Денис Агеев - Падший демон. Дорога в никуда Страница 8

— Все ясно! Дальше рассказывать не нужно, — махнул рукой брат Лоренсо и указал девочке на дверь. — Все, дитя, можешь идти.

Дайна кивнула и выбежала из кабинета.

Брат Лоренсо задумался. Он сосредоточенно глядел в пол, будто пытался отыскать на нем ответы на мучившие его вопросы, а потом резко перевел взгляд на второго инквизитора:

— Вы все слышали, брат Гройбен? Все, что сказала эта девочка?

— Да, ваше святейшество.

— И что можете сказать?

— Мы имеем дело с очень странным магом и не менее странным демоном. Но на Агниуса Фоншоя не очень-то похоже.

— Вот именно! Я уже был почти уверен, что это Агниус, как вдруг мне такое рассказывают. Вот еще вчера, от брата Исмина мне пришло письмо с результатами допроса нескольких наемников, которые тоже видели этого странного демона. В нем говорилось, что эти наемники наткнулись на странное существо, очень похожее на демона. И этот «демон» не напал на них, а, наоборот, хотел завязать разговор. А потом убежал. И при всем этом он был один и без одежды. Где же тогда был сам Агниус?

— Может быть, наблюдал со стороны?

— Но зачем? Зачем ему посылать демона для общения с простолюдинами, спасать их, защищать? Зачем он все это делает? Это ведь не его метод! — негодующе восклицал брат Лоренсо. — Потом брат Лоранд сообщает мне, что этот проклятый выродок убивает двух наших братьев. Жестоко убивает. Этому была куча свидетелей.

— Может быть, он меняет тактику. Что-то замышляет, — предположил брат Гройбен.

— Но что? Что он замышляет? — яростно сверкнули глаза брата Лоренсо. — Какая у него цель? Объединить всех недобитых магов? Но зачем?

Брат Гройбен пожал плечами. Ему, как и брату Лоренсо, да и всем инквизиторам, были совершенно не ясны мотивы новоявленного мага. Тогда, восемь лет назад, Агниус Фоншой не проявлял благородства. Что же теперь на него нашло? И где он был все эти долгие восемь лет?

— Не ясно мне… ничего не ясно. Завтра отправлюсь в Приболотную, постараюсь узнать там побольше, чем брат Лоранд… Распорядитесь, чтобы для меня снарядили сильную и выносливую лошадь. Нужно скорее все выяснить про этого проклятого колдунишку. Зима уже началась, потом тяжелее будет.

— Будет сделано, ваше святейшество, — кивнул брат Гройбен.

— Надеюсь, планы его святейшества отца Тобольга не изменятся, и скоро, очень скоро все будет под нашим контролем. И тогда… тогда вот таких назойливых насекомых как Агниус не станет, — мечтательно произнес брат Лоренсо и задумался.

— Кстати, хотел вам сообщить, ваше святейшество, что совет будет собран через три дня…

— Я знаю, — рявкнул брат Лоренсо. Он не любил, когда ему напоминали о совете, на который он так и не сможет попасть. И именно из-за этого нового мага. Впрочем, поиски колдуна играли отнюдь не меньшую роль, чем участие в совете.

— А что делать с этими двумя женщинами и девочкой? — поинтересовался брат Гройбен.

— Девочка много видела. Объясните им, чтобы они рот держали на замке. И прикрепите пару наших людей. Мало ли чего!..

— Хорошо, ваше святейшество, я распоряжусь.

— Да и еще: позовите ко мне капитана стражи.

— Хорошо, ваше святейшество.

— Ну все, свободны…

Брат Гройбен откланялся и вышел. А брат Лоренсо принялся заново перечитывать недавно полученные письма с показаниями свидетелей. Верховного инквизитора просто убивали противоречивые поступки этого колдуна. Куда и зачем он идет? Что замышляет? Может быть, он ищет что-то… или кого-то? Эти вопросы не покидали голову брата Лоренсо ни на минуту.

Через четверть часа дверь отворилась, и на пороге появился капитан стражи — дюжий тип лет сорока с полноватым лицом и сальными волосами.

— Доброе утро, ваше святейшество, — пробасил мужчина. — Вы желали меня видеть?

— Да, проходи, Норлон, садись, — произнес брат Лоренсо, не отрывая глаз от письма.

Мужчина послушно прошел и сел на один из стульев.

— Ну что, чем меня порадуешь? — инквизитор испытующе поглядел на капитана стражи.

— Что вы имеете в виду?

— Не строй из себя дурака, Норлон, ты знаешь, о чем я. Как идут дела со свидетелями?

— А, вы про это, — взгляд мужчины стал более определенным. — Мы больше никого не нашли. Кроме госпожи Тамарии Гольской и ее дочерей, вашего колдуна больше никто не видел…

— А слухи какие-нибудь ходят?

— Слухи ходят. Видимо, госпожа Гольская успела растрепаться о произошедшем. Несколько человек говорили, что слышали о каком-то странном демоне и сопровождающем его человеке…

— Значит так, — резко перебил брат Лоренсо. — Всем, кто распускает подобные сплетни, объясните, что делать этого не нужно. Делайте, что хотите: угрожайте, штрафуйте, берите под стражу или вешайте. Мне нет дела, как вы это сделаете. Главное — результат.

— Хорошо, ваше святейшество, — покорно кивнул Норлон.

— Тогда можешь идти, — махнул рукой инквизитор и принялся читать очередное письмо.

На мощеных, припорошенных снежком улицах Анаграда было людно и очень шумно. Утром народ суетился. Кто-то торопился на рынок, кто-то — на работу в мастерские и лавки, кто-то — на службу в храм. Лишь караульные неподвижно стояли на постах и уныло взирали на снующих граждан.

В Ремесленном квартале стоял шум и грохот — во всю мочь начинали работать многочисленные мастерские. В Жилом — тоже не без звука: народ сновал туда-сюда — каждый спешил по своим делам. Тихо и на удивление спокойно было лишь в Верхнем квартале — там, где обитала знать. Аристократы не утруждали себя ранним подъемом. А зачем вставать, когда всю грязную и тяжелую работу отлично выполнят слуги? Тем более утро для высшего общества выдалось нелегким — головы нещадно ломило от похмелья, ведь совсем недавно, буквально четыре, а, может, и три часа назад завершился Белый пир.

Сей праздник выдумал сам император Влайдек Третий и отмечал его каждый год уже в течение шести лет. Что ж, молодой потомок Розоведов любил торжества и часто устраивал богатые гуляния. А чтобы жить было еще веселее, он навыдумывал кучу разных праздников, многие из которых были посвящены поистине глупым вещам. Вот, к примеру, Белый пир — торжество по случаю первого снега. Или еще более нелепый — День Телеги, отмечался аж четыре раза в год накануне первого месяца каждого времени года. А на вопрос «почему название у праздника „День Телеги“ и почему отмечается он несколько раз?» император, усмехаясь, отвечал, что, мол, у телеги же четыре колеса, стало быть, и отмечать сей праздник нужно четыре раза в год.

Впрочем, любовь венценосца к веселью и празднествам аристократию не смущала. Знать и сама была не прочь погудеть на очередном гулянии. Пусть и глупом, но зато щедром на угощения.