Стратегия одиночки. Книга третья (СИ) - Зайцев Александр А. Страница 8

Не подумал.

Не сопоставил.

Сам виноват.

Айн часто не прощает подобных ошибок. Мне ещё повезло, что так легко отделался. Большинство на моём месте не смогли бы выпутаться из данной ситуации и либо лишились всех сил, либо в итоге погибли. Мне бы радоваться, но вместо этого во мне плещется горькое разочарование. Я шёл к алтарю в надежде усилиться и получить новый Навык. Рассчитывал в своих планах на это усиление, а в итоге не только не получил нужного, но и приобрёл в нагрузку недовольство Сегуны. Недовольство, которое даже не представляю, как искупить.

Минут десять я просидел в темноте подворотни, приходя в себя. И только почувствовав себя более-менее в норме, рискнул встать на ноги. Но прежде чем шагнуть дальше, обратился к Тени. К моему облегчению, Начало ответило как обычно, то есть недовольство Сегуны никак не повлияло на мои текущие способности, а только наложило ограничения на получение новых. На всякий случай обратился к Свету, но так как никаких навыков для этого Начала у меня не было, то только обращением и ограничился.

Никакого конфликта.

Уже, не так плохо, как могло бы быть. Как бы Сегуна не относилась к Антаресу, в моей душе эти два Начала более не враждовали. Мне ещё очень повезло, что во время своего визита в Храм и диалога со жрецом Антареса, я не обратился с мольбой к истинному алтарю Света, в надежде получить какой-нибудь полезный навык или способность. Думаю, от Отголоска светлого божества я бы получил похожий «отклик» и с высокой вероятностью из Храма живым бы не вышел. Антарес и его последователи слишком категоричны в своих суждениях, и, в отличие от той же Сегуны и её жрецов, не признают полутонов. Недовольство Света в моём отношении наверняка было бы трактовано однозначно, что я враг, и на этом мой путь по дорогам Айна подошёл бы к своему финалу.

Это, кстати, надо чётко запомнить и даже не пытаться возносить молитвы Антаресу в Храмах. Возможно, позже, когда я доберусь до скрытых Истинных алтарей Света в глубинах Перевёрнутой Башни Солнечного града, мне и стоит помолиться Свету, но не ранее. Правда, до того времени мне надо достичь Легендарных Рангов и спуститься как минимум на шесть десятков Этажей. Но это перспектива очень далёкого будущего, до которого ещё нужно дожить.

Тряхнув головой, я прогнал мысли о столь отдалённом времени из головы, затем убедился, что колени не подгибаются, и сделал шаг из подворотни. Ночная улица встретила меня тишиной, ни одного прохожего, и только пара бездомных спят под стеной доходного дома, завернувшись в какие-то лохмотья. Это хорошо, значит Жрец не послал никого из своих прислужников проследить за мной. То ли он не почувствовал Недовольство своей Госпожи, то ли Недовольство Сегуны — наше личное с ней дело и касается только меня и Отголоска божества. Надеюсь, что верен второй вариант, но проверять, так ли это, желания у меня нет и на глаза Жрецу Тени лучше пока не попадаться.

Оценив примерно своё местоположение, я развернулся и зашагал в ту сторону, где оставил Ауна. Так как тот путь, которым шёл сюда, был для меня сейчас закрыт, пришлось мысленно переставить карту города и проложить новый маршрут. Впрочем, это для Айна Триес большой город, я же был уверен, что даже если немного и ошибся в направлении, то всё равно долго плутать не буду и очень скоро выйду к нужному постоялому двору.

Мягко ступая на камень мостовой так, что мои шаги были подобны кошачьим, размышлял над тем, как же мне добиться «прощения» Сегуны. За этими мыслями я прошёл почти два квартала и вышел в более благополучный район. Здесь некоторые кабаки уже могли себе позволить пусть тусклые, но всё же магически освещённые вывески. Несмотря на позднее время, два заведения ещё работали. Впрочем, это было скорее нормой, так как Триес был портовым городом, и питейные места подавали выпивку до последнего посетителя.

Из одного из таких кабаков вывалилась небольшая компания из пяти моряков. Я вначале удивился, что они делают так далеко от порта, а затем по их форме понял, что это местные матросы, видимо, недавно сошедшие на берег с борта одной из боевых галер. Они то, в отличие от чужаков, точно знали, где можно выпить подешевле, и выбрали именно этот кабак.

Как только эта группа сильно поддатых матросов гурьбой вывалилась на улицу, я сразу оценил их ранги. Трое были Железом, ещё двое Бронзой. Как отметил мой намётанный взгляд, оружия, даже ножей и кинжалов, не было ни у одного из них. Тем не менее, «приключений» мне на эту ночь уже хватало, так что я поспешил перейти на другую сторону улицы. Впрочем, «на другую сторону» — это громко сказано, когда сама улица шириной менее десяти шагов. Когда я проходил мимо матросов, один из них поднял на меня взгляд. В ответ я сразу сделал шаг немного в сторону.

— Эй! — Тут же окликнул меня пьяный, самый мелкий и щуплый из моряков. — Ты чего от меня шарахаешься⁈ Я что воняю⁈ Эй! Я с тобой говорю.

Так как на всей ночной улице не было никого, кроме меня и этих матросов, то, кого он окликает, было понятно сразу. У кого-то явно чесались кулаки, и ночной прохожий с Бронзовой повязкой чужака в городе показался ему приемлемой жертвой. Матроса не остановило даже то, что я был более чем на голову его выше и явно тяжелее, при том, что наш ранг был одинаков. Плохо было то, что остальные матросы тоже мной заинтересовались, и взгляд каждого из них, мазнув по моей повязке, придал им заряд храбрости.

Их было пять, они были пьяны. В принципе я мог развернуться и легко от них убежать. Уверен, они бы не смогли меня догнать, даже зная город гораздо лучше меня. И «тот я», каким я был на Земле, несомненно, так бы и поступил. Но «я нынешний» был уже другим человеком.

— Эй! — Вновь проорал мелкий заводила, делая быстрый шаг в мою сторону и вытягивая вперёд руку, явно желая схватить меня за рукав. — Я тебе сейч…

Договорить он не успел. Три прямых пальца, сложенные подобно острию копья, вошли ему прямо в солнечное сплетение. Подобный удар на Земле доступен только лучшим мастерам, так как в разы легче ударить кулаком, чем пальцами. Но если твои пальцы тренированны и не прогнутся при соприкосновении с прессом противника, то эффект от подобного удара будет ошеломляющим. Мой Бронзовый ранг вместе с Укреплённым телом и прошлыми тренировками гимнаста дали нужный эффект, мои пальцы не подвели. Первый самый наглый матрос сложился надвое, так и не договорив.

Идеально, один удар — и минус один противник. Минимум на пару минут о нём можно забыть. Я ударил сразу, как только враг подставился. Разговоры? Перепалки? Зачем всё это, если с самого начала всем совершенно ясно, к чему приведёт ночная встреча на тихой и пустой улочке.

Есть два пути в драке с несколькими противниками. Первый, которого придерживался Кейташи Айсуши: сперва устранить самых сильных, а более слабых врагов добить потом. Второму меня учил Ронин, его метод был обратным, вначале сосредоточиться на слабаках и, зачистив их, освободить себе место для манёвра и просадить боевой настрой остальным противникам. Но я в данном случае последовал совету Нейта, который совместил эти два пути. Будущий Бог Войны говорил: «Первым самым неожиданным ударом, пока враг ещё не знает твои возможностей, сильных и слабых сторон, по возможности бей в сильнейшего. А затем, когда его падение деморализует остальных, воспользуйся этим и убей слабых! Если повергнуть их быстро, это может сломать мораль остальных врагов окончательно.»

Убивать никого я сейчас, конечно, не собирался, всё же это обычная уличная драка, а не сражение не на жизнь, а на смерть, но в остальном…

Следующей моей жертвой стал тот из матросов, кто недоуменно замер, глядя, как его товарищ безмолвно оседает на мостовую, при этом жадно хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. К тому же он был Железом, много выпившим Железом. Не думаю, что он вообще заметил мой удар, во всяком случае, он даже не попытался уклониться. Его лоб с гулким звуком встретился с моей раскрытой ладонью, затем под его колено пришёлся удар моей голени. А когда матрос начал заваливаться на спину, я резко сократил дистанцию и впечатал ему локоть в висок, отправив в царство мутных снов. Этот резкий рывок на сближение позволил мне уйти от размашистого удара уже пришедшего в себя от неожиданности самого крупного из врагов.