущему хранителю, закрыл гору на сто лет. Он успел передать свои знания и усовершенствовал Заклинание Крови, чтобы новые Оракулы не могли добровольно покинуть храм. Сам Киаран, запертый в горе, очень долго не оставлял попыток выбраться, он даже нашел Заклинание, которое оказалось начертанным на полу коридора. Чтобы его прочесть, необходимо было пройти пешком по всему лабиринту. Это заняло столько времени, что Киаран успел осознать, что не может просто взять и уйти, да и идти уже было некуда. А теперь, спустя тысячу лет, он уже сомневался, стоило ли приносить такую жертву.

Оракул снял маску и печально посмотрел на Мелькора. Древний старик, уставший от жизни, почти утративший силу. Даже мраморные статуи почуяли это и безнаказанно разгуливают по коридорам, да пронзительные синие глаза все чаще и чаще укоризненно взирают из глубин памяти.