Роберт Сальваторе - Король пиратов Страница 8

— Почему я должен забыть, если сам отдал такой приказ? И почему бы тебе не вспомнить, что ты уже получил компенсацию?

— Компенсацию?! — взревел пират.

Кенсидан перевел взгляд на кошелек с золотом, висевший на бедре Ретха.

— Я не забыл про золото, — ответил Ретх. — Но мне нужен корабль, а найти его будет не так-то легко. Кто продаст корабль Аргусу Ретху, зная, что предыдущий у него отнял Дюдермонт и охота еще не закончена?

— Всему свое время, — сказал Кенсидан. — Вложи свое золото в специи. Нельзя быть таким нетерпеливым.

— Но я человек моря!

Кенсидан повернулся в кресле, положил локоть на подлокотник и оперся виском на вытянутый указательный палец. Он посмотрел на Ретха с грустью и нескрываемым раздражением.

— Я могу отправить тебя в море хоть сегодня.

— Отлично!

— Но сомневаюсь, что тебе это придется по вкусу.

От последнего замечания у Ретха выступил на лбу холодный пот. Ходили слухи, что несколько недоброжелателей Кенсидана упали в море, причем довольно далеко от порта.

— Ладно, я могу немного потерпеть.

— Я в этом не сомневался, — вздохнул Кенсидан. — И могу тебя заверить, что твое ожидание не будет напрасным.

— Ты подаришь мне хороший корабль?

Кенсидан слегка усмехнулся:

— «Морская фея» тебе подойдет?

Аргус Ретх вытаращил налитые кровью глаза и словно прирос к полу. Он долго простоял неподвижно — так долго, что Кенсидану надоело на него смотреть и он перевел взгляд на спутников пирата, стоявших позади своего капитана, вдоль стены.

— Я уверен, что подойдет, — сказал Кенсидан и рассмеялся, а потом добавил: — А теперь иди развлекайся.

Взмахом руки он отпустил всю компанию.

Как только Ретх вышел за дверь, из-за другой двери появился Сульджак.

— Ты считаешь, это мудрый поступок? — спросил Верховный Капитан.

Ворон поморщился и пожал плечами, словно не придавал этому никакого значения.

— Ты собрался отдать ему «Морскую фею»?

— «Морская фея» еще не наша — и не скоро будет нашей.

— Согласен, — сказал Сульджак. — Но ты только что пообещал…

— Абсолютно ничего, — возразил Кенсидан. — Я только спросил, нравится ли ему «Морская фея», и больше ничего.

— Но он считает иначе.

Кенсидан опять усмехнулся и протянул руку за стаканом виски и мешочком сильнодействующих трав. Он одним глотком допил виски, потом поднес мешочек к носу и вдохнул густой аромат.

— Он будет хвастаться, — предостерег его Сульджак.

— Когда за ним охотится Дюдермонт? Да он просто спрячется.

Сульджак, явно не удовлетворенный его словами, покачал головой, но Кенсидан вновь поднес к лицу мешочек с травами и, казалось, не испытывал ни малейшего беспокойства.

Не только «казалось», он и в самом деле был совершенно спокоен. Все шло точно по его плану.

— А Нифитус уже отправилась на восток?

Кенсидан только усмехнулся.

Глава 2

Вопреки ожиданиям

Крупный лунный камень на шее Кэтти-бри внезапно замерцал ярким светом, и она, подняв руку, обхватила его пальцами.

— Демоны, — произнес Дзирт До'Урден. — Значит, маркграф Эластул нас не обманул.

— А что я тебе говорил?! — воскликнул Торгар Молотобоец, еще несколько лет назад служивший при дворе Эластула. — Эластул, конечно, вечная заноза в заднице каждого дворфа, но его никак нельзя назвать лжецом, и он хочет только торговать. Только торговать.

— Прошло уже пять лет, как мы проходили через Мирабар, возвращаясь домой, — добавил Бренор Боевой Топор. — Тогда Эластул большие потери, и его подданные были не слишком довольны своим правителем. И все же он тянется к нам.

— И к нему, — сказал Дзирт, кивнув на Обальда, правителя недавно образовавшегося Королевства Многих Стрел.

— Мирное время закончилось, "веселые мясники", — пробормотал Бренор, обращаясь к своим свирепым телохранителям, имея в виду неистовую ярость в боях.

— Это и к лучшему, — быстро ответил Тибблдорф Пуэнт, командир его личной стражи.

— Как только мы с этим разберемся, ты вернешься в Мирабар, — продолжал Бренор, повернувшись к Торгару. Тот недоуменно моргнул и побледнел. — В качестве моего личного посланника, Эластул сделал доброе дело, и мы должны ему это сказать. А кто лучше всего это выскажет, чем Торгар Молотобоец?

Такая перспектива явно не устраивала Торгара, но он только молча кивнул. Он поклялся в верности королю Бренору и повиновался ему без единой жалобы.

— Я думаю, все дело в коммерческой выгоде, — сказал Бренор.

Король дворфов перевел взгляд на Кэтти-бри, а она, повернувшись, смотрела в ту сторону, куда указывал ее амулет. Заходящее солнце светило ей в спину, играя на складках пурпурной блузы, когда-то служившей одеянием гному-чародею. Приемной дочери Бренора было уже далеко за тридцать — совсем немного с точки зрения дворфов, но почти середина жизни для женщины из человеческого рода. Ее красота ничуть не померкла, и рыжевато-каштановые волосы не утратили своего блеска, а большие голубые глаза сверкали энергией молодости, но Бренор не мог не заметить происходящих в ней изменений.

На плече Катти-бри висел Тулмарил Искатель Сердец, ее разящий насмерть лук, но и последнее время его часто видели и руках Дзирта. Кэтти-бри стала магом, и ее наставницей была, не больше не меньше, Аластриэль, повелительница Серебристой Луны, одна из семи прославленных сестер-волшебниц. Аластриэль взялась на обучение Кэтти-бри вскоре после войны между дворфами короля Бренора и орками Обальда, которая так ничем путным и не закончилась. Кроме лука, па бедре у Катти-бри висел еще миниатюрный кинжал, которым она почти не пользовалась. Зато на поясе имелось несколько волшебных палочек, а на руке она носила два волшебных кольца, одно из которых по словам Кэтти-бри, было способно обрушить звезды на головы врагов.

— Они уже близко, — раздался ее все еще мелодичный голос.

— Они? — переспросил Дзирт.

— Эти существа не бродят поодиночке — по край ней мере, не приходят поодиночке на встречу с таким воинственным орком, как Обальд, — напомнила ему Кэтти-бри.

— И их сопровождают демоны, а не обычная стража?

Катти-бри пожала плечами, потом сосредоточилась, крепче сжала и пальцах амулет и кивнула.

— Смелый шаг, — заметил Дзирт, даже для общения с орками. Насколько же уверена в себе Гильдия Чародеев, раз позволяет демонам открыто странствовать по земле?

— Могу сказать, завтра у них уверенности поубавиться, — проворчал Бренор.