Джон Толкиен - Кузнец из Большого Вуттона Страница 8

И, к ужасу Нокса, при этих словах Элф вырос. Он сбросил плащ и стоял теперь, одетый во все белое, как Мастер Повар во время Праздника. Его одежды мерцали и отбрасывали блики, а во лбу его, словно звезда, светилось драгоценное украшение. Лицо его было молодым, но строгим.

— Старик, — произнес Король, — ты вовсе не старше меня. Мастак!.. Жалкий неумеха, ты насмехался надо мной за моей спиной, так брось же мне вызов в открытую! — Он сделал шаг вперед, и Нокс весь сжался и задрожал. Он хотел закричать, позвать па помощь, но едва лишь выдавил шепотом:

— Господин, пощадите меня… Я всего лишь бедный старик.

Лицо Короля смягчилось.

— Увы, это так. Вот сейчас ты сказал правду. Не бойся, я не трону тебя. Но должен же Король Волшебной Страны что-то сделать для тебя на прощание? Твое желание будет исполнено! Прощай. Теперь ты уснешь.

Он снова завернулся в плащ и медленно пошел в сторону Чертога. Элф еще не совсем скрылся из виду, а выпученные от испуга глаза старого повара закрылись, и он засопел.

Когда Нокс проснулся, солнце уже клонилось к западу. Он протер глаза и поежился от зябкого осеннего воздуха. «Ох, ну и сон! Не иначе как это из-за той свинины, что я ел за обедом». И с этого дня он стал так бояться, что ему снова приснится что-нибудь в том же духе, что почти ничего не ел, чтобы не «расстраиваться». Он ел теперь лишь самую простую пищу и скоро похудел. Одежда и его собственная кожа висели на нем складками, и дети дразнили Нокса «старым мешком с костями». Вскоре он обнаружил, что снова может ходить по деревне с помощью всего-навсего палки. Это добавило много лет к его веку: говорят, Ноксу недавно исполнилось сто лет. Это единственное, чего он достиг в жизни. До последнего дня он говорил всем, кто еще мог слушать эту историю:

— Может, это вам покажется необычайным, но, если взглянуть на дело здраво, это был просто дурацкий сон. Король Волшебной Страны! Да у него даже не было волшебной палочки. А если перестанешь есть, то худеешь. Это естественно, и ничего тут нет волшебного.

Настало время Праздника. Кузнеца пригласили петь песни, его жену — помочь управиться с детьми. Кузнец смотрел на детей, пока они плясали и пели, и думал, насколько они красивее и живее, чем товарищи его детства. У него промелькнула мысль: «Интересно, чем занимался Элф в свободное время?» Казалось, каждый из ребят был достоин получить Звезду. Особенно внимательно Кузнец смотрел на Тима. Это был пухлый мальчик, неуклюжий в танцах, с приятным голосом. За столом он сидел молча и смотрел, как точат нож и разрезают Пирог. Неожиданно он сказал:

— Дорогой Мастер Повар, только отрежьте мне совсем маленький кусочек, пожалуйста. Я столько съел, что больше уже не могу.

— Хорошо, Тим, — сказал Элф, — я отрежу тебе особый кусочек. И думаю, ты его легко проглотишь.

Кузнец смотрел, как Тим ест свой кусок — медленно, но с видимым удовольствием. Правда, не обнаружив монетки, он опечалился. Но вот свет полился из его глаз, он засмеялся и стал тихо напевать. Вдруг он встал и принялся танцевать сам с собой с такой неожиданной для него грацией, что дети засмеялись и захлопали в ладоши.

«Значит, все в порядке, — подумал Кузнец. — Ты мой наследник. Хотел бы я узнать, куда приведет тебя Звезда, в какие неизведанные места. Бедный старый Нокс… Хотя вряд ли он узнает, какой скандал случился в его семье».

Он об этом и не узнал. Зато он узнал о другом, это очень его обрадовало. Незадолго до конца Праздника Мастер Повар попрощался с детьми и со взрослыми.

— Прощайте, — сказал он. — Через день-другой я уйду из вашей деревни. Мастер Харпер займет мое место. Он очень хороший повар и к тому же здесь родился. А я возвращаюсь домой. Думаю, вы будете не очень скучать по мне.

Дети довольно весело попрощались с Поваром и вежливо поблагодарили его за прекрасный Пирог. И только маленький Тим взял его за руку и тихо сказал:

— Как жалко!

Несколько семей в деревне все же скучали по Элфу. Его друзья, особенно Кузнец и Харпер, горевали об его уходе и всегда следили за тем, чтобы краска и позолота в Чертоге не облупливались. Большинство же было довольно: люди всегда радуются переменам, да и Элф чересчур зажился в деревне. А старый Нокс стукнул палкой по полу и сказал напрямик:

— Ушел наконец! Я так рад! Никогда он мне не нравился. Хитрый он был и уж больно шустрый.