Сергей Радин - Литта Страница 8

Ещё до следующего поворота девочка услышала человеческие голоса. Она выглянула из-за угла и оцепенела. Какие-то люди поймали Рэсса металлической сетью, надели на него наручники и тащили к чёрном бронированному фургону. Охотник энергично пытался высвободиться, но тщетно… Литта быстро открыла сумку на бедре, и каскад мелких металлических предметов обрушился на людей в жёлтых громоздких костюмах. Те разбежались, прикрывая головы руками. Рэсс бежать не мог: ножные кандалы сковывали его движения. Девочка выскочила из засады и бросилась к другу. Рэсс присел, вытянул руки.

— Руби!

Отвратительный скрежет. Слишком близко к наручнику.

— Бей по цепочке! Остальное сниму потом!

От второго удара кончик меча прорвал дорожное покрытие. Третий удар освободил ноги. Рэсс вскочил, почему-то обнял Литту.

— Прощай! Это твой шанс вернуться! Я думаю, ты готова к возвращению!..

— Рэсс?! — изумлённо вскрикнула девочка.

В чёрном проёме двери ближайшего дома охотник оглянулся с улыбкой.

"Я люблю тебя, малышка!" — то ли увидела, то ли почувствовала Литта. Она не успела испугаться или обидеться, когда волной нахлынуло понимание. Время пришло. Так нужно… Охотник исчез. А люди в жёлтом окружали её со всех сторон, и она опустила мечи, дожидаясь их, насторожённая и собранная.

— Господи, да это внучка старика Александра! Литта!

Через несколько минут девочка, срочно закутанная в спецкостюм, спасающий от радиации, сидела внутри фургона. Рядом сидел командующий группы по ежегодной проверке Мёртвого города и о чём-то её взволнованно расспрашивал. Она немногословно отвечала, глядя в окно. Позади оставались развалины, опасности, бездомность и надёжный, заботливый Рэсс.

14.

Два месяца Литта провела в центре реабилитации. Никаких отклонений от нормы, болезненных патологий по причине влияния радиации врачи у девочки не обнаружили. Создавалось впечатление, что Литта попала в Мёртвый город буквально на минуты и радиация её не коснулась.

Девочка без капризов сдавала анализы и проходила тесты — всё указывало на её отличное здоровье. С психотерапевтом у Литты тоже не было проблем. За исключением событий, связанных с Рэссом, девочка свободно говорила на любые темы, казалась общительной, как и её сверстники, может быть, только чуть взрослее и увереннее. Особое внимание врачей привлекло восстановленное зрение девочки. Но в направленной ею самой беседе она якобы случайно обмолвилась, что первые признаки зрения у неё появились ещё до жизни в Мёртвом городе. Что ж, врачи знали о психологической травме — причине слепоты, знали, что в таких случаях зрение может вернуться, и больше с вопросами к Литте не приставали… Литта же внимательно приглядывалась к окружающим и старалась подражать их манере поведения. Она последовательно выполняла совет Рэсса, который настаивал, что она когда-нибудь окажется среди людей своего круга. И его главный совет стал её девизом: "Не выделяйся. Прячь ото всех свои способности".

Дед время от времени навещал Литту в Центре и наконец приехал забрать её домой. С ним явилась и его племянница. В бронеавтомобиле говорил только Александр. Золотоволосая красавица Вирджиния изредка роняла ленивые реплики, а Литта делала вид, что разглядывает дома и прохожих. Она не видела себя со стороны, но часто ловила обеспокоенный взгляд деда. Девочка пыталась понять, почему встревожен старый Александр, но ни одна её догадка и близко не подходила к истине. Александр видел странную безучастную старушку с неестественно юным лицом и немного боялся её. Его страшили скорбно поджатые губы Литты, сведённые в раздумье брови и морщинка между ними.

В загородное поместье Александра пришлось ехать довольно долго, пересекая весь Эрисстоун. Дед, кстати, предусмотрительно обзвонил потенциальных визитёров, что на некоторое время дом будет закрыт для всех: девочке после длительного отсутствия необходимо привыкнуть к новому положению дома и семьи, а также продолжить учёбу. Городской дом не годился для такой жизни: Литте пришлось бы волей-неволей встречаться с новыми лицами и чувствовать себя на первых порах неловко. К тому же Александр считал оправданным решение психотерапевта ограничить общение Литты даже со сверстниками.

Возведённый ещё до войны с "призраками", дом Александра прятался за более поздними высокими крепостными стенами, поспешно выстроенными, едва лишь узнали о мутантах. Не бывавший здесь ранее, гость легко мог заблудиться в сложившемся за века лабиринте после первого же поворота. Причём изощрённость бесконечных переходов и коридоров могла сбить с толку не только в доме, но и среди дворовых построек.

Уже на подъездной дорожке Литта закрыла глаза и уверенно зашагала впереди деда. Четырёх лет как не бывало… Но когда она свернула к своей детской комнате, тёплая ладонь Александра легла на её плечо, удерживая.

— Ты уже выросла, девочка моя. Теперь ты будешь жить в другом месте, более подобающем моей внучке — будущей Бренде. Ты ведь помнишь, что скоро получишь новое имя?

Вирджиния, сопровождавшая их, тихонько фыркнула.

Новые комнаты Литте понравились. А в одной она увидела нечто знакомое: белый металлический щит во всю стену, несколько экранов и клавишный пульт — знакомое, отозвавшееся в пространственно-чувственной памяти.

— Твоя любимая игрушка. Узнаёшь? — улыбнулся дед.

Словно заворожённая, Литта присела в удобное кресло, надела наушники, положила чуткие пальцы на клавиши со специально выплавленными когда-то для неё обозначениями. Закрыв глаза, девочка неуверенно тронула несколько клавиш и быстро накрыла ладонями два экрана, вмонтированных в ручки кресла. Прислушалась к весёлым задорным голоскам и засмеялась от удовольствия. Экраны под ладонями ожили, забегали под пальцами игрушечные фигурки.

Дед прикоснулся к плечу Вирджинии и кивнул на дверь.

15.

За ужином Литта с тихой радостью переживала возвращение домой (спасибо, Рэсс, ты оказался прав и на этот раз).

Ласковые слуги из стариков даже всплакнули и долго потом обсуждали на кухне внезапное появление девочки, которую в живых уже и не надеялись увидеть.

А молодые злорадствовали, что прижившаяся в доме племянница Александра несколько сникла. Давно ли эта красавица буквально терроризировала весь служебный штат дома: и то ей не нравится, и это, и почему на неё не так смотрят, и то подай, и принеси. Естественно, при старике Вирджиния не разваливалась на мягких диванчиках, задирая ноги на круглые валики или на изящные старинные столики; со слугами разговаривала корректно, подделываясь под тон дяди. Но вышколенные сами в аристократическом духе, слуги втихомолку сравнивали новоявленную хозяйку с теми вульгарными девицами, что изредка появлялись из города наниматься на чёрную работу.