Александра Лисина - Песнь жизни Страница 8

– Почему вы называете своих Хранителей Равными? – спросил Тир, устало прислонившись к замшелому валуну и смахнув со лба выступивший пот.

Владыка Л'аэртэ развеял скопившийся в воздухе запах гари и присел рядом.

– Потому что они не относятся к прямым потомкам Изиара. Это второстепенная ветвь, представители которой не утратили силы, но всегда будут слабее, чем прямые наследники. Их традиционно немного: всего пять замкнутых и преданных моему Роду семей, из которых и делается выбор в пользу Хранителей. Нынешних Равных ты уже видел – Аттарис, Брегарис, Барронис, Тарринис и Лавванис. Окончание "ис", как ты понимаешь, не случайно, и указывает на близость к правящему Дому. Они – законные наследники своих семей и единственные среди них, кто владеет Огнем Жизни. В меньшей мере, чем мы с тобой, разумеется, но все же достаточно, чтобы иметь неплохой в этом мире вес. Остальные – так, мелкие фокусники, не представляющие для Леса большой ценности.

– Почему все так сложно?

– Трудно сказать, – отряхнул ладони правитель. – Наверное, потому, что заклятие Изиара позволяет проявиться силе только в одном (максимум, в двух) наследниках Дома. И это касается всех уцелевших ветвей Рода. Без исключения.

– Хочешь сказать, что только по этой причине среди Л'аэртэ принято иметь лишь двух наследников мужского пола? – заинтересовался Тир.

– В том числе.

– А Иттираэль?

– Гм, – задумался Тирриниэль. – Должность Старшего Хранителя была утверждена еще во времена Изиара, и ее всегда занимали наиболее опытные, сильные и сведущие в Искусстве маги, хорошо умеющие владеть Огнем Жизни. Да, не удивляйся, что он так силен: в свое время Изиар оставил после себя несколько сыновей, от которых и пошли потом разные ветви Рода. По этой же причине окончание имени Старшего совпадает с моим, а Огонь лишь немногим уступает твоему.

– Сравнил! – неприязненно буркнул юноша, сверкнув неуловимо покрасневшими глазами.

– Вижу, Иттираэль тебе не очень нравится, – усмехнулся Владыка, и Тир насупился еще больше, подтверждая очевидное. – А зря. Именно его усилиями мне удалось отправить Зов и помочь вам найти сюда дорогу. С его же помощью поддерживается защита вокруг всего Леса и моих Чертогов, а также порядок в Роще Мира.

– Вот как? Тогда он опаснее, чем я думал, – в голосе Тира проскользнула странная задумчивость. – А почему Хранителей всегда семеро? Почему именно так: пятеро Равных, Младший и Старший? Я думал, ваше священное число – девять, а не семь.

– Гм, верно. Но ты забыл посчитать меня и моего сына.

– У тебя два сына, – хмуро поправил юноша, и Владыка немедленно помрачнел.

– Да. Их всегда двое… было. Но продолжает Род только один, как в любой ветви. В том числе и в той, к которой принадлежит Иттираэль. Кстати, его младший брат наверняка понравился бы тебе больше. Даже жаль, что всего две луны назад я отправил его в Серые Пределы.

– Куда?! – неподдельно изумился юный маг, невольно отвлекшись от магии цифр. – Ты с ума сошел! Темного мага – в Проклятый Лес!! Его же прибьют еще на подходе!

– Что поделаешь? Такова цена, но я должен увидеть сына. И как можно быстрее.

– Так он сюда и вернулся! Думаешь, он простит тебе прошлое?!

– Нет, – вздохнул Тирриниэль. – Ничего не думаю, но тогда у меня просто не было выбора. Тогда я не знал о тебе и был уверен, что иного пути нет. А теперь… что ж, если он не согласится, придется полагаться на вас с Милле.

Тир моментально вскинулся.

– Нет.

– Ты даже не знаешь, о чем пойдет речь, – мягко сказал Владыка.

– Нет, – упрямо набычился юноша, гневно сверкнув глазами. – Как только будет возможность, мы уйдем.

– Тир…

– Я сказал, нет! Ты не смеешь настаивать! Ты дал мне слово! Ты поклялся!

– Я не отказываюсь от слова, – осторожно напомнил Тирриниэль, надеясь, что успел достаточно натаскать вспыльчивого отпрыска и тот не вспыхнет тут живым факелом. – Если помнишь, я пообещал учить тебя так, как учил бы собственного сына. Дал слово, что помогу твоему другу и не стану мешать, если вы с Милле решите уйти. Но это вовсе не значит, что меня это не огорчает.

Юноша на мгновение замер и вдруг резко повернулся, неожиданно поняв, о чем нечаянно проговорился Владыка.

Торриэль, он сказал? Должен сюда прийти? Скоро?! И Зов этот, который он заведомо не смог бы услышать! Для чего тогда вообще посылали Хранителя, если заранее знали, что Зов не сработает?! Зачем был нужен посол в Серые Пределы? Только чтобы привести сюда последнего потомка этой проклятой ветви древнего Рода… боги! Как же я раньше не подумал!! Да эта встреча станет последним днем моей жизни!!

– Что ты задумал? – сухо и холодно спросил Тир, сверля собеседника зелеными глазами, в которых все быстрее разгоралось бешеное пламя.

Владыка Л'аэртэ, в глубокой задумчивости не почувствовав опасных перемен, только вздохнул.

– Все еще мне не веришь?

– Нет.

– Разве я обманул тебя хоть в чем-то? – покачал головой Тирриниэль. – Разве дал повод усомниться? Сделал что-то плохое? Причинил вам вред? Обидел?

– Для этого повод не нужен. Достаточно одного желания.

– Тир…

– Что. Ты. Задумал?! – раздельно повторил юноша, хищно сузив глаза и буквально вламываясь в чужой разум, стремясь во что бы то ни стало добраться до правды. – Зачем ты собираешь сюда ВСЕХ потомков Изиара? Для чего это нужно? Что ты ищешь в нашей крови? Зачем тебе понадобился сын, которого ты два с половиной века назад собственноручно отлучил от Рода? Зачем МЫ тебе нужны?! Оба?!

Но в этот раз Темный был настороже – мысленно охнув, вовремя усилил защиту, скрыл мысли за плотной пеленой тумана и искусно уклонился от властного напора извне. После чего умело выдворил нахрапистого лазутчика вон, накрепко закрыл дверь и несколько самодовольно усмехнулся.

– Не стоит тратить силы, мальчик. Я не совершаю ошибок дважды.

– Боюсь, ты все-таки ошибся. Причем не дважды, а трижды, – процедил Тир, неожиданно став холодным и отстраненным, как при первой встрече. Просто заледенел от неприятной мысли, напрягся и насторожился. После чего стремительным движением поднялся на ноги и быстро направился прочь.

– Тир! – запоздало спохватился Владыка.

Юный маг даже не обернулся.

– Тир, постой!

Нет ответа. Ни гневного слова, ни громкого обвинения навстречу, ни-че-го. Только сухое молчание, свидетельствующее о совершенной оплошности. Быстрый взгляд за спину, готовый полыхнуть Огнем при малейших признаках опасности. И холод. Снова этот холод подозрительности, от которого уже мурашки по коже бегут. А вместе с ним и новое потрясение: вместо лучистой ауры Перворожденного перед внутренним взором Владыки вдруг возникла вязкая серая хмарь, за которой пряталось недоверие и предупреждающее рычание изготовившейся к броску хмеры. Просто возникла из ниоткуда, захлопнулась вокруг юного эльфа подобно громадному капкану, заключила в непроницаемый кокон и надежно укрыла от чужого любопытства. Ни лучика, ни проблеска… словно призрачный туман застлал мысли Тирриниэля, когда тот попытался коснуться чужого сознания. И это произошло столь внезапно, что царственный эльф не сразу сообразил: именно таким образом молодой маг сумел столь долго оставаться неузнанным для Совета.