Денис Мухин - Тень водоворота Страница 8

  Для ночевки мама взяла с собой большую двухместную палатку и благодаря запечатывающим свиткам, нам даже не пришлось ее ставить - достаточно было распечатать. Чунины на нас с завистью косились, доставая из своих походных рюкзаков спальные мешки. Эх, когда-нибудь и я буду уметь делать такие штуки! Джонины не сильно от них отличались с той лишь разницей, что походные принадлежности у них были запечатаны в небольшие свитки с ладонь размером, в то время как у нас он был длинной по локоть и содержал не только палатку, но и кучу всего остального. Несмотря на союз Конохи с Узушио, различная продукция мастеров печатей у нас стоит дорого и позволить себе что-либо кроме взрывных печатей и простейших запечатывающих свитков может не каждый шиноби. Быстро поев, джонины распределили порядок дежурства ночью среди своих подопечных и мы отправились спать. Правда, без неожиданности не обошлось - мама, немного пошушукавшись с Линли, предложила ей ночевать с нами. Впрочем, я на взрослого даже близко не тяну, так что все втроем поместились без всяких проблем. Два футона сдвинули поближе, посередине разместился я, а по бокам от меня - Сенджу и Сая. Довелось посмотреть на внушительный бюст Линли, да и вообще фигура у нее оказалась шикарная, особенно в черном белье. Можно считать, мечта любого мужика, поскольку при переодевании в ночную одежду мне продемонстрировали почти все, кроме самого главного. Мда, впору пускать фонтаны крови из носа... может быть. Но я остался совершенно равнодушен - во первых, в последние несколько месяцев я спал в половине случаев вместе с мамой, поскольку смерть Рюты сильно на нее подействовала и она теперь старалась не выпускать меня из виду, во-вторых - когда тебя кормят грудью больше года, то привыкаешь видеть эту часть женского тела, так что ничего нового я не увидел, и в-третьих, когда тебе четыре года, грудь тебя привлекает разве что в виде подушки и никаких других чувств не вызывает, сколько бы ни было за плечами жизненного опыта. Так что позволив себя переодеть в любимую пижаму с очаровательной шапочкой в виде оленя с рожками, я уткнулся в маму и быстро заснул.

  Пробуждение у меня оказалось не очень-то приятным - что-то тяжелое навалилось на меня сверху и мешало свободно дышать. Недовольно ворча, я открыл глаза и попытался оглядеться. Ключевое слово "попытался", поскольку это у меня не получилось. Немного отойдя от сонного тумана, заполнявшего голову, я обнаружил, что за ночь положения спяших в палатке несколько поменялись и в данный момент я использовался в качестве пилона для джонина, давившей на меня сверху своей грудью. Не будем забывать тот факт, что в эту самую грудь меня втискивали обвившиеся вокруг руки той же обнаглевшей куноичи, а ноги прижимались тазом, препятствуя какому-либо движению. Прекрасно, просто прекрасно! Попытавшись вывернуться, я только добился того, что объятья стали только крепче. Немного попыхтев от усилий, я остановился и принялся думать, как бы мне вывернуться из такого неудобного положения, но это занятие пришлось прервать, когда я услышал сдавленный смешок сбоку. Пыхтя, я все же смог сдвинуть голову вбок и повернув ее, бросил взгляд направо. Представшая картина меня совсем не обрадовала. Абсолютно! А увидел я давящуюся смехом маму, что закусив костяшку пальца, пыталась издавать как можно меньше звуков. Работало это только до тех пор, пока она не увидела мое возмущенное лицо. После чего эта предательница разразилась хохотом и держась за живот, принялась кататься по футону! Она наблюдала за моими мучениями!

  - Ка-чан!!!

  Но попытка воззвать к совести родительницы не увенчалась успехом, только породив новую волну веселья. Надувшись, я принялся себе под нос бурчать о несправедливости жизни и наглых Сенджу, совершенно бессовестным образом использующих других как свои пилоны, пытаясь при этом задушить! К сожалению, когда тебя прижимают сверху втрое или четверо большим весом, особо возмущение не по изображаешь, но можно скрыть улыбку, саму по себе наползающую на лицо при звуках такого заливистого и искреннего смеха. Именно в такие моменты я понимаю, насколько все еще молода Сая - каких-то двадцать два года, а для шиноби это считается серединой жизни. И тем больше радости доставляет тот факт, что она не разучилась так счастливо смеяться даже после смерти отца.

  Весь поднявшийся шум наконец разбудил Сенджу и не отпуская меня, она принялась возмущаться, что не дают нормально поспать.

  - Между прочим, другие тоже хотят долго спать, когда их при этом не тискают, как мягких игрушек и не используют в качастве подушки! - возмущенно пробурчал я из под нее.

  Линли сначала замерла, очевидно, только после этого сообразив, что кого-то обнимает, а потом немного приподнялась и взглянула на мое возмущенное лицо.

  - Какой милашка!!!

  Если в голове еще теплилась надежда, что меня тут же освободят, то с этим возгласом, она была похоронена. Меня опять начали тискать и никакие протесты и сопротивление этот процесс прервать не могли. Господи, неужели все женщины испытывают подобную слабость в отношении красивых детей? Вот Шикаку никто так тискать не пытается, включая его мать, в то же время, меня тискают они обе с удовольствием, а так же почти каждая знакомая, что появляется у нас в гостях. Не то, чтобы это случалось часто. Или это просто цвет моих волос?

  - Ка-чан, хватит валяться - меня тут пытаются задушить, а ты все смеешся! - попытался я воззвать к совести Саи, но спровоцировал только новую волну веселья. Ками, слава тебе, что на стены палатки нанесены печати, не выпускающие звук наружу, как и препятсвующие заглядыванию внутрь с помощью додзюцу Хьюга, иначе мой позор стал бы достоянием всего отряда. Не говоря уж о том, что мне вовсе не хочется, чтобы любопытные увидели эту парочку раздражающих куноичи в ночных одеждах.

  Через некоторое время они успокоились и я был отпущен на свободу. Правда, это не мешало мне продолжать дуться, но по словам спевшейся парочки, это делало меня еще милее. Тьфу, блин! Поскольку уже почти наступило утро, мы решили вставать, а не валяться дальше. Переодевался я сам, от помощи решительно отказавшись, чем заработал себе пару улыбок. Так что, когда мы выбрались из палатки, поднявшимся шиноби предстали две улыбающиеся женщины и один недовольный я, тихо бурчащий о несправедливости жизни. Отойдя подальше от парочки просто на всякий случай, я уселся на небольшой пенек, еще со вчерашнего дня приспособленный под сиденье и постарался не обращать внимание на их шушуканье и тихие смешки. Слава биджу, я их не слышу, иначе точно бы сидел красный как помидор - почему-то мамы любят делиться рассказами о самых смущающих моментах своих детей!