Терри Пратчетт - Народ, или Когда-то мы были дельфинами. Страница 8

— Я его не знаю!

— ТЫ ДОЛЖЕН ВОССТАНОВИТЬ ЯКОРЯ БОГОВ.

— Как я это сделаю?

— ТЫ ДОЛЖЕН ПЕТЬ УТРЕННЮЮ ПЕСНЬ И ВЕЧЕРНЮЮ ПЕСНЬ.

— Я не знаю слов! Я не мужчина! — в отчаянии сказал Мау.

— ТЫ ДОЛЖЕН ЗАЩИЩАТЬ НАРОД! ТЫ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ДЕЛАЛОСЬ ВСЕГДА!

— Но кроме меня, никого нет! Все остальные погибли!

— ВСЕ, ЧЕМ БЫЛ НАРОД, ОСТАЛОСЬ В ТЕБЕ! ПОКА ТЫ ЕСТЬ, НАРОД СУЩЕСТВУЕТ! ПОКА ТЫ ПОМНИШЬ, НАРОД ЖИВЕТ!

Давление воздуха чуточку изменилось, и Дедушки… исчезли.

Мау моргнул и проснулся. Солнце было желтое и уже прошло полпути по небу, а рядом с Мау лежала круглая железная штука, а на ней — кокос с отрезанной верхушкой и манго.

Он уставился на эти дары.

Он был один. Сейчас тут никого больше быть не могло. Некому было оставить еду и бесшумно уйти.

Он посмотрел на песок. Там были отпечатки ног, не очень больших, но без пальцев.

Он очень осторожно встал и огляделся. Он был уверен, что существо, у которого на ногах нет пальцев, следит за ним. Может быть… может быть, его послали Дедушки?

— Спасибо, — сказал он в пустоту.

С ним говорили Дедушки. Он думал об этом, обгрызая мякоть манго с огромной косточки. Он никогда раньше не слышал Дедушек. Но что они от него хотели… разве можно такое требовать от мальчика? Мальчикам не разрешалось даже подходить к пещере Дедушек. Это было строго запрещено.

Правда, мальчишки все равно подходили. Когда Мау было восемь лет, он увязался за старшими мальчиками. Они его не видели — он крался за ними по пятам всю дорогу, сквозь леса на склонах горы, до высокогорных лугов, с которых был виден весь мир. Тут жили птицы-дедушки, которые поэтому так и назывались. Старшие мальчишки сказали Мау, что птицы-дедушки шпионят для Дедушек, и если подойдешь слишком близко к пещере, они спикируют на тебя и выклюют тебе глаза. Мау знал, что это неправда, потому что наблюдал за повадками птиц-дедушек. Они не нападали на добычу крупнее мыши, если только поблизости не было пива: боялись, что жертва даст сдачи. Но некоторые люди готовы врать как угодно, лишь бы тебя напугать.

За лугами лежала пещера Дедушек — она располагалась высоко на склоне горы, открытая ветрам и солнечному свету, и оттуда словно наблюдала за всем миром. Дедушки жили за круглой каменной дверью, которую можно было сдвинуть только вдесятером. Человек мог прожить сто лет и лишь несколько раз увидеть, как эту дверь открывают, потому что лишь лучшие из мужчин, лучшие охотники и воины, становились Дедушками после смерти.

В тот день, когда Мау увязался за мальчишками, он спрятался в густой листве травяного дерева и стал смотреть, как мальчишки подначивают друг друга подойти поближе, коснуться каменной двери, толкнуть ее… Тут кто-то крикнул: «Слышу!» Мальчишки мгновенно рванули домой, несколько секунд — и они скрылись за деревьями. Мау немножко подождал, но ничего не случилось. Он слез с дерева, подошел к каменной двери и прислушался. Он услышал слабый, едва уловимый треск, но в этот момент с утеса у него над головой начало тошнить птицу-дедушку (эти твари не просто ели все подряд, они ели все подряд целиком, а потом старательно отрыгивали все, что не влезало в глотку, все невкусное и всех, кто просыпался и начинал протестовать). Ничего особенно страшного. Слыханное ли дело, чтобы Дедушки вылезали из пещеры! Этот камень ведь тут не просто так лежит. И тяжелый он не без причины. Мау забыл про звук; скорее всего, это какие-нибудь насекомые стрекотали в траве.

В ту ночь, по возвращении в хижину мальчиков, старшие мальчики хвалились перед младшими: рассказывали, как откатили камень в сторону, и как Дедушки повернули им навстречу древние иссохшие лица и попытались встать на крошащиеся ноги, и как мальчики (очень храбро) задвинули громадный камень обратно… в самый последний момент.

А Мау лежал у себя в углу и гадал, сколько раз старшие мальчики рассказывали эту историю за прошедшие сотни лет, чтобы почувствовать себя смельчаками и еще чтобы младшие мальчики видели страшные сны и писались под себя.

Прошло пять лет. Он сидел и вертел в руках серую круглую штуку, на которой раньше лежало манго. Она вроде бы металлическая, но у кого может быть столько металла, что он его тратит на подставки для еды?

На штуке были какие-то знаки, намалеванные полустертой белой краской. Они гласили: «Милая Джуди», но гласили напрасно.

Мау хорошо умел читать важные вещи. Он умел читать море, погоду, следы животных, татуировки и ночное небо. В полосках потрескавшейся краски ему читать было нечего. Вот мокрый песок прочитать — много умения не надо. Тварь, у которой на ногах нет пальцев, вышла из нижнего леса и ушла туда же.

Когда-то давно что-то раскололо глыбу острова, и на восточной стороне образовалась низкая длинная долина. Она располагалась не очень высоко над уровнем моря, и земли на ней почти не было. Правда, в ней все равно что-то росло — в любом месте всегда что-нибудь да вырастет.

В нижнем лесу было всегда жарко, сыро и солоно; воздух в нем был застоявшийся, липкий, парной, от которого зудело тело… Мау несколько раз пробирался туда, но там было мало интересного, во всяком случае, на уровне земли. Основные события происходили наверху, в кронах деревьев. Там росли дикие фиги. Но до них могли добраться только птицы. Птицы дрались за лакомые кусочки, отчего на лесную почву непрекращающимся градом сыпались птичий помет и полусъеденные фиги, предоставляя, в свою очередь, пропитание мелким красным крабам, которые сновали по земле и съедали все, что на нее падало. Иногда сюда приходили свиньи — поесть крабов, так что в нижний лес стоило иногда заглядывать. Правда, приходилось быть начеку, потому что сюда порой забредали осьминоги-древолазы, охотясь за птенцами и всем, что попадется. Когда такой осьминог падает тебе на голову, его очень трудно оторвать. Мау знал: главное, чтобы осьминог не принял тебя за кокосовый орех. Этому учишься очень быстро, потому что у древолазных осьминогов острые клювы.[4]

Мау дошел до огромных обломков скалы, лежавших у входа в долину, и остановился.

Здесь что-то вломилось в лес, и это что-то было гораздо большего размера, чем комок птичьего помета или свинья. Волна не могла такого натворить. Что-то огромное промчалось по лесу. Вдаль уходила полоса сломанных деревьев.

И не только деревьев. Оно оставило за собой сокровища. Камни! Серые круглые, коричневые, черные… хорошие твердые камни на острове очень ценились, потому что из местной хрупкой скальной породы невозможно было сделать приличные орудия.

Но Мау поборол искушение и не стал собирать камни прямо сейчас, потому что камни не убегают, и к тому же тут был мертвец. Он лежал прямо у тропы, словно неведомая тварь отшвырнула его, и весь был покрыт маленькими красными крабами, которым сегодня выпал удачный день.