Диана Удовиченко - История бастарда Страница 8

В таком случае, не дай Луг мне когда-нибудь оказаться там! Я украдкой проводил пальцем по перилам, и удивлялся теплу, исходившему от них, словно черное дерево впитало в себя лучи горячего солнца своей родины, и теперь постепенно отдавало их. Да, много диковинок в императорском дворце, но говорят, даже ему не сравниться с великолепием Дома Совета магов. Там, по слухам, имеются волшебные подъемные устройства, благодаря которым не нужно топать по лестницам пешком. А еще Дом Совета освещается не вечными свечами, а "маленькими солнцами" - магическими светильниками, которые сами выбирают, с какой яркостью им гореть и когда потухнуть. Если в окна светит настоящее солнце, волшебные светильники гаснут, и наоборот, чем темнее становится на улице и в доме, тем ярче они сияют.

- Пришли! - прервал лейтенант мои размышления.

Мы находились в относительно небольшой комнате без окон, вдоль стен которой стояли мягкие бархатные диваны. Кроме нас, здесь больше никого не было. Напротив двери, через которую мы попали в комнату, имелась вторая - не дверь даже, а ворота, большие, двустворчатые, украшенные мозаичным полотном, изображающим портрет какого-то императора, то ли Ридрига Просвещенного, то ли еще кого. Офицер заботливо оглядел меня с ног до головы, зачем-то одернул рубаху, пробормотав:

- Ровней, ровней держись! Голову выше!

А вот это он зря: может, для солдата умение высоко держать голову и полезно, а вот бастарду оно ничего, кроме неприятностей, не принесет. От стены отделился невысокий бородатый человек в длинной сиреневой мантии - видимо, один из придворных магов. Он обвел меня с головы до ног бронзовым жезлом в форме львиной лапы и удовлетворенно кивнул:

- Он чист!

Понятно, амулет для обнаружения всяких магических штучек. Хорошая вещь! Хотя нет, с помощью амулета не всякую магию найдешь. Например, при встрече с силами Бездны любой амулет рассыплется в прах. Скорее, львиная лапа - какой-то могущественный артефакт, их на вооружении Совета магов много. Я незаметно перевел дух. Солнечный камень сработал! Он обладает свойством гасить магические излучения паурония, и обманывает даже самые мощные поисковики. Сегодня мне пришлось убедиться в этом лично. А страшновато было! Бородатый чуть приотворил тяжелую, украшенную мозаикой створку и тихо скользнул за нее. Лейтенант отступил назад, а створки вдруг распахнулись во всю ширь, и навстречу мне выступил пышно одетый человек с булавой в правой руке. На нем был белоснежный камзол с широким веерообразным воротником, поперек груди шла алая перевязь, на которой висели то ли ордена, то ли просто украшения - я в этом не разбираюсь. Нижняя часть тела величественного незнакомца была упакована в тугие штаны, заправленные в высокие красные сапожки. Человек шагнул ко мне, я от неожиданности попятился. Лейтенант тут же толкнул меня в спину, прошипев:

- Это церемониймейстер двора его величества!

Ну, тут я уж совсем растерялся: никогда не слышал, чтобы задержанных за контрабанду доставляли к церемониймейстеру императорского двора. Тот, не обратив никакого внимания на мой испуганный вид, откашлялся, повернулся лицом к распахнутой двери, шарахнул концом булавы об пол и торжественно возвестил:

- Рик бастард!

- Иди! - шепнул лейтенант, снова награждая меня ощутимым тычком в спину.

Делать было нечего, как говорится, семь бед - один ответ. Я перешагнул порог и очутился лицом к лицу с радушно улыбающимся мужчиной в белоснежной мантии.

- Вот ты какой, спаситель его величества! - воскликнул тот, широко раскинув руки, словно собираясь меня обнять и прижать к своей груди.

Я невольно отшатнулся, чем, кажется, весьма развеселил своего собеседника, и тут только сообразил: меня назвали спасителем императора. На душе стало немного легче: значит, контрабанда тут ни при чем. Между тем человек в белой мантии представился:

- Вериллий Фламиер, Верховный маг империи.

- Ваше высокомагичество! - придушенно воскликнул я, собираясь рухнуть на колени перед вторым лицом государства. А может, первым. Это как посмотреть.

- Нет-нет, Рик, - придержал меня глава Совета и протянул руку для пожатия.

Луг великий! Да что же это делается? Видно, что-то сдвинулось и перепуталось в книге моей судьбы, раз я, безродный бастард, в императорском дворце, пожимаю руку самому Верховному магу! А он действительно такой, каким его описывают и изображают на портретах: широкое курносое лицо, не имеющее ничего общего с надменными физиономиями аристократов, серо-голубые проницательные глаза, обильно тронутые сединой густые соломенные волосы и открытая, веселая улыбка. Вериллий был высок, крепок и широкоплеч, а ручища, которой он сжал мою ладонь, сделала бы честь любому молотобойцу. Приятный человек.

- Пошли, пошли, посмотришь, как живут августейшие особы, - шутливо проговорил он, дружески хлопая меня по плечу и подталкивая вперед.

Наконец я сумел немного справиться с волнением и осмотрелся по сторонам. Большой тронный зал полностью оправдывал свое название. Впрочем, будь моя воля, я назвал бы его Огромным. С потолка спускалось на толстых золотых цепях множество люстр, в каждой из которых стояло не меньше сотни вечных свечей. Их сияние отражалось от стен, затянутых серебристым шелком, отчего зал казался каким-то воздушным. По периметру ровным строем стояли беломраморные резные колонны, торжественно-монументальные и вместе с тем изящные. На полу была выложена мозаика, изображающая ночное небо Аматы: луна и созвездия выполнены так правдоподобно, что жаль было на них наступать. Посреди зала на возвышении стоял императорский трон из черного дерева. Спинка его была инкрустирована россыпью сапфиров, а подлокотники отделаны чеканным золотом. К трону вела красная ковровая дорожка, затканная золотыми нитями. По обе стороны от нее толпились нарядные господа и дамы, тихо перебрасываясь между собой короткими фразами. Вериллий подвел меня к ним, и провозгласил:

- Спаситель, господа!

Все взгляды обратились в мою сторону, мне впору было провалиться сквозь красивый пол, а Верховный как ни в чем не бывало начал представлять мне присутствующих. Слава Лугу, их было немного. Да мне и этого хватило с лихвой.

- Леди Алассия, графиня Гриндейл, - высокая худая дама лет тридцати, чья длинная нижняя челюсть говорила о ее незаурядной воле, слегка улыбнулась и тут же спрятала лицо за раскрытым веером, видимо, маскируя некстати образовавшуюся презрительную ухмылку. Взгляд льдисто-голубых глаз при этом оставался холодным и настороженным.

- Стерва и хищница, непобедима в закулисных играх, однако пользуется при дворе репутацией честнейшей женщины. Впрочем, у нее столько денег, что любую репутацию можно было бы купить! - гаркнул у меня в голове разухабистый залихватский насмешливый голос, заставив вздрогнуть и испуганно искать глазами смельчака, который дал графине столь нелицеприятную характеристику.