Александра Авдеенко - Прасковья Страница 8

Отсутствовала Никитична до вечера. Наверно совесть проснулась. За это время мы с бабулей успели почитать, выучить два десятка новых глаголов по английскому, десяток новых выражений по латыни и напечь пирогов.

В течение нескольких последних дней мы наряжали елку, убирали, готовили. Никитична в этом не принимала почти никакого участия. Она сидела в уголочке с ноутом и тихо бурча, переписывалась с очередным поклонником.

31 декабря вечером мы накрыли стол. В 12 ночи под бой курантов каждая из нас загадала свое сокровенное желание. Мне очень хотелось, чтобы в новом году с моими родными было все хорошо.

— Настасья, а что ты загадала? — спросила Никитична.

— Не скажу, а то не сбудется.

— Да? А я рискну, очень хочу, что бы ты мне молодильный бальзам сделала, — старушка умильно посмотрела на бабулю. — Пожалуйста.

— Да с чего ты решила, что я умею то?

— Ну как, ты же на себя посмотри, кожа гладкая, волос еще темный, глаз ясный, явно же секрет какой знаешь.

— Да ну тебя, старая, не дури. Никакого секрета нет. С молодости умываюсь холодной водой, волосы полощу ромашковым отваром, ну а глаза — наследственность у меня хорошая. Слышала про генетику? Вроде ж в школе работала.

— Ну вот, самое мое сокровенное желание порушила. Нет в тебе, Настасья, тонкой душевной организации. Один голый материализьм присутствует.

— Бабуля, Никитична, Новый год, а вы ругаетесь, вот лучше на мои подарки посмотрите.

— О, внученька, покаж, что там у тебя, чем решила меня порадовать? — спросила бабуля.

— Ба, ну что я могу тут придумать интересного почти не выходя из хаты. Вот для тебя и Никитичны обереги заговорила. Тебе пихту, а Никитичне ясеня. Я когда их заговаривала, думала о том, чтобы исполнилось самое сокровенное желание носителя, я хитро посмотрела на Никитичну.

Челюсть у старушки немного отвисла и чувствовалось, что вот сейчас у нее происходит интенсивный мыслительный процесс и до чего она додумается, одному богу известно.

— Надевайте, надевайте, чего замерли? — сказала я.

— Ой, внученька, есть и у меня для тебя подарок! — засуетилась бабуля. — Думала позже тебе его отдать, да видать время то пришло.

Она подошла к серванту и вынула из него небольшую расписную шкатулку.

— Вот держи, это тоже твое наследство. Перстень Устиньи. Она с ним до смерти не расставалась и, когда умирала, взяла с меня слово передать тебе его в назначенный час. Вот видно время то и пришло.

Я вынула из шкатулки перстень, нет, не так — Перстень! Он был настолько великолепен, что у меня не было слов! Представьте небольшую гемму из черного агата с изображением головы рычащего белого тигра. И все это в серебре. Работа была настолько тонкой и искусной, что тигр казался живым. Я сидела и, глупо улыбаясь, гладила изображение тигра на перстне, все, никак не решаясь надеть.

— Надевай внученька, ну что же ты, — бабуля смотрела на меня с улыбкой. — Черный агат — это твой камень. У древних персов он символизировал власть над злом, он отпугиваел темные силы. Это очень сильный оберег, самый сильнодействующий из всех агатов. Он силу колдовскую увеличивает и хранит свою хозяйку, так что надевай не раздумывая.

Кольцо сначала казалось несколько великовато, и я думала, что оно будет слетать с пальца. Да вот только прошла минута-другая, оно немного нагрелось, ужалось, да и стало мне впору. Я его покрутила на пальце, вроде хорошо, попыталась снять, а оно ни в какую!

— Бабуль! А чего оно не снимается? — спросила я растерянно.

— Эх, милая, снять ты его сможешь только перед смертью, когда силу колдовскую преемнице передавать будешь.

— А у тебя тоже такое кольцо есть?

— Нет, у меня серьги. Когда-то давно был целый гарнитур: колье, браслет, серьги и кольцо, все из черного агата в серебре, выполненное в том же стиле, что и кольцо. Его одной из первых ведьм нашего рода подарил глава клана оборотней — белых тигров. Говорили, что он ее очень любил. Мда… — бабуля несколько минут сидела в задумчивости. — А еще говорят, что когда весь гарнитур собран вместе на одной ведьме, он становится очень мощным оберегом и сильным накопителем магической силы. Вот если бы он у нас был, наверно тебе было бы намного проще контролировать обороты. Возможно, даже ты не зависела бы так от рассветов и закатов, а смогла бы оборачиваться по желанию. Ох, да что теперь говорить. Все равно их нет, — она тяжко вздохнула.

— Бабуль, подожди-подожди, — сказала я взволнованно, — не поняла, о каких оборотнях ты говоришь? Они, что существуют?

— Ну да, существуют, или ты думаешь, что среди людей живут только ведьмы, а сказки взялись на пустом месте? Нет, есть оборотни, есть лешие, кикиморы, домовые и т. д. Вот у нас в доме тоже домовик живет. Наверно пора вас познакомить, — бабуля хитро глянула на меня, — Степаныч, нечего от новой хозяйки прятаться, давай, показывайся.

За печью раздалось шебуршение, а потом появился маленький, размером с табуретку, мужичонка в лапоточках, с большой, окладистой бородой.

— Драсти, — сказало это чудо, утерев нос рукавом.

— Привет. А ты все время тут жил? А чего я тебя не видела?

— Не велено было, — сказал он насупившись.

— Кем не велено?

— Мною, — сказала бабуля, — тебе хватило потрясений и с оборотами. Да и не готова ты была правду принять.

— А что сейчас изменилось? Почему решила рассказать?

— Ты с сутью своей ведьмовской свыклась. На собственном опыте убедилась, что ведьмы есть, — она хитро на меня посмотрела.

Пока мы с бабулей разговаривали Степаныч, опять спрятался за печью.

— Эй, куда? — возопила я, — мы же еще как следует, не познакомились.

— Не трогай его, для него это тоже стресс лишний раз на людях показываться, — бабуля мотнула головой в сторону дремавшей Никитичны.

— А, ну тогда ладно. А что там с оборотнями? А где они живут? А они страшные? И, что, правда, в тигров превращаются? А какие они еще бывают? — зачастила я.

Бабуля не выдержала и рассмеялась.

— Давай по порядку: Живут на землях своих кланов. Бывают не только тигры, а еще и волки, рыси и медведи. Ну, это те, с которыми я знакома. Есть еще и другие, но их у нас в стране мало. Они еще делятся на клановых и диких оборотней. С клановыми и так все понятно. А вот дикие, это те, которые своего зверя почти не контролируют. Редко бывают людьми, чаще это звери, но уж если им удастся хоть немного побороть свою звериную суть, то людьми они становятся на редкость жестокими. Не раз банды диких разоряли целые поселения. Кланы с ними борются, но пока безуспешно. Территории между кланами давно поделены. Города считаются нейтральной территорией, там свободно могут пересекаться оборотни даже враждующих кланов, а за стычки в городах оборотней могут очень жестоко наказать. Ну, вот примерно так. Я ответила на твои вопросы?