Павел Миротворцев - Волшебник Страница 8

       Сестренка, вероятно, что-то почувствовав, зашевелилась, но я тут же на нее громко зашипел. Если бы учитель мог меня видеть, я примерно представлял, что бы он мне сказал: "Крутые Арт-Наки никогда не плачут, даже от радости". Усмехнувшись пришедшей мысли, я поспешно принялся вытирать мокрые дорожки на щеках. Мама, улыбаясь, смотрела чуть в сторону, делая вид, что ничего не было. По всему получалось, что моему титулу "крутого Арт-Нака" ничего не угрожало. Все-таки учитель, как всегда, оказался прав. Моя неправильность, как Амарийца, повлияла даже на мою собственную мать. По крайней мере, у других женщин я еще не встречал столь сильного "чувства такта".

       - Арт-Нак сказал, чтобы ты зашел к нему, как только более-менее придешь в себя, - немного погодя, произнесла мама.

       Кивнув, я прислушался к себе. Вроде бы все нормально, даже, можно сказать, превосходно. Все что меня тяготило на протяжении многих лет - исчезло, оставив после себя чувство... обновления? Да, действительно, я чувствовал себя так, будто заново родился. И мне это нравилось!

       - Не будем задерживать моего учителя, - с улыбкой кивнул я матери.

       "Пригревшаяся" на моей груди сестренка, поднялась с явной неохотой и с еще большей неохотой вышла из комнаты. Будто я собираюсь не одеваться, а дать деру через окно.

       - Я приготовила тебе вещи, - остановившись на пороге, качнула головой мама в сторону шкафа. - Надеюсь, тебе понравится.

       И вышла, а я озадачился. Что же там за одежда? У нас народ, в этом плане, был неприхотливый. Все, от детей до "стариков", носили сапоги из мягкой кожи, плотные штаны и кожаные доспехи, обычно с вкраплением криита. Различалась все это только качеством материала, да цветом. Мать, например, предпочитала темно-красный, а вот сестренка любила белый. Отчасти из-за этого она и считалась одной из самых красивых девушек Ханан-Кая. В нашем роде передавались серебренные волосы и голубые глаза. У женщин светло-голубые, яркие, живые, а у мужчин темно-синие, мрачные, подозрительные. В общем, когда сестренка надевала свои белые сапожки, белые штаны и белые, кожаные доспехи, а затем распускала длинные, как у всех женщин моего народа, волосы, перед ее красотой было просто не устоять. Арт-Нак говорил, что Валла: "необычайно женственна". Сравнивать я мог только с женщинами моего же народа, потому как других просто не видел, но со своим учителем был полностью солидарен. Не считая моей матери, на мой взгляд, красивее сестренки я еще никого не видел. Единственная проблема заключалась в ее поведении. Она уже стала красивой девушкой, но все еще оставалась глупой девочкой.

       Итак, посмотрим, что же там за одежду мне приготовила мама.

       Поднявшись с кровати, я подошел к шкафу и раскрыл потемневшие от времени дубовые дверцы. Кстати, еще один момент, насколько неприхотливым наш народ был в выборе одежды, настолько же неприхотлив он был и в выборе всего остального. Арт-Нак говорил, что обстановке в наших домах люди даже дали отдельное название. Говорит: "Три "С"". Или, если расшифровать, - стул, стол, стул. Конечно, это они явно утрировали, ведь у нас есть еще и шкафы. Под одежду там, посуду, да и кровати... но и нельзя было не признать, что частично они все-таки правы. В моей комнате, помимо двух окон с простыми, белыми занавесками, присутствовала только кровать, стол, стул, шкаф, да книжная полка над столом. И это еще считалось "много мебели". Так говорил те, кто не был дома у Арт-Нака, вот уж у кого действительно было много мебели, так это у него. Говорит: "От людей заразился".

       А дальше развить мысль я просто не успел, в голове стало так пусто-пусто...

       Совсем забыл одно из немногочисленных правил нашего народа вообще, и касательно Арт-Наков в частности. Помимо почета и уважения к этому статусу прилагались еще и некоторые привилегии. Например, возможность облачиться в одежды, - считай, доспехи, - из кожи Василиска[9]. Хвост идет на сапоги, мягкие, удобные. Кожа со спины - это качественные штаны. А сам доспех делался из кожи дракона, что покрывала брюхо Василиска. Редкая и крайне опасная тварь. Причем, говорить о ней надо именно в такой последовательности, то есть сначала РЕДКАЯ и только потом уже ОПАСНАЯ. Другими словами, хрен найдешь, а когда найдешь, еще и хрен убьешь. Вдобавок Василиски, живущие в Некрополе, оч-чень сильно отличались от своих давних собратьев. Их даже скорее так называли лишь по привычке, чем по каким-то еще причинам. Хотя мне больше нравилось название, данное этой твари мои учителем. Говорит: "Результат обдолбанного экспериментатора". Все, конечно, хорошо, но я потом полмесяца искал слово "обдолбанный" и это был едва ли не первый раз, когда так и не смог найти определения. Пришлось признавать поражение и идти спрашивать самого учителя, а затем массировать себе виски и напоминать о терпении. Говорит: "Забей, это молодежный сленг". И, успокоившись, я пошел искать слово "сленг".

       Штаны, рубаха черного цвета, носки, черные сапоги, черный доспех и с удивлением смотрю на черную, - покопавшись в памяти, вспомнил, - куртку. Черная, пошитая, как и доспех, из драконьей кожи с длинным рукавом и мягким капюшоном. Надел. Покрутился. Удобно. Вот только зачем? Снял, повесил обратно на вешалку. Вместо этого взял, с внутренней стороны шкафа, висящие на перевязи ножны со своим мечом. Начищенный, аж поблескивает. Интересно, мама или сестренка? Просунул руку и голову сквозь перевязь - пристроил меч за спиной, чтобы рукоять выглядывала над правым плечом. Меч у меня был без изысков. Витая рукоять, небольшая крестовина и обоюдоострый клинок. Разве что сделан был из криита, а потому, пусть сам по себе и не большой, он весил больше пяти килограмм. Такая же ситуация была и со щитом. Будучи цельнокриитным, всего в три миллиметра толщиной и сорок сантиметров в диаметре, он весил больше двадцати килограмм. И мне его всегда приходилось таскать на левой руке. Учитель заставлял. С другой стороны, он придерживался того же правила.

       Щит висел рядом с мечом, поэтому вскоре привычная тяжесть заняла свое место на левой руке.

       Закрыв шкаф, я слегка походил по комнате, приседая и взмахивая руками. Новая одежда, несмотря на свое удобство, все-таки все еще была новой, чуточку непривычной и не разношенной. Еще хотелось посмотреть, как я выгляжу, но единственное, большое, известное мне зеркало, находилось у Арт-Нака дома. Придется потерпеть. Выйдя из комнаты, я, ориентируясь на звук, пошел на кухню. Сестренка и мама были там. Пили чай.

       - Ну и? - войдя, развел я руки в сторону. - Как я вам в одежде Арт-Нака?

       Спросил, хотя ответ я уже знал и так, по одним лишь их глазам.