Ксения Баштовая - Вампир поневоле Страница 8

— Не знаешь?! — и в тишине ночи явственно раздался звук пощечины.

Этого я уже стерпеть не мог.

Можете сколько угодно говорить мне, что это не верно, не разумно, не…, но я рванул вперед и дернул мальчишку к себе. Вовка тоже не стоял на месте. Пока «шкаф» стоял, удивленно ловя ртом воздух, Вован двинул ему ребром ладони где — то за ухом на уровне шеи. Шкаф закатил глазки и сполз на землю. Мальчишка же вырвался из моих рук и остановился, по волчьи ощерив зубы:

— Кто вы та…? Это все еще вы?! Почему вы до сих пор не ушли?

— Подожди, а разве мы знакомы? — поинтересовался Вовка.

— Знакомы, — хмыкнул мальчишка. Он был одет в майку безрукавку и шорты, — я…

— …тот оборотень, что выпустил нас, так? — продолжил за него я.

Где — то сбоку и спереди раздался тихий шелест, но я не обратил на него внимания.

— Так, — кивнул он. — А вам лучше уходить. Когда этот хмырь очнется, вам не поздоровится, — он кивнул в сторону, где лежал «шкаф». — Бли-и-ин!!! Он уже уполз! Уходите!

— А ты?

— Не важ… Сзади!!!

Мне на макушку опустилось что — то тяжелое. Тонны так три весом.

Голова болела так, словно ею месяца два заколачивали гвозди. Интересно, когда я открою глаза, то где окажусь?

Один глаз, второй…

Эх, ну почему я не Вий??? У того для таких случаев специальная нежить была, которая подниманием век занималась…

Разумеется, я находился в уже знакомой зале: алые стены, белые колонны, резное кресло, одинокий столик… И Вовка, прикованный к стене в качестве основной детали интерьера. Ну и я, конечно, в точно такой же позе перед хозяином дома.

Сам господин (чи товарищ — кто сейчас разберёт?) Дракула уже сидел в своем кресле и что — то неспешно попивал из бокала, листая при этом маленькую книгу в черном кожаном переплете.

Наконец, он поднял голову и столкнулся со мной взглядом. По его губам внезапно пробежала довольная усмешка…

Некоторое время он сидел молча, дожидаясь, наверное, пока очнется Вовка, а, когда это наконец произошло, Дракула щелкнул пальцами и в тот же миг около него застыли, склонившись в угодливом полупоклоне два зубастика:

— Снять, — коротко бросил главный кровопийца.

Эт в каком смысле?! Я буду драться до последнего!!!

Тихо щелкнули, расстегиваясь, наручники, и я прижался лопатками и затылком к стене, искренне надеясь, что я по ней не сползу.

Еще один щелчок пальцев и «Шкафчики» притащили два резных стульчика. Правда, поменьше и поскромнее чем у Дракулы.

Вампир сделал широкий взмах:

— Прошу вас, садитесь.

Оп — паньки, это с чего такая перемена в отношении к нам?

Как бы то ни было, мы с Вовкой, переглянувшись, уселись в кресла. В ушах звенело.

А Дракула между тем продолжал:

— Вы голодны?

Куда катится мир?! Только что нас хотели убить, и вдруг так резко…

Прежде чем я смог решить, стоит ли отвечать, Вовка бросил:

— Да.

Главный кровосос удовлетворенно кивнул:

— Карл?

Один из «шкафов» тут же сорвался со своего места у двери. Через пару минут он вернулся, неся резной деревянный поднос, на котором стоял золотой кувшин. Еще один «шкаф» перебросив через руку полотенце, тащил поднос с двумя золотыми бокалами…

М — мда… Круто, ничего не скажешь… бокалы поставили на стол и хозяин дома лично наполнил их из кувшина:

— Прошу вас… Пейте…

Я осторожно заглянул вглубь. Там было что — то темно — красное, маслянисто поблескивающее, густое…

— Что это? — Внезапно охрипшим голосом спросил я.

— Ну не томатный же сок! Кровь, естественно! Между прочим, четвертой группы, отрицательный резус… Редкость… Пейте.

Лично у меня сразу прошел всякий голод. У Вовки, похоже, тоже. По крайней мере, тихо звякнувшие бокалы на стол мы поставили одновременно.

— Спасибо, что — то не хочется…

Дракула вскочил с места, оперся о столик, и, нависая над нами, рявкнул:

— Пейте, я сказал!!!

— Да пошел ты…

Я так и не понял, кто это сказал: я или Вовка, потому что в тот же миг к нам рванулось штук десять зубастиков. В любом случае, развязка была короткой: я пару раз дал кому — то в морду, потом в морду дали мне, и я отключился…

Дьявол! Ну кому нужна была эта инициация?! Если вчера от них исходила только тревога, то теперь… Куда они вляпались?!

Дьявол!

Не… Так же и дебилом стать не долго… За последние сутки мне дали по голове… Сейчас посчитаю… Три или четыре раза. Надеюсь, все ограничится, максимум, шизофренией и нервным тиком.

Так. Что здесь у нас?

Я лежу на спине. Пол холодный, но практически не скользкий… надеюсь, это не… Я медленно повернул голову, открыл глаза и…

Столкнулся взглядом со своим отражением…

Великолепно! Я опять в этой чертовой зеркальной комнате!

— Ну, что, очнулся? — прозвучал где — то в стороне голос Вовки.

По крайней мере, он тоже здесь. Этот уже радует. Я шумно сел, оперся спиной о стенку и лишь потом нашел взглядом Вовку. Бланш под глазом расплылся на всю щеку, бровь рассечена… Кошмар! Что скажет его мать??? Надеюсь, я не такой страшный, а то меня ж родители домой не пустят!

— Очнулся. Только вот не думаю, что это нам чем — то поможет.

— Поможет!

Да он оптимист, оказывается!

Вовка болтал что — то еще, но я прикрыл глаза и замер, надеясь загнать боль в затылке куда-нибудь подальше, поглубже… Когда все уже почти прошло и грызущая боль превратилась в ноющую, внезапно заскрипела, открываясь деревянная дверь. Я открыл глаза.

Вошедший «шкаф» держал на руках бесчувственную девушку лет девятнадцати. Алая кофточка, черная юбка по колено, босоножки на высоком каблуке… Черные волосы расплескались волной…

Шкаф скользнул взглядом по мне и Вовке, сидящему в противоположном углу, и медленно опустил девушку на зеркальный пол:

— Граф велел передать, что вы не выйдете отсюда до тех пор, пока не сделаете хоть по одному глотку её крови, — бросил он, выходя.

Вовка, сплевывая на пол кровь, медленно подошел к девочке (у меня не было никаких сил шевелиться), прикоснулся кончиками пальцев к ее шее:

— Слава богу, жива.

Потом он осторожно оттащил ее от входа и подошел ко мне:

— Ну? Что будем делать?

— Вешаться, — буркнул я.

— Веревки нету, — вздохнул он.

— Значит, придется придумывать что — то еще…

— Андрюх, вот скажи, — перебил он меня, — мы не боимся солнечного света, а до серебра прикоснуться не можем… Мы вампиры или нет?

— А черт его знает, — вздохнул я.

Вовка хмыкнул: