Гарт Никс - Аборсен Страница 8

— Ты сможешь это открыть? — спросила Лираэль. Она знала заклинания на открывание дверей и ворот, у нее был опыт открывания дорог в самых разных местах, которых она могла и не знать, постоянно находясь в Великой библиотеке Клэйр. Но инстинктивно она чувствовала, что здесь ее знания не помогут.

— Думаю, смогу, — неуверенно ответил Сэм. — Здесь заклинание необычное и слишком много знаков, которые мне неизвестны. Насколько я понимаю, существуют два способа, чтобы открыть крышку. Один мне совсем непонятен. Но другой…

Его голос задрожал, когда он снова прикоснулся к цепи и знаки Хартии с бронзы перебежали на его кожу, а затем уплыли на дерево.

— Я думаю, что надо подышать на цепи… или поцеловать их… только это должен сделать определенный человек. Заклинание говорит: «Дыхание моих детей». Но я не понимаю, что это за дети и что это вообще означает. Полагаю — какие-то дети Аборсена.

— Попробуй, — предложила Лираэль. — Сначала подыши.

Сэм с сомнением наклонил голову, глубоко вдохнул и дохнул на цепь.

Бронза от его дыхания затуманилась и потеряла свой блеск. Знаки Хартии замигали и задвигались. Лираэль задержала дыхание. Сэм разогнулся и отодвинулся чуть в сторону, в то время как Невоспитанная Собака подошла ближе и потянула носом воздух.

Внезапно цепь загрохотала, и все отскочили назад. Затем из казавшегося таким нерушимым камня выдвинулось еще одно звено цепи, за ним еще одно, еще и еще… и вот вся цепь кольцами опустилась на землю у их ног. За несколько секунд вытянулось шесть или семь футов цепи.

— Хорошо, — сказала Собака. — Теперь давай ты, госпожа.

Лираэль встала на колени около другой цепи и легко дохнула на нее. Ничего не произошло, и Лираэль почувствовала, как ее охватила неуверенность. Понимание того, что она — Аборсен, было столь новым, столь странным, что для нее естественным было во всем сомневаться.

Однако цепь затуманилась, засветились знаки Хартии, и из камня со скрежетом стала выползать цепь. Скрежет эхом отозвался на другой стороне колодца, где Сэм уже дохнул на другую цепь.

Лираэль дохнула на последнюю цепь и на мгновение к ней прикоснулась. Она почувствовала, как знаки задрожали под ее пальцами, это была живая реакция заклинания, которое знало, что его время наступило. Так человек разминает мускулы перед тем, как побежать. Лираэль и Сэм подняли крышку и сдвинули ее в сторону. Крышка была очень тяжелой, так что они не смогли полностью открыть колодец, но отверстие было вполне достаточным, чтобы пролезть внутрь, даже не снимая рюкзаков.

Лираэль казалось, что снизу потянет влажной сыростью, хотя Собака и предупреждала, что воды в колодце нет. Однако запах, достаточно сильный, чтобы перебить аромат роз, не был запахом застоявшейся воды. Это был приятный травяной, незнакомый Лираэль аромат.

— Чем это пахнет? — спросила она Собаку, чей нос чуял запахи, недоступные обонянию человека.

— Да, немножко есть, — ответила Собака. — Какое-то растение, какая-то травка.

Сэм потянул носом и задумался.

— Что-то такое употребляется на кухне, — сказал он. Я не большой знаток кулинарии, но так пахло на кухне Дворца, когда жарили баранину.

— Это розмарин, — быстро сказала Собака, — И еще амарант, хотя вы, возможно, и не улавливаете этого запаха.

— Люблю точность, — сказал тонкий голосок из-за плеча Сэма. — И цветочки, которые никогда не вянут. И ты все еще будешь утверждать, что ее здесь нет?

Собака не ответила на вопрос Моггета, но стала принюхиваться. Она все ниже и ниже опускала голову, заглядывая в колодец и принюхиваясь, потом подняла ее и встряхнулась.

— Старые запахи, старые заклинания, — сказала она. — Запах почти не чувствуется.

Лираэль тоже пыталась понюхать, но Собака, конечно, была против. Сейчас Лираэль ощущала лишь запах роз.

— Там лестница, — сообщил Сэм, который тоже заглянул в колодец. Знаки создали ореол вокруг его головы. — Бронзовая, как и цепи. Интересно, почему я не смог увидеть дно или хотя бы воду?

— Я иду первой, — твердо заявила Лираэль. Сэм, казалось, хотел возразить, но отступил. Лираэль не поняла почему: то ли потому, что он боялся, то ли потому, что подчинился и тете, и наследной Аборсен.

Лираэль заглянула вниз. Бронзовая лестница поблескивала у самого верха и исчезала в темноте. Лираэль много раз карабкалась вверх-вниз по разным лестницам и самым опасным темным тоннелям в Великой библиотеке Клэйр. Но это были невинные забавы, даже если ей иногда и бывало страшновато. Сейчас же она чувствовала могучие злые силы. Они уже привели в движение ужасное колесо судьбы. И только незначительной, видимой частью этих сил были Мертвые, окружавшие Дом. Лираэль помнила картину, которую как-то показывала ей Клэйр. Там, около Красного озера, была яма, и мерзкий смрад Свободной магии струился откуда-то из-под земли.

Спуск в темное подземелье — это только начало, подумала Лираэль. Первый шаг по бронзовой лестнице становился первым шагом ее нового существования, первым шагом Лираэль-Аборсен.

Она бросила последний взгляд на солнце, не обращая внимания на клубы тумана. Затем наклонилась и осторожно шагнула вниз, нащупывая ногой ступени.

За ней следовала Невоспитанная Собака. Она так крепко цеплялась лапами за ступеньки, как не могли бы это сделать человеческие пальцы. Хвостом она все время задевала лицо Лираэль, выказывая такое рвение, какое вряд ли удалось бы продемонстрировать Лираэль, будь у нее хвост.

Последним шел Сэм. Знаки Хартии все еще кружились вокруг его головы. Моггет притаился в рюкзаке.

Когда башмаки Сэма застучали по ступеням, в ответ раздался такой звук, будто цепь, сокращаясь, стала натягивать крышку колодца. Сэм не успел удержать цепь, и крышка мгновенно встала на свое место.

— Так, обратно нам этим путем уже не вернуться, — с явным сожалением произнес Сэм.

— Если вообще удастся вернуться, — пробормотал Моггет так тихо, что вряд ли его кто-нибудь услышал. Но Сэм на мгновение замер, будто заколебавшись, а Собака глухо зарычала, в то время как Лираэль продолжала спуск.

Глава третья. АМАРАНТ, РОЗМАРИН И СЛЕЗЫ

Лестница вела все вниз, вниз и вниз. Сначала Лираэль считала ступеньки, но когда досчитала до девятисот девяноста шести, то прекратила это занятие и продолжала спускаться. Вызванный ею свет Хартии освещал ступеньки у ее ног, а тени, пляшущие на стенах колодца, помогали Лираэль наблюдать, как они преодолевают лестницу секцию за секцией.

Это было однообразное механическое движение, которому, казалось, не будет конца. Так представлялось разыгравшемуся воображению Лираэль, но вдруг нога вместо бронзовой ступеньки ступила на камень, и свет Хартии переместился на уровень колен.