Анастасия Вернер - Шпионка Страница 8

Под моими руками жидкость стала шевелиться, издавая булькающий звук. Удвоив усилия я почувствовала, как в кончиках пальцев пробудилось знакомое щекочущее чувство. Магия всегда проявлялась по-разному. Когда-то это тепло, когда-то, наоброт, холод. А когда-то начинает тошнить. Обычно, если начинается перерасход твоей энергии. Осторожно, не теряя контроля, вода поднялась в воздух и, как по команде распространилась в точности над грядками. В следующую секунду она резко плюхнулась вниз.

Удовлетворенно кивнув, я пошла к себе в корпус. Не так много времени осталось до ужина.

Я стою на поляне и наблюдаю, как некогда прекрасные маки покрываются чернотой. Карканье воронов отдается во всем теле, вызывая судорогу. Закрываю глаза, чтобы не видеть темноты, которая с каждой секундой настигает меня все быстрее.

Вороны спускаются. Кружат. Кричат. Одному, более проворному, чем остальные, удается достать клювом до моего плеча. На ткани тут же появляется красное пятно, но я стараюсь не обращать внимания на боль. Я жду. Жду конца.

Крик прекращается. Затхлый запах забивает ноздри, мешая дышать. Открываю глаза и вижу зеркало. Медленно подхожу, всматриваясь в отражение. Но его нет. В зеркале ничего нет, кроме пустоты.

Я жду. Ничего не происходит. Хочу развернуться и уйти, но не могу. Что-то удерживает меня. Оно хочет показать мне. Показать что-то очень важное. Чувствую онемение в ногах, запястья рук хочется выгнуть, чтобы размять затекшие руки. И вместе с тем, во мне зарождается страх. Страх того, что я никогда не проснусь.

Что-то не так. Изображения по-прежнему нет.

Тогда на зеркале, красными буквами начинает проглядываться надпись: «Спаси того, кем дорожишь больше всего. На месте перелома».

Яростный птичий крик рассекает воздух. Но на этот раз, он настоящий….

Я подскочила в кровати, и недоуменно замотала головой. Крик продолжал звучать в голове, словно его поставили на определенную частоту. Над головой что-то пролетело, и я увидела гамаюна. Так вот кто кричит.

Гамаюн. Кто-то прислал послание. Причем, анонимное.

«Вам следует прекратить работать в саду и немедленно отправиться на практику к профессору Магичкину».

А, это тот самый, которого должен был прислать «блестящий» парень Виоллы. Что-то он немножко припозднился.

Показав послание, птица растворилась.

Я потерла глаза. В комнате было темно, пришлось зажечь свечу. Дины не было. Странно, уже два часа ночи, обычно в это время она спит. Завтра у нее Лучные Соревнования, ей нужно выспаться.

В груди потихоньку начал зарождаться страх. А что, если она в опасности? Почему во сне в зеркале не было изображения, как всегда?

Алые буквы… Они были написаны кровью. Чьей? Не знаю.

«Спаси того, кем дорожишь больше всего. На месте перелома».

Кого спасти? Кем я дорожу больше всего? Какой еще перелом? Дыхание участилось. Теперь мне было уже по-настоящему страшно. Я попыталась успокоиться. Больше всего на свете я дорожу Диной. Ну, вернее дорожила. До вчерашней ссоры. Она изменила мое отношение к подруге. Зато, теперь я точно знаю, что…

О боже. «Изменила мое отношение» — вот он перелом.

Библиотека.

Я вылетела из комнаты, и только тут вспомнила про проф-мага. Виолла наверняка караулит у лестницы. Черт.

Я вернулась в комнату и открыла окно. Придется пробраться в холл через форточку в туалете. Ее обычно не открывают, но для меня это не проблема. Выбравшись на внешний подоконник и держась за раму, я осторожно присела. Вцепилась в нижний выспут, вдохнула, и повисла на нем. Ноги болтались из стороны в сторону, ищя опоры. Кое-как я ее нашла, и, чуть-чуть отдышавшись, начала пробираться по стене. Мне уже приходилось делать это раньше, и страшнее всего было осознание того, что за твоей спиной одна пустота. И если ручки окажутся слабенькими, она с радостью превратит твою тушку в кровавую жижу. Наконец, показалась заветная форточка. Разбить ее было нечем, поэтому я ударила кулаком. Костяшки пальцев заныли от боли, но стекло не поддалось.

Через несколько минут я все же добилась того, чтобы в форточке появилась трещина, расквасив при этом руку. Больше не в силах ею пользоваться, я ударила по стеклу другой, стараясь не обращать внимания на боль. С трудом подтянувшись я грохнулась на пол туалета. Слава богу.

Рука кровоточила как после мощного огненного шара, поэтому пришлось перевязать ее нижним топом (спали мы тоже в специальных пижамах).

Я выбежала в холл и перепрыгивая сразу через две ступеньки, пересекла лестничный пролет. До конца не уверенная в правильности своей догадки, я все равно боялась не успеть. Что же там такое может произойти?

Уже около двери в библиотеку я резко остановилась. А что, если там нежить? Нет, это исключено. Академия защищена мощными заклинаниями, которые накладывались амулетами, специально изготовленными лучшими магами Лораплина. Да и в Стродисе нечисти нет — она водится только в Грозном Лесу. Но что, если там драка или наемые убийцы? В таком случае, нам конец, потому что я не взяла даже элементарных метательных ножей.

Рука отдавала тупой болью, от которой хотелось завыть.

Я решительно вошла в библиотеку. Кроме глубокого эха, которое разнеслось по залу, вокруг было тихо. Я напряженно, как можно тщательней огляделась. Никого. Неужели я ошиблась?

— Дина! — позвала я.

Тишина.

— Дина, если ты здесь — отзовись, прошу тебя… — умоляюще протянула я.

После минутного молчания, послышался сдавленный голос подруги:

— Майки, я здесь.

Я облегченно выдохнула, и побежала в сторону, откуда доносился голос.

Пересекая стеллажи с книгами, начала говорить:

— Дина послушай…

Но не закончила. Я глупо стояла и смотрела на эту картину: Дина, растрепанная, лежала на полу вместе с… Торпом.

Неужели вся опасность была в том, что они могли…что с ними могло случиться это… ну, то самое.

— Майки, что случилось? На тебе лица нет… и что с рукой?

— Дина… — ошарашено проговорила я. — Вы что делаете?

— Я… я… Майки, послушай…

— Вот что ты подразумевала под «отношениями».

Я по-идиотски таращилась на эту парочку и чувствовала, как к горлу подкатывает смех. Вообще, истерики не мой конек, но они иногда случаются. Преимущественно на уроках, когда смеешься без остановки над каждым словом учителя. Обычно, за это выгоняют, но не в этом дело. Просто, похоже, у меня был как раз тот случай, когда начинаешь смеяться над собственной глупостью.