Алекс Болд - Трон Валузии Страница 8

Никто из гостей, увлеченных прекрасным вином и изумительными угощениями, которых на столе не уменьшалось, поскольку едва блюдо пустело, рабы тут же заменяли его полным, не обратил внимания на уход царя из пиршественного зала.

Брул уверенно вел царя и его спутников в дальний, заросший вековыми деревьями уголок сада, почти у самой каменной стены, огораживающей царский дворец. Ноздри царя раздулись, почувствовав полузабытый запах костра.

— Я, кажется, понял, Брул, какой подарок ты мне приготовил, — сказал Кулл.

— Я заметил, что ты ничего не ел во время пира.

Они вышли на небольшую лужайку. Двое царских рабов жарили на костре тушу животного.

Брул подошел к ним и придирчиво осмотрел мясо.

— Скоро будет совсем готово, — сообщил он, усаживаясь прямо в траву. — Этот олень сегодня бегал по лесу.

— Я пьян уже от самого запаха, — сказал Кулл, также усаживаясь в траву. — Удружил, Брул. Я сам не понимал, что мне хочется, а оказалось, все так просто… Что-то приобретая, обязательно что-то теряешь и в этом дворце тоскуешь по воле гор, по охоте… Как мне надоели эти покушения, если бы ты знал, Брул! Я не могу думать о делах страны — я все время вынужден защищать свой трон. Вместо того, чтобы продумать, где строить новый порт и съездить самому все посмотреть на месте, мне теперь придется заниматься этими заговорщиками в Грелиманусе.

— Это наказание каждого царя, — со вздохом сказал старый

Ка-ну. — Стоит на мгновение ослабить внимание и запросто можно лишиться короны. Вместе с головой.

— Что мой царь думает о сообщенном грелиманусцами? — спросил советник Ту. — Возможно ли, чтобы повелитель змей вместе со своими змеелюдьми и Тулса Дуум, наш заклятый враг, заключили союз?

— Валка и Хотат, если б я знал! — воскликнул Кулл. — Но змеелюди коварны и хитры, они могут пойти на что угодно, чтобы покорить Валузию, а затем и все Семь Империй, весь мир…

— Если это так, нельзя давать им время накопить силы. Сейчас они могут лишь засылать подлых убийц, но пройдет несколько лет и они двинут на столицу целую армию жутких чудовищ.

Брул снял поджарившуюся оленину с костра и отрезал лучший кусок царю. Тот с дикарской жадностью принялся есть. Да и походил сейчас Кулл больше на дикаря — едва умывшись после схватки, еще взлохмаченный, со свежими ранами.

— Около года назад, по дороге в Зальфхаану, я был в

Грелиманусе, — наконец произнес царь. — И там принимали меня, как подобает. Я не верю в слова этих заговорщиков. Они могли мать родную облыжно обвинить в любых мерзостях, лишь бы сохранить жизнь. Но завтра же мы отправляемся в поход и разберемся во всем сами.

— Ты ничего не увидишь, мой царь, — возразил Ка-ну. — У твоих врагов еще мало сил, и они тщательно прячутся. Нет смысла тебе ехать в пышном окружении свиты под охраной Алых Убийц. Коварные враги проведают о твоем приближении и успеют спрятать все, что не захотят показывать. Ты вновь увидишь лишь улыбки и довольных людей.

— А что ты можешь предложить?

— Пусть советник Ту вместе со всей свитой отправляется в другую сторону, на запад, по побережью, а твои одежды и золотой шлем оденет схожий по сложению воин. О том, что ты якобы отправился туда, узнают все. И враги, ничего не заподозрив, будут продолжать свои грязные дела. Сам же, вместе с Брулом, переоденься в наемных воинов и, под видом обычных путников, разведай все.

Кулл встал, обтерев о траву жирные руки. Долго думал.

— Что ж, Ка-ну, ты дал мудрый совет. Брул, ты готов ехать со мной в Грелиманус?

— Я всегда готов, — осклабился в улыбке пикт. — Лес мне дом родной, а отец — вольный ветер. Скучно жить без опасностей, как есть пресную лепешку без мяса и вина.

— Значит, с восходом солнца и отправимся, — решил Кулл. — Я разворошу это осиное гнездо, кто бы ни объединялся в союз против меня

— будь это Тулса Дуум, змеелюди, пираты, древние боги или совсем уж непредставимые силы. Я знаю, что трон Валузии принадлежит мне и никому не уступлю его!

Глава 2. Давнее сновидение, изменившее жизнь

Валузия — прекраснейшая и самая большая и могущественная страна во всем цивилизованном мире, нет сомнений. Когда Ка, птица творения, лишь просыпалась, чтобы волей своей родить из пыли космической землю и воду, над которыми поставит править Валку, то тогда, наверняка, первой мыслю чудесного создания было рождение Валузии, центра земли, сосредоточия древней мудрости и жизни.

Птица Ка щедро одарила любимую землю — плодородные реки пересекали зеленеющие долины, богатые моря омывали страну с востока и севера, горячие пустыни обогревали ее с юга, непроходимые горы защищали от жестоких восточных ветров.

И как сама Валузия была торсом мира, сердцем Валузии являлся Хрустальный город, расположенный почти в самом центре страны — до ближайших северных границ было не менее десяти дней бешеной скачки на лучшем скакуне.

Древнюю Валузию пересекало множество торговых путей. Царь Кулл, денно и нощно болеющий за свою страну, выделял из казны огромные средства на ремонт многочисленных дорог и благоустройство новых и его радение окупалось сторицей — верулийские купцы предпочитали везти товары в Грондар, Зарфхаану и малые княжества через Валузию, значительно пополняя пошлиной все ту же царскую казну и принося прибыль многочисленным придорожным тавернам, из которых не слишком обременительные налоги малыми ручейками стекались в полноводную реку, поддерживающую роскошь и блеск древней и самой красивой в мире столицы.

Из этой же денежной реки оплачивалась хорошо обученная регулярная армия, готовая отразить любые нападения жадных до валузийских богатств соседей; береговая охрана оберегала страну от вылазок атлантских племен и набегов лемурийских пиратов, внутренние отряды поддерживали порядок в больших и малых городах и в густо населенной части страны за годы правления Кулла почти полностью были изничтожены многочисленные разбойничьи ватаги — жалкие остатки банд затаились в неприступных горах Зальгары или убрались за пустыню, в малые княжества, изредка и от отчаянья отваживаясь на короткий рейд в могучую богатую страну.

А ведь все-то чуть больше десяти лет назад Валузию сотрясали бунты черни, бароны угрожали безопасности столицы, царь Борна в бессильной жестокости пытался потопить в реках крови недовольство собственного народа…

Царь Кулл во главе многочисленного отряда подъезжал по мощеной тесаным булыжником дороге к городу Дапрезу. Огромное заходящее солнце подчеркивало спокойное выражение лица с серыми, как холодное море, глазами, играло на золотом шлеме, в вечерних тенях более рельефно выпирали могучие мускулы — почти нереальное зрелище, он напоминал мифического древнего великана с храмовых фресок.