Наследство мага (СИ) - Гулин Алексей Страница 8

На следующий день Шарби наконец-то отдохнул. Посмотрел на соревнование певцов, которые состязались в умении придумывать песни, потолкался по небольшому рынку, на котором продавались исключительно заморские диковины, даже сходил на собачьи бои. Детей туда обычно не пускали, но мальчишки иногда пробирались. Пробрался и он, просто воспользовавшись своим умением незаметности, правда, бои ему не понравились, и он почти сразу же ушел. А еще он побывал в парке, где росло множество самых разных деревьев, со всех концов королевства и даже из-за границы.

Вечером Вейвар рассказал, как воры разрезают мешки и сумки, как работают вдвоем или втроем, отвлекая людей и вытаскивая у них не только кошельки, но даже снимают цепочки с шеи. Шарби узнал, что иногда карманники намазывают руки, кроме ладоней и кончиков пальцев, маслом, чтобы они легче входили в карманы, что, крепко обняв человека, его можно всего обшарить, что можно притвориться больным или немощным и обокрасть того, кто попробует помочь. А потом Вейвар сказал, что будет на следующий день.

— Завтра на главной площади перед резиденцией королевского управляющего будет казнен Зайнион-Длиннорукий. Он не был простым вором, он был одним из лучших. Его долго искали стражники, и когда поймали — суд приговорил его к смерти вместо каторги. Завтра, когда его будут мучить и убивать, все, кто в деле, придут на площадь: попрощаться с ним. И чем больше ротозеев, собравшихся поглазеть на то, как убивают лучшего из нас, лишатся денег, тем больше почета будет ему. Это хорошо, что ты такой маленький — тебе будет легче воровать и ты не увидишь того, что с ним будут делать. Хотя… Ты же был рабом, ты, наверное, видел казни?

Шарби кивнул.

— Одному рабу отрубили руки и ноги, другого насквозь пробили толстым колом. Они чуть не убили надсмотрщика, и когда их казнили, то согнали всех рабов с плантаций, даже с соседних.

— Ну, вот, там будет примерно тоже самое. Руки, в любом случае, ему отрубят.

Шарби поежился. Одно дело, когда казнят за убийство, ну, пусть за попытку убийства, а, совсем другое, когда — за простую кражу…

Ближе к полудню на площади яблоку упасть было некуда. Стражники лениво гоняли мальчишек, но, все равно, их в толпе было немало. Люди толкались, наступали друг другу на ноги, то и дело вспыхивали ссоры и перепалки. Воровать в таких условиях было легче легкого. Когда Зайниона вывели на площадь и начали зачитывать длинный список его преступлений, Шарби попробовал сунуть руку в чужой карман. Вейвар остановил его, перехватив за руку.

— Подожди, пока не начнется, — еле слышно шепнул он.

Шарби кивнул. Минут через десять, когда был зачитан и приговор, на помосте появился палач. Толпа дружно вздохнула. Когда палач взялся за свои инструменты, Вейвар легонько толкнул Шарби в плечо. Шарби понял и осторожно сунул руку в облюбованный карман. Пусто… Только с третьего раза в руке у него оказался небольшой потрепанный кошелек. Всего за время казни он сумел вытащить два кошелька и — необычайная удача — залезть в поясной кошель. В нем было только две монеты — но обе золотые. Вернувшись в «Приют моряка», он, как и остальные воры, собравшиеся в одной из комнат, продемонстрировал всем, что ему удалось украсть. В общей сложности у него было почти четыре аура — без нескольких грошей. Немного, но жители города тоже были людьми опытными: в такую толпу много денег с собой не брали. Крупно повезло только Корбеллу, который сумел срезать кошель с полусотней ауров с пояса какого-то путешественника. Просто удивительно, как ротозей не почувствовал исчезновение такой тяжести… Теперь Шарби имел право говорить про себя, что он «в деле». Ему показали знак, который надо было сложить из пальцев опущенной левой руки, чтобы те, кто в деле, знали, что Шарби — один из них. Все это придавало ему храбрости. Город больше не пугал его; он уверенно чувствовал себя и в толпе, и на немноголюдных улицах. Откуда-то появилась решительность и независимость.

Глава 3. Вор

Наутро Вейвар сказал ему:

— Теперь ты можешь делать деньги самостоятельно, и будешь платить мне за проживание. С сегодняшнего дня. Эта комната обходится мне в восемь аргентов в день, ты будешь платить половину. За сколько дней ты хочешь заплатить?

Шарби подумал и отдал два аура — за пять дней.

— А где я буду брать деньги? Я же не должен быть карманником?

— Через два дня будет взлом одного торговца одеждой и мехами. Он уедет, оставив дом на двух слуг. Но мы уберем их — одного споим в трактире, где он будет ужинать, а другой клюнет на женщину… Ты будешь помогать и получишь свою долю. Пока на жизнь тебе хватит: аргент, самое большее два — обед или ужин. А у тебя почти два аура, четыре дня можно жить. Воровать без моего разрешения я отныне тебе запрещаю! Ты стал слишком нахальным, осторожности у тебя поубавилось. Чтобы ты не попался раньше времени, ты будешь под контролем опытных воров. Понял? Я из-за тебя с Искателем разбираться не намерен!

Шарби молча кивнул.

— Очень хорошо. А сейчас я буду показывать тебе замки и то, как они устроены…

К обеду Шарби не только получил представление о распространенных замках, но и научился открывать один из них — только отверткой и толстой иглой. Это требовало аккуратности, но у него неплохо получалось. Когда Вейвар прогнал его, он спросил вора:

— А где можно вымыться?

Вейвар удивленно посмотрел на него.

Глава 2. Ученик вораАлексей ГулинПлыть в каюте, даже не самой лучшей, все удобнее, чем в трюме. К тому же, Мастер-Лорд оказался замечательным рассказчиком, не хуже одноглазого старика на плантации Лорда Эйхегара или Балоры. И рассказывал он о том, что казалось сущей сказкой, но происходило на самом деле: о великанах и пещерных чудовищах, о поединках магов и заклинаниях, о расах, предшествовавших людям и их сокровищах. Шарби, конечно, все равно было немного страшно, но время пролетело быстро и незаметно, а ночь он проспал на одной постели с Мастер-Лордом. Так же легко прошел и следующий день. Мастер-Лорд и Шарби ели удивительно вкусные пирожки, приготовленные Свевой, маг читал книги, а Шарби возился с головоломкой в виде кучи деревянных палочек, из которых надо было собрать сложную фигуру, похожую на большую шишку.

Рано утром, когда только-только рассвело, Мастер-Лорд разбудил Шарби и подал ему три шарика.

— Это — ампулы. В них находится обезболивающее зелье. Я подлечил твой ожог, но если он будет заживать слишком медленно… Еще во время обучения ты можешь пораниться — они помогут и в этом случае. Просто положи ампулу в рот и раскуси. Зелье действует около суток, зависит от человека. Ты — маленький, возможно, на тебя подействует дольше. Скорлупку можно выплюнуть или проглотить: она безвредна и бесполезна для человека.

Шарби осторожно взял три странных на ощупь шарика. Их поверхность была довольно мягкой, чуть прогибалась под пальцами, но внутри чувствовалась твердь. Он осторожно убрал зелье в карман рубашки.

— Мне страшно. Я не знаю, что я буду делать…

— Где это и с каких это пор рабы выучились мыться?

— У Мас… У Искателя дома.

— А-а-а… Здесь — негде. В дорогих постоялых дворах — пожалуй, да. Есть еще и общественные бани, но… Пока на отдельную ванну у тебя денег нет — это стоит ауров пять, а в общий бассейн я тебе идти запрещаю! Нечего отсвечивать своими клеймами, да и вообще… Народ там всякий бывает, а ты ребенок. Подождешь.

Шарби только вздохнул и пошел поесть и погулять по городу. На этот раз он дошел аж до городских ворот, пройдя весь большой город туда и обратно. В порт он пришел в сумерки. Буквально у самого «Приюта моряка» его остановили двое подростков. Один поигрывал ножом.

— Куда идешь?

Шарби чуть подумал и решил ответить:

— В «Приют моряка».

— А деньги у тебя есть?

— А вы разве не в деле?

Подросток с ножом подозрительно оглядел Шарби.

— Мелок ты, чтобы в деле быть. Кого ты знаешь?

Шарби решил не мелочиться.