Юрий Иванович - Спасение из ада Страница 8

Первой в мир Зелени попала Сильва. Совершенно голая, прямо из ванны. Пока она изумленно оглядывалась с открытым ртом, рядом вывалился Василий со спущенными по щиколотки штанами: его сорвали с унитаза. Лишь только он оправился и снял футболку, передавая ее покрывшейся пупырышками Сильве, как рядом с ними с высоты трех метров грохнулась Дана. Черноглазая красавица как раз переодевалась на втором этаже особняка, и оставалось удивляться, как ее обе ноги, оказавшиеся в одной штанине брюк, не поломались при падении. Пока троица переругивалась и пыталась осознать случившееся, появился Петруха. Его утащили с кухни, поэтому он крепко сжимал в руках полбуханки хлеба и надкушенную палку колбасы. Василий после этого разразился самой жуткой тирадой сквернословий в жизни: ни у кого из четверых не оказалось при себе оружия! Даже простейшего ножа или вилки. С женщинами было понятно сразу, Петруха вынул свой любимый нож и положил на стол для заточки, а старший группы снял тяжелый пояс с оружием перед тем, как облегчиться, и положил его на умывальник. Больше на нем ничего не было: они только въехали, и слежку за домом объекта вел лишь Курт. По здравом размышлении они поняли, что если и его сбросят, то уж у него точно будет оружие, ведь он на посту.

Не сложилось. Видимо, за этот самый длительный интервал в четверть часа неведомая сила и по этому вопросу провела полную ревизию: Курт вывалился из пустоты в бессознательном состоянии. Да, оба его пистолета и электрошокер уникальной модели оказались при нем, но без магазинов и батареи. Оба его ножа под штанинами на лодыжках тоже кто-то экспроприировал. Как и часы с толстым браслетом, напичканные вылетающими отравленными иглами. А когда немец через полчаса очнулся, то поведал, как у него за спиной что-то вдруг загремело и не успел он обернуться, как его лицо буквально залила струя быстро усыпляющего газа.

Личному составу «третьей» очень хотелось домой. Невероятно. До слез. Но глядя на выплывающую на небо четвертую луну, они как-то сразу поняли, что многочисленные чипы, напичканные в разные места их тел, в данном случае полностью бесполезны. Родная контора их не найдет.

А вот найдет ли тот, кто их сюда закинул? Тут мнения разделились. Невзирая на холод, возникла горячая дискуссия, в которой Дана, Сильва и Петр утверждали, что их таким способом приговорили к смертной казни через холод и голод, тогда как Курт и Василий рьяно возражали. Немец рассуждал о нецелесообразности и нелогичности подобной казни, тогда как старший группы был до хрипоты уверен, что такими боевыми специалистами просто так не разбрасываются. И с бешено вращающимися глазами кричал только одно: «Нас казнить нельзя! Мы любому можем пригодиться!»

Но время шло, давно перевалило за полдень, и, хоть холод исчез и стало тепло, беспокойство только нарастало. Вдобавок голод стал поджимать. Прихваченную с Земли палку колбасы и полбуханки хлеба решили благоразумно отложить на туманное будущее. Казалось, правы женщины и молодой Петруха: «третья» свое отработала и больше никому не понадобится. Стали осматриваться по сторонам, прикидывая, в какую сторону двигаться из этого мрачного негостеприимного места, очень напоминающего помесь степи с полупустыней.

И все-таки опытный Василий и педантичный немец оказались правы. Что и подтвердил своей первой фразой появившийся несколько в стороне тот самый объект из недавней опеки, загадочный Торговец. Правда, появился он почему-то с грохотом, напоминающим предгрозовой гром. В руках у него имелся складной стол с походными стульями, а за плечами висел большой, битком набитый рюкзак.

– Ну что, дамы и господа, плохого вы мне ничего не сделали. Хотя по меркам права многих государств вы и подлежите смертной казни. Я немножко тут покопался в вашей истории, подслушивая ваши разговоры, и понял самое главное: вы отличные, можно сказать, одни из лучших, солдаты. А значит, у вас есть неплохой шанс заслужить для себя свободу и безбедное существование в недалеком будущем.

Говоря все это, Торговец разложил стол, водрузил на него рюкзак, оставил пять стульев, а сам на шестом вполне благоразумно расположился метрах в восьми в стороне. Затем приглашающим жестом указал на рюкзак:

– Наверняка вы слегка проголодались! Приступайте без всякого стеснения. Да, там еще и некоторая одежда для вас, можете приодеться. И… это… старайтесь вести себя спокойно, не надо в меня ничем бросать, а то я могу очень разозлиться и сделать из вас огромную кучу окровавленного фарша.

Последние слова были сказаны таким ледяным тоном, что Василий пожалел о своих намерениях. Он и в самом деле хотел подойти к странному колдуну как можно ближе и запустить ему в лоб один из пистолетов Курта. Потом оглушенного пленника можно было бы связать, допросить и заставить… А вот по поводу «заставить» – явные проблемы. Да и связать или даже оглушить такого типа вряд ли возможно. Ведь он при малейшей для себя опасности моментально скроется в пустоте, и ищи его потом и свищи! Особенно если и в самом деле рассердится.

Поэтому условным жестом Василий дал команду «отбой захвата» и первым стал одеваться. Затем так же деловито разложили на столе еду и приступили к насыщению, тогда как Торговец продолжил выкладывать свои размышления, требования, предложения и вытекающие из них вопросы.

– Значит, так, ребята и девчата. Ваши чипы никак не позволят вам вернуться на Землю. О! Молодцы! Вижу, уже и сами сообразили, каков адрес вашего бытия. Так вот, мало того что вам не поздоровится за срыв последнего задания, так и в будущем ваша судьба совершенно незавидна. Вас ждет одно: либо смерть на задании, либо подсыпанный в пищу яд после особо важного задания. В крайнем случае – пуля в затылок при определенной выслуге лет.

Об этом почти все и так догадывались, но самый молодой все равно не стерпел:

– Если дослужимся до больших званий, умрем от старости в тишине и покое.

– Да? В тебе, Петя, еще так много наивности! Из тысячи таких боевиков, как ты, до генерала дослуживается только один. А вас пятеро. Простая арифметика показывает, что кто-то из вас таки имеет шанс пробиться к «большой кормушке», но уж двое – совершенно нереально. Так что предлагаю вам более приемлемый и совершенно радужный вариант вашего пенсионного бытия. Или есть желающие сразу утопиться, но не менять руководство?

За всех ответила насупленная, но от этого еще больше неприятная на вид Сильва:

– Может, ты нас еще и на колени поставишь? И молиться на себя заставишь?

Дмитрий Светозаров рассмеялся:

– Милашка, я никогда никого не заставляю. Но устроить подобные чудеса могу.

– Вряд ли у тебя чего получится, миленок! – со злостью ответила женщина, а ее обезображенное лицо скривилось в презрении. – Даже продаваясь, я очень разборчива.