Джон Робертс - Конан в Чертогах Крома Страница 8

Хатор-Ка принялась называть и показывать ему основные государства и главнейшие реки. Спустя некоторое время карта перестала быть для Конана кхитайской грамотой. Он увидел, что места обитания так называемых цивилизованных народов были разрисованы в мельчайших подробностях, с многочисленными городами, зато "варварские" страны Юга и Севера отображались лишь в самых общих чертах. Наконец Конан провел пальцем вдоль примерного маршрута, который успел для себя наметить.

- Я поеду прямо на север, пересеку Офир, потом дальше через Немедию. Может, остановлюсь в Бельверусе, если только там не происходит очередная осада. Ну, дальше Пограничное Королевство... Там меня вздернут на первом же суку, если поймают. И на том спасибо, что Королевство тянется узкой полосой... Быстренько проберусь через него, а там и Киммерия.

- А почему ты не хочешь через Аквилонию? - спросила Хатор-Ка. - Там гораздо больше городов и разных поселений. Мог бы проехать на север до Гандерланда и Боссонских Пределов, причем все по обжитой населенной стране...

Конан отрицательно покачал головой.

- Восточный путь, - сказал он, - пролегает большей частью по открытой равнине. Там хватает воды, зато не придется переправляться через крупные реки. Для путешествия верхом лучше не придумаешь. Зато в Аквилонии - река на реке, и все текут к югу. Если взять лодку, все равно получится медленнее, чем на коне. Что же касается поселений... От них сплошные неприятности. И потом, в этом случае пришлось бы въезжать в Киммерию через земли Муррохов. А у клана Муррохов с моими родственниками кровная вражда вот уже пять поколений. Мои предки когда-то увели у них всех лошадей...

- Отлично! - сказала Хатор-Ка. - Твой маршрут меня, собственно, не интересует. Я всего лишь хотела убедиться, что ты действуешь не наобум и способен заранее многое предусмотреть.

Она повернулась к Мулэю и кивнула ему. Слуга вновь подошел к сундуку, открыл крышку и вынул серебряный пузырек. Хатор-Ка подержала его в руках, потом передала киммерийцу.

- Во имя твоей клятвы, - проговорила женщина, - не допусти, чтобы с этой бутылочкой или ее содержимым что-либо произошло, пока не завершишь путешествия.

- Могла бы и не напоминать! - буркнул Конан. - Сказал - значит, сделаю!

И, не попрощавшись, вышел за дверь.

Мулэй проводил его взглядом.

- Госпожа моя, - сказал он, - я, честно говоря, на холодном Севере ничего не забыл. Но, по-моему, лучше было бы нам с тобой самим предпринять это путешествие...

Хатор-Ка подошла к стрельчатому окошку и посмотрела вниз, на улицу. Киммериец шел прочь. У него был широкий, упругий шаг горца.

- Нет, Мулэй, - сказала стигийка, - ты ошибаешься. Даже если бы мы выдержали это странствие, мы нипочем не сумели бы прибыть на место ко дню осеннего равноденствия. Дабы ускорить наше движение, мне пришлось бы пустить в ход самую могущественную доступную мне волшбу. Я прибыла бы на гору Бен Мор опустошенной, неспособной к борьбе, которая, быть может, там воспоследует. А этот человек, он... он наилучшим образом подходит для нашего дела. Он силен, простодушен и ни за что не отступится от данного слова.

Горбоносый Мулэй в ответ только фыркнул:

- Могут ли у дикаря быть какие-то понятия о чести?..

- Могут, и гораздо более глубокие, чем тебе кажется. Честь - это присущая варварам добродетель, от которой у цивилизованных народов сохранились лишь жалкие воспоминания. Но самое главное - этот человек киммериец и будет действовать у себя дома... - И Хатор-Ка бросила последний взгляд на Конана, чья широкая спина как раз скрывалась за ближайшим углом. - Нет, Мулэй, повторила она. - Лучшего выбора сделать я не могла...

На следующее утро Конан выехал из Северных Врат Хоршемиша. Восходящее солнце только-только окрасило нежным багрянцем восточную стену, а здесь, с северной стороны, еще лежала глубокая тень и властвовала ночная прохлада. Конан направил своего гнедого между створками раскрывавшихся ворот, едва лишь они успели разойтись на достаточную ширину. Стражники, стоявшие наверху, потягивались и зевали, предвкушая, как сейчас явится смена и наконец-то можно будет завалиться спать в казарме.

Несмотря на столь ранний час, стражники Северных Врат были на стене не одни. Рядом с позеленевшими бронзовыми столбами, на которых висел надвратный барабан, стоял, побрякивая снизанными косточками и ракушками, тощий оборванный старичок. Он долго смотрел вслед скакавшему из города киммерийцу и махал ему рукой, хотя Конан того видеть не мог...

Глава третья

ПЯТЕРО ВСАДНИКОВ

Вот уже семь дней длилось путешествие Конана, и шесть дней из семи варвар шкурой чувствовал на себе чье-то неусыпное внимание. Очень трудно незаметно следовать за человеком по открытой равнине, в особенности за человеком опытным, весьма подозрительным и к тому же киммерийцем по национальности. Повинуясь давней привычке, каждые несколько часов Конан поднимался на ближайшую возвышенность и обозревал все окрест, обращая особое внимание на ту сторону, откуда приехал.

Вот так и вышло, что уже на второй день он засек пятерых всадников, следовавших за ним. Покамест они значительно отставали - не вдруг догонишь. Еще он понял, что рано или поздно все-таки придется повернуться к ним лицом и дать бой. Одному человеку от пятерых не удрать, разве только по очень благоприятной для этого местности. Толковые преследователи непременно разделятся одни будут беспощадно гнать жертву, другие - поспевать сзади без большой спешки, чтобы потом сменить своих сотоварищей. Действуя таким образом, рано или поздно они загонят коня преследуемого, а их собственные скакуны останутся относительно свежими.

С другой стороны, Конан был уверен в своем коне, а в себе самом - еще больше. От недостатка уверенности в себе он не страдал никогда. Еще он вполне отдавал себе отчет, что такой выносливостью, как у него, преследователи навряд ли могли похвалиться. И уж он позаботится о том, чтобы выбрать удобное место для боя. Хорошо бы, конечно, занять позицию на возвышенности, да только где ее тут найдешь?..

На рассвете седьмого дня он все-таки обнаружил холмик в несколько шагов высотой и решил, что это-то место и станет тем самым, где он победит или умрет. Коня он привязал у ручья примерно в четверти мили от холмика; там было много сочной травы. Он напоил мерина, потом хорошенько вычистил. И проверил привязь, проследив, чтобы конь смог без большого труда перегрызть ее, если придется. Мало ли, вдруг он сейчас перемочит противников, но и сам Крому душу отдаст? Зачем погибать ни в чем не повинному животному?..