Николай Басов - Лотар-миротворец (сборник) Страница 8

Не ушли только трое. Вернее, четверо, но одно из этих существ, прекраснейшая и редчайшая антилопа, пойманная и перенесённая в Беклем колдовским искусством Гханаши, было убито.

Зверь, который убил её и теперь, урча от радости, вгрызался в её внутренности, заставил Лотара вздрогнуть от отвращения. Это была мантикора — чудовище, о котором лишь иногда рассказывали моряки. Мантикоры жили на далёких южных островах, где только и могли оставаться в полной изоляции.

У них была огромная, напоминавшая человеческую, голова, мощное львиное тело, широкие сильные крылья, покрытые тяжёлыми, звенящими, как металл, перьями, и тонкий, быстрый, загнутый, как у скорпиона, хвост с ядовитым жалом на конце. Мантикоры были почти неуязвимы. По всему южному побережью рассказывали, что их шкуру не пробивали самые тяжёлые и твёрдые копья, их не могли сразить даже заговорённые восточными магами гибкие клинки из вендийской стали, прокалённые на вулканическом огне.

Убивали их только лёгкие, но смертоносные мечи из мифрилла — металла, которым в мифические времена с людьми торговали гномы. Но теперь во всём мире остался лишь один такой меч, но кто им владел, было неизвестно. Даже всезнающие бродячие торговцы не могли назвать его имени. Платные рассказчики на рынках, впрочем, называли его Демиургом, но большинство из них даже не скрывали, что сомневаются в его существовании.

Лотар посмотрел в другую сторону оазиса. Там стояла слониха с крохотным, всего нескольких недель от роду детёнышем. Слонёнок был почти спокоен, он не верил, что с ним может произойти что-то плохое, когда такая сильная мама рядом. А вот слониха была неспокойна, потому что понимала: когда мантикора сожрёт свою первую добычу, она начнёт охотиться на неё. Слониха не боялась гибели. Но она хотела биться до последнего, защищая детёныша. Она только надеялась, что этот ужасный хищник, с которым ей не повезло оказаться рядом, сначала нападёт на человека, а это позволит прожить ей и слонёнку немного дольше…

Неизвестно почему, но Лотар это знал. Он мог даже что-нибудь приказать слонихе, и она послушалась бы его. Лотар понял, что теперь никогда не будет тем человеком, который пришёл в этот оазис. Что-то нечеловеческое, замешанное на магии, навсегда останется в нём.

И тогда он увидел воду. Она вытекала из серебряной фигурки, которая украшала родничок, давший жизнь всему оазису. Хотя фигурку сделал Гханаши, это была настоящая вода, возвращающая силу и чистоту. Лишь собранная в бассейне, она становилась основой той чёрной колдовской субстанции, которую использовал колдун.

Постанывая от боли, шатаясь от неумения правильно управлять своими слишком сильными и быстрыми мускулами, Лотар пошёл к родничку, удивляясь на ходу, насколько прекрасной может быть струйка не очень даже чистой, но живой воды. Он приник к ней губами, набрал её в рот и… чуть не задохнулся. Ему хотелось пить её не глотая, хотелось, чтобы она сама втекала в его тело.

Он пил, пил, пил, а потом снова пил. Вода вытекала у него из носа, почти залила ему лёгкие, залепила глаза и уши… А он всё пил, чувствуя, как бисеринки пота выступают на его коже, вынося ту гадость, которая скопилась в нём после часов жажды и всех колдовских трансформаций.

Он пил, закашливаясь, потому что ему хотелось смеяться, пил, захлёбываясь, потому что ему почти удалось добиться, чтобы вода сама втекала в его гортань… Наконец ему показалось, что он вот-вот лопнет, хотя его телу требовалось ещё немало воды, чтобы он был по-настоящему сыт влагой.

Он отошёл к бассейну и только тогда заметил, что вода стала промывать и бассейн. Колдовская жижа, наполнявшая его раньше, вытекла в проломы, которые дракон по имени Лотар сделал, когда атаковал колдуна. А немногие лужи грязи, что остались во впадинах неровно сделанного дна, вода разжижала и уносила в песок. Теперь бассейн наполнился тонкой, в полдюйма, плёнкой совершенно безвредной, прекраснейшей воды.

Разумеется, ещё не все эманации колдовских экспериментов рассеялись, слишком много отравленных, злобных сил осталось пока в этом месте, но через неделю-другую этой водой уже смогут напиться верблюды какого-нибудь каравана, а через месяц и люди без особого для себя вреда зачерпнут её из этого бассейна. И тогда одним животворным оазисом в пустыне станет больше.

Он вернулся к фонтанчику и снова принялся пить. Но теперь не торопился, а держал воду на языке, чтобы ощутить её превосходный вкус, почувствовать, как каждый глоток прокатывается холодным шариком по пищеводу. Он погрузил руки в крошечный, не больше ковшика, водосбор и с наслаждением плеснул воду на себя, радуясь её свежести…

Тревожный рёв слонихи вознёсся в почти неподвижном, сухом воздухе. Лотар мгновенно, не поворачивая головы, осмотрелся. Это было предупреждение. Слониха с непонятной для зверя заботливостью подсказала ему, что мантикора вышла на новую охоту и объектом этой охоты стал Лотар.

Глава 6

Пожалуй, вместо того чтобы плескаться в водосборнике, ему следовало поискать оружие. Он ведь понимал, что драка с мантикорой неизбежна. То, что он не нашёл оружия, было ошибкой, и ещё какой! Теперь он опоздал. Мантикора сидела между ним и развалинами дома, и миновать этот заслон было невозможно.

Может быть, подумал Лотар, её можно отогнать? Это помогло бы и слонихе, которая предупредила его… Странно, что он вздумал заботиться о слонихе. Такого с ним никогда прежде не случалось. Вот только он не знал, как обмануть мантикору.

Он всмотрелся в жёлтые, немного навыкате глаза чудовища и понял, что если и можно кого-либо обмануть, то только не этого спокойного, жестокого и неуязвимого зверя, который ни разу в жизни не потерпел поражения, который и здесь-то оказался не потому, что был побеждён, а потому, что заключил с Гханаши какой-то договор… Суть этого договора навеки утонула в глубине безжалостных глаз чудовища.

Вообще, чем внимательней смотрел на мантикору Лотар, тем более рассудительной и умной она ему казалась. Спустя несколько долгих ударов сердца Лотар спросил себя, не появился ли этот зверь на свет в результате одного из магических экспериментов Гханаши? Уж слишком совершенным был этот холодный и яростный рассудок, слишком приспособленным для того, чтобы крушить, убивать, пожирать…

Внезапно в его сознании возникло слабое, как эхо, но отчётливое предупреждение: будешь всматриваться — ослабеешь. Лотар повернул голову, и, как выяснилось, именно это ему и было нужно. Он отвёл глаза, и наваждение стало рассеиваться.

Оказалось, пока Лотар стоял столбом, мантикора подошла на сотню футов ближе. Теперь их разделяло не больше трёх-четырёх хороших прыжков. И всё-таки она не напала, более того, занервничала. Она стала хлестать себя своим членистым, жёстким, как кремень, хвостом, аккуратно и заученно обращая к телу боковые, плоские грани футового жала. Значило ли это, что её яд был опасен и для самой мантикоры?