Олег Шелонин - Царский сплетник и шемаханская царица Страница 8

— Кому? — переспросил боярин Засечин.

— Ассасинам, — раздраженно ответил Виталий. — Своим русским ниндзя обдолбанным, что с утра до вечера чертов табачок нюхают. Секта такая. Вы что, забыли, с кем стрельцы в римских термах рубились, когда на царя-батюшку покушение было? Трое из них, между прочим, до сих пор в тюряге сидят, допроса дожидаются.

— А-а-а…

— Вот они какие, ассасины!

— Ишь, мудрено-то как!

— Царь-батюшка, — взмолился Виталик, — дай досказать смешную историю: прикажи им заткнуться. Не доводи до греха. Если они меня еще раз о чем-нибудь спросят, точно кому-нибудь голову откручу.

Василиса Прекрасная прыснула в ладошку.

— Продолжай, сплетник, свою байку сказывать, — махнул рукой Гордон, — у тебя это здорово получается. Вишь, как царицу-матушку зацепило. Еще досказать не успел, а уже развеселил. А вы помолчите! — прикрикнул он на бояр. — У царского сплетника слово с делом не расходится. Если пообещал голову открутить — значит, открутит.

За пиршественным столом тут же воцарилась тишина, и юноша наконец-то сумел довести до конца свою байку.

— И вот посадил он своих ассасинов обкуренных зверушек охранять. Ну, охраняют они, охраняют, и по ходу дела чертов табачок покуривают. Обкурились в хлам! Один обкуренный второму и говорит: «Слышь, друг, а ведь черепахам воздух нужен». «Верно, — отвечает второй ассасин, — они же в клетке сидят, как бы не задохнулись». — «Давай им клетки откроем, чтоб проветрились». — «Давай». Сказано — сделано. Открыли клетки. Наутро приходит в свой зоопарк дон Хуан де Аморалис — нет черепах. Начал он трясти своих ассасинов: «Где черепахи, мать вашу!!!» Ассасины ему и отвечают: «Да вот решили мы черепахам клетки проветрить, чтоб не задохнулись, дверцы открыли, а они как в них ломану-у-ули-и-ись…».

Несколько секунд в пиршественном зале стояла напряженная тишина, а затем подал голос боярин Буйский.

— Нет, пусть мне голову отвернут, но я хотел бы знать: на фига открывать дверцы: в клетках же для воздуха завсегда дырки есть!

— Тьфу! — не выдержал Виталик. — Царь-батюшка, можно, я его все-таки убью?

— Посох новый опробовать не терпится? — рассмеялся Гордон, засучивая рукава. — Это дело! Я тоже давненько скипетром не работал. Сейчас мы с ними со всеми разберемся.

— А не пора ли тебе делами государственными заняться, сокол мой ясный? — ласково спросила своего царственного супруга Василиса Прекрасная. — Да и вы, гости дорогие, поели, попили, теперь пора и честь знать, — обвела она строгим взглядом боярскую думу.

Царь-батюшка сразу обмяк, как спущенный воздушный шарик, а боярская дума, уловив намек, дружно выползла из-за стола и начала откланиваться. Только царский сплетник вместе со всеми не спешил. Слова царицы о делах государственных напомнили ему о том, с чем он сюда поутру наведаться собирался. На вопросительный взгляд Василисы тихо ответил: «Дело у меня к царю-батюшке есть», — и как только за последним боярином закрылась дверь, выложил на стол табакерку.

— Знатной работы вещица, — вскинул брови царица. — Если мне память не изменяет, тетушке моей принадлежала. Янка дала?

Виталик утвердительно кивнул головой.

— На время попользоваться.

— И зачем ты ее сюда притащил? — недоуменно спросил Гордон.

— Чтобы показать вам вот это, — открыл шкатулку юноша, продемонстрировав царственной чете дрыхнувшего в табакерке черта. Он так сильно набрался в Янкиной подклети, что до сих пор еще похрюкивал и повизгивал во сне.

— Откуда он у тебя? — нахмурилась Василиса.

— Из подвала Янки Вдовицы, — ответил Виталий. — Попытался сообщить, что, если я кому-то там буду мешать, меня убьют, но наткнулся в подвале на бочку с вином и не устоял перед искушением.

— От кого он сообщение пытался передать? — резко спросил Гордон.

— Как протрезвеет, уточню, но в принципе догадаться и так нетрудно.

— Так от кого? — напряглась Василиса. — Не томи, сплетник.

— Думаю, это от Дона к нам привет пришел.

— Ты чего городишь? — опешил Гордон.

— А от кого ж еще? — пожал плечами царский сплетник. — Кощей, пока я при смерти лежал, своей мертвой и живой водой меня, можно сказать, с того света вытащил. По собственному почину, между прочим. Так что мы с ним почти замирились. А Дон лошадка темная. Да и послание было в чисто сицилийском стиле изложено. Тухлая рыба на крыше в ореоле красных роз. И для особо одаренных, незнакомых с языком сицилийской мафии, надпись: «Будешь мешать — убьем».

— Во подставу кинули! — ахнул Гордон.

— Говорила тебе: доиграешься! — хмыкнула царица.

— Вы о чем это? — насторожился Виталик.

— Ни о чем, — сердито отмахнулся царь. — Просто возмущаемся.

— А-а-а… понятно. Я ведь потому о собственном тереме и задумался, — честно признался царский сплетник. — Хозяйку мою риску подвергать не хочу. Охоту-то на меня открыли, но, если Янка все время под боком будет, в разборке запросто могут пришибить и ее.

— Ясно, — скрипнул зубами царь. — Значит, так, сплетник. Топай домой, и пока я с этим делом не разобрался, с подворья Янки Вдовицы ни ногой! Федоту передай, чтоб десяток лучших стрельцов для охраны вашего подворья выделил, и еще один десяток персонально для тебя пускай дает.

— Да на шута мне столько? — испугался Виталик.

— Для охраны! Нет, лучше я сам скажу. Так надежней будет. Ну, царский сплетник, давай на посошок, и двинули.

Гордон со своим новым боярином под неодобрительным взглядом Василисы выпили на посошок, после чего царь с трудом поднялся и, слегка пошатываясь, направился к выходу.

— И куда ж ты, сокол мой ясный? — грустно спросила Василиса.

— Кое с кем по душам потолковать надо, — сердито буркнул царь. — А ты чего расселся? — прикрикнул державный на царского сплетника. — Бегом домой. Сиди там и Янку охраняй, пока все не утрясется.

— Уже бегу. — Виталий захлопнул табакерку, засунул ее обратно в карман и выскочил из-за стола.

В последнее время домой ноги несли его сами. Что бы он ни говорил о собственном тереме, подворье Янки Вдовицы стало для него настоящим домом. Там его ждала любимая девушка с парой разбитных пушистых обормотов, без которых жизнь была бы так скучна!

3

На полпути к подворью Янки Виталий внезапно передумал. Он увидел впереди отряд стрельцов, двигавшийся в ту же сторону, сообразил, что это Гордон направил охрану к своей родственнице, сразу успокоился за Янку и резко вильнул в сторону, пока не попался второму отряду, который должен был охранять его персону. Вместо подворья юноша направил стопы в сторону трактира «У Трофима», решив, что пора загрузить работой свою новую свиту, состоящую из бывших пиратов. Однако дойти до него не успел. Из толпы горожан, случившейся на его пути, выдавился огромный бородатый детина и бросился ему в ноги.