Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн Страница 8

– Вивенна, дитя мое, эту войну нельзя предотвратить. Лишь обещание отдать дочь королевского рода так долго держало их в узде, и Сири может купить нам время. И… возможно, я отправил ее в безопасное место, даже учитывая войну. Может, наша кровь столь ценна, что они оставят ее в живых – на случай, если наследник умрет.

Взгляд короля устремился вдаль.

– Да, – продолжил он, – возможно, надо бояться не за Сири, а…

«За нас», – мысленно закончила Вивенна. Она не знала всех военных планов отца, но ей было известно достаточно. Война будет губительна для Идриса, в битве с Халландреном у ее королевства мало шансов на победу. Война разорит ее народ и разрушит их образ жизни.

– Отец, я…

– Прошу тебя, Вивенна, – тихо произнес Деделин. – Я больше не могу говорить на эту тему. Прошу, оставь меня, побеседуем позже.

Позже. Когда Сири уедет еще дальше и вернуть ее будет еще труднее. Но Вивенна встала. Она была послушна – так ее воспитывали. Этим она всегда отличалась от младшей сестры.

Вивенна покинула отцовский кабинет и закрыла за собой дверь. Она шла по дощатым полам дворцовых коридоров, делая вид, что не замечает взглядов и не слышит перешептываний. Дойдя до своей комнаты, маленькой и лишенной украшений, Вивенна села на кровать и сложила руки на коленях.

Она была не согласна с мнением отца. У нее был шанс что-то сделать. Она стала бы женой короля-бога и получила бы влияние при дворе. Все знали, что сам король-бог не слишком интересуется политикой, но его супруга могла бы сыграть роль в защите интересов своего народа.

И ее отец так просто отказался от этой возможности?

«Он действительно считает, что предотвратить вторжение невозможно».

Решение отправить дочь было очередным политическим маневром, направленным на то, чтобы купить время, – этим Идрис занимался уже не первое десятилетие. В любом случае, если так важно пожертвовать Халладрену дочь короля, то следовало отдать Вивенну. Это ее долгом было готовиться к браку с королем-богом. Не Сири, не Фафен. А Вивенны.

Она не испытывала благодарности за избавление. Вряд ли она будет полезнее Идрису, оставшись в Бевалисе. Если отец умрет, Ярда гораздо лучше нее управится со страной в военное время. Вдобавок Риджера – ее младшего брата – долгие годы готовили в наследники.

Зря ее спасли. Для нее это было как наказание. Она слушала наставников, училась и практиковалась. Все говорили, что она – совершенство. Но почему тогда она не подошла для назначенной миссии?

У Вивенны не было подходящего ответа. Ей оставалось лишь смиренно сидеть сложа руки и терзаться перед лицом страшной правды. У нее отняли и передали другой цель всей ее жизни. Теперь лишней стала она. Бесполезной.

Незначительной.

– Да о чем он думал?! – взорвалась Сири, наполовину высунувшись из окна экипажа, подскакивающего на грунтовой дороге.

Рядом с экипажем шел молодой солдат, и даже в свете угасающего дня было заметно, как ему стало неловко.

– Ну в самом деле, – продолжила Сири, – отправить меня в жены королю Халландрена. Меня! Что за глупость? Ты же слышал о том, что я вытворяю. Сбегаю, когда за мной никто не присматривает, прогуливаю уроки. Цвета благие, я так легко выхожу из себя!

Гвардеец покосился на нее, но ничего не сказал. Сири было все равно. Она кричала не столько на него, сколько чтобы просто покричать. Опасно высунувшись из окна и позволив ветру трепать волосы – длинные, прямые, красные, – она злилась все больше. Ярость не позволяла ей расплакаться.

С каждым днем облаченные в весеннюю зелень холмы Идрисских гор медленно отступали вдаль. Наверное, это уже Халландрен – между королевствами не было четкой границы. И неудивительно, поскольку до Всеобщей войны они составляли единое государство.

Она смерила взглядом бедного гвардейца – тому ничего не оставалось, кроме как игнорировать негодующую принцессу. Затем резко отодвинулась вглубь экипажа. Ей не следовало так с ним обращаться, но ее попросту продали, как кусок баранины, согласно документу, подписанному за годы до ее рождения. Если кто-то и имел право на истерику, так это Сири.

«Может, в этом все дело, – подумала она, прислонившись к окну экипажа. – Наверное, отцу надоели мои истерики и он пожелал от меня избавиться».

Такое предположение казалось слишком уж притянутым за уши. Справиться с Сири можно было и другими способами, не посылая ее представлять Идрис при чужеземном дворе. Но в чем тогда дело? Или он и правда решил, что ей это по силам? Сири задумалась. Но вскоре поняла, насколько смешна подобная мысль. Ее отцу просто не могло прийти в голову, что она справится лучше Вивенны. Никто ничего не делал лучше Вивенны.

Сири вздохнула, и от задумчивости ее волосы изменили цвет на каштановый. Хорошо хоть пейзаж стал интересным, и, чтобы успокоиться, она ненадолго сосредоточилась на нем. Халландрен располагался в заросших тропическими лесами низинах, где обитали странные пестрые животные. Сири слышала рассказы странников, и некоторые книги, которые ее заставляли читать, подтверждали их слова. Она думала, что знает, чего ожидать. И все же, когда холмы уступили место поросшим травой лугам, а вдоль дороги начали появляться деревья, Сири поняла, что в мире есть то, чего никакие слова или книги не могут передать по-настоящему.

Цвета.

В горах цветочные поляны встречались нечасто и располагались далеко друг от друга, словно сами растения понимали, как плохо они вписываются в идрисскую философию. Но здесь они, похоже, росли повсюду. Крошечные цветочки покрывали огромные участки земли. Огромные розовые соцветия свисали с деревьев, будто гроздья винограда, а некоторые росли большими кистями почти друг на друге. Цвели даже сорняки! Сири захотелось нарвать цветов, но солдаты смотрели на них с такой неприязнью, что она передумала.

«Если я сама так волнуюсь, – вдруг подумала она, – то гвардейцы наверняка переживают гораздо больше».

Не только ее услали прочь от семьи и друзей. Позволят ли им вернуться домой? Внезапно она ощутила еще большую вину перед молодым солдатом за свою выходку.

«Когда приедем, я отправлю их обратно», – подумала Сири и сразу же ощутила, как белеют ее волосы.

Отослав солдат, она останется одна в городе, полном безжизненных, пробуждающих и язычников.

Но чем ей помогут двадцать солдат? Пусть хоть кто-то вернется домой.

– Вообще-то, тебе следует радоваться, – заметила Фафен. – В конце концов, тебе теперь не придется выходить замуж за тирана.

Вивенна бросила в корзинку синеватую ягоду и перешла к следующему кусту. Фафен трудилась рядом. Она носила белые одежды монахини и коротко стригла волосы. Фафен была средней во всем – по росту между Сири и Вивенной, не такой благочестивой, как Вивенна, но гораздо менее беспечной, чем Сири. Фигура Фафен, более округлая, чем у сестер, привлекала взгляды некоторых молодых людей в городе. Но желающему жениться на ней пришлось бы тоже стать монахом, и это их сдерживало. Если Фафен и замечала свою популярность, то никогда этого не показывала. Она решила стать монахиней еще до десятого дня рождения, и отец всем сердцем одобрил ее идею. Каждая знатная или богатая семья по традиции была обязана отдать в монастырь одного человека. Эгоизм, даже когда дело касалось родственников, противоречил Пяти Видениям.