Елена Жаринова - Волчья Радуга Страница 8

Но судьба бывает милостива и к нечисти. Ночью двое мальчишек — приятелей Яно — прокрались к дому старосты. Они уже пережили свой первый страх, и теперь их мучила совесть за то, что по их вине Яно попал в такую беду. Им удалось стащить ключи и отпереть дверь… Но тут же послышались голоса сторожей, обнаруживших пропажу, и Яно, не успев поблагодарить спасителей, со всех ног бросился бежать прочь от деревни, жалея сейчас только о том, что до полнолуния еще так долго: ведь человеку гораздо труднее выжить в лесу.

Яно бежал весь день и всю ночь, а потом, продремав в пустой медвежьей берлоге пару часов, снова вскочил на ноги и кинулся в лесные чащобы. Только поэтому ему удалось избежать облавы, которую черные рыцари барона ниф Лоуна устроили в окрестностях деревни.

Так началась тяжелая жизнь изгнанника. Каждый месяц, становясь на пять дней волком, Яно старался наесться впрок, потому что человеком ему порой приходилось голодать. Одежда на мальчике совсем истрепалась, лето кончалось, и ночи становились все холоднее. К счастью, вскоре он обнаружил одно новое обстоятельство. Однажды, по истечении пяти дней, он не превратился в человека. Это ужасно напугало его. Он испытал страстное желание снова встать на ноги, произнести человеческие слова. И, к удивлению Яно, его желание исполнилось. Вскоре он понял, что кроме тех пяти дней, когда он может быть только волком, в течение остального месяца он может обращаться то в волка, то в человека по своему усмотрению. И с той поры возможностью пройтись на двух ногах и говорить Яно пользовался все реже и реже, тем более, что разговаривать ему все равно было не с кем.

В те редкие часы, когда мальчик-волк не был занят поисками пропитания или бегством от врагов, чувство одиночества наваливалось на него могильной плитой. Люди травили его, как хищного зверя, а звери шарахались, как от человека. Изредка Яно встречал в лесу других волков; они либо поджимали хвост, либо угрожающе рычали издалека, скаля белые зубы.

Однажды, доведенный грызущей тоской до отчаяния, утратив всякий здравый смысл, Яно вышел на околицу Колемяшины. Сбросив волчий облик, ночью он прокрался к дому своей невесты и постучал в окно. Он почему-то был уверен, что Ганночка одна продолжала его любить. Она не сможет ему помочь, и он вернет ей слово, но, повидавшись с ней, он не будет чувствовать себя таким одиноким. Но Ганночка, увидев расплющенное по стеклу лицо своего юного жениха, закричала так, что разбудила весь дом.

— Оборотень! Оборотень! — захлебываясь слезами, кричала она. И Яно пришлось быстро превращаться обратно в волка, чтобы успеть исчезнуть, прежде чем выскочит Ганночкин отец и братья с ружьями, а за ними вся деревня.

Он часто думал пойти к матери. Прийти к ней серым волком, положить большую голову на колени, чтобы она гладила его и наливала молоко в плошку. Но Яно теперь хорошо понимал, что ничего этого не будет. И он снова бежал от людей, все дальше и дальше от родного дома, пока не покинул герцогство Шотфел и не оказался в соседнем Венсиде.

А потом пришла зима. Лес окутал мертвенный холод, все живое попряталось, и для хищников настали голодные времена. Одинокому же молодому волку, неопытному в лесной жизни, приходилось совсем плохо. От заячьих троп его гоняла местная стая, вожак которой угрожающе скалился, чуя в Яно не просто соперника, а нечто противное самой волчьей природе. Можно было поступать, как лисы: забираться на задние дворы деревень, нападая на зазевавшихся старых собак, опустошая курятники. Но посягать на людское добро Яно не мог. Он довольствовался мерзлыми ягодами, ловил под снегом полевок, искал падаль или объедки чужого пиршества — голод сделал его неразборчивым.

Через месяц лютых морозов наступила оттепель. Яно брел по брюхо в намокшем снегу. Клокастая шкура не скрывала острого хребта и выпирающих ребер, ослабевший от голода волк едва переставлял лапы. Ноздри жадно шевелились, надеясь уловить запах чего-нибудь съестного, уши вздрагивали: не пискнет ли полевка в своей норе? И вдруг… От неожиданности Яно даже присел, поджав истончившийся хвост: в нос ему резко ударило сладким, пьянящим запахом свежего мяса. Он не мог ошибиться! Собрав последние силы, волк потрусил на зов. Аромат приближался, он манил, он лишал рассудка… Еда была где-то здесь, и ничто не указывало на присутствие других хищников. Может быть, кто-то спугнул волка или рысь от добычи? И произойдет чудо: он, Яно, станет единственным счастливым обладателем целой непочатой туши косули. Или хотя бы зайца. А впрочем, и глухарь пришелся бы кстати. Яно завертелся, пытаясь уловить след. Хрусть! Земля почему-то ушла у него из-под ног, и волк, жалобно взвизгнув, полетел вниз.

Кусок заячьей тушки, действительно лежавший на дне ловчей ямы, не слишком обрадовал Яно, для которого такой обед мог обернуться смертью. Он все-таки съел мясо, прежде чем начать тщетно скрести лапами по краям западни, обрушивая на себя мокрый снег. Тогда Яно собрался с мыслями, отряхнул мокрую шкуру и через минуту превратился в человека. Он надеялся, что руками он сможет уцепиться за какой-нибудь корень под снегом. Не удалось. Оставаться голым посреди зимы тоже было немыслимо, и Яно быстро обернулся обратно в волка. Он жадно вылизал кровь, натекшую с зайчатины, а потом свернулся калачиком и стал ждать, когда придет охотник.

Еда после долгого поста действовала опьяняюще. Его убаюкивал шум сосен; их вечнозеленые верхушки упирались в грязно-белое небо. Волк закрыл глаза, спрятал нос в лапах и задремал.

Ему снилось, что на краю ловчей ямы появилось смешное маленькое зеленое существо. Смышленая мордочка, умные глазки; созданьице внимательно присмотрелось к лежащему на дне волку, чирикнуло что-то и отбежало прочь… Вот стайка зеленых существ, едва касаясь поверхности снега, скрылась за соснами. Яно вспомнилась одна из материнских сказок: о лесной Хозяйке и ее маленьких слугах, в которых превращаются души умерших зверей и птиц. А потом ему приснилась мама. Он лежал у ее ног, возле теплой печи, а она ласково чесала его за ухом. Дрова в печи трещали, рассыпаясь яркими искрами. Этот треск слышался так отчетливо, словно происходил наяву.

— Вот так-так! — громкий голос мгновенно разбудил Яно, и тот вскочил на лапы. Ну, вот и все. Это охотник. Что может противопоставить изнемогший от голода зверь вооруженному человеку? И когда на спину Яно упала сеть, он не стал сопротивляться. Он хотел лишь, чтобы все это поскорее закончилось.

Охотник вытащил его из ямы. Яно слышал его тяжелое дыхание: похоже, человек был стар. Действительно, длинные волосы и борода его были совершенно седыми, а лицо сплошь покрывали морщины. Лишь глаза оставались, несмотря на возраст, ясными и голубыми. Сейчас они внимательно смотрели на волка.