Денис Юрин - Война Страница 8

– Дядь, а дядь! А чагось ты тута делаешь?! Мы, меж прочим, не для тя тут кровавую фарсу с налетом трагизмы и с запашком подмоченных портков устраиваем. Подглядывать нечестно, тем более когда за зрелище не плочено!

С важным видом, прочитав солдату нравоучение, златокудрый голубоглазый чертенок отряхнулся, как только что вылезший из воды пес, стряхивая со своего розового, пухленького тельца сажу, а затем изо всех сил надул щеки и дунул Крамбергу прямо в лицо. Всего на долю секунды герканец закрыл глаза, а когда веки снова открылись, то от кошмарного видения не осталось и следа.

Было раннее утро, солнце уже светило, хоть еще и не явило свой слепящий лик из-за леса. Разведчик стоял на том же самом месте посреди двора и изумленно наблюдал, как оправившаяся от побоев прислуга вместе со всеми вчерашними посетителями трактира грузит на телеги изуродованные трупы солдат. Конюшня и амбар были целы, в округе не было видно ни малейших следов бушевавшего ночью пожарища, как будто огненный ад просто померещился переборщившему с вином солдату. Однако еще крепко не обретший связь с реальностью рассудок Крамберга не мог согласиться со смелым предположением, что это был всего лишь сон, как ни силился. С другой же стороны, он был не в состоянии объяснить, откуда на дворе взялись две с лишним дюжины трупов и кто перебил целый отряд вооруженных до зубов наемников.

В состоянии полнейшей прострации разведчик просто неподвижно стоял и, нервно теребя ус, безучастно наблюдал, как, по-приятельски переговариваясь, а порой и шутя, пьянчужки-крестьяне, горожане-ремесленники, престарелый дворянин с его пугливым приказчиком и прочие персонажи из «вчерашнего дня» таскали по двору одетые в доспехи трупы. Единственным, кого не увидел Крамберг и кто не участвовал в уборке двора от уже начинающей дурно попахивать плоти, был степенный старик, тот самый чародей, что сотворил иллюзорное заклинание и вызвал весь этот богомерзкий, чуть не сведший солдата с ума кошмар. Однако чутье подсказывало герканскому солдату, что творец диковинного видения находится где-то поблизости, и оно его не подвело…

Едва уловив какое-то движение за спиной, разведчик крепче сжал рукоять меча и хотел обернуться, но холодное острие кинжала, в следующий миг приставленное к его горлу, заставило отказаться от планов сопротивления.

– Успокойся, мы тебе не враги! – без малейшей нотки враждебности или пренебрежения в голосе зашептал на ухо солдату почти бесшумно подкравшийся сзади старик. – Ты ведь герканец… солдат из отряда благородного рыцаря Дитриха фон Херцштайна, – прозвучали слова колдуна, потихоньку убирающего кинжал от горла разведчика, не как вопрос, а как утверждение.

– Так точно, – с трудом выдавил из себя воин, не только пораженный, но и до смерти напуганный осведомленностью колдуна.

– Ступай, ты свободен, – произнес уже громче старик, бойко отпрыгнув на пару шагов назад и пряча кинжал в складках одежды. – До отряда сам доберешься. Не бойся, следить за тобой никого не пошлю… Нет в том надобности. Только передай командиру своему маленькое послание.

– Что… что передать-то? – спросил разведчик, испытывая острое желание обернуться, но боясь, очень боясь встретиться с колдуном глазами.

– Передай всего лишь три слова, – усмехнулся престарелый прислужник темных сил, легонько похлопав костлявыми пальцами по крепкому солдатскому плечу. – «Это не сон!» Вот и все послание. Он поймет.

– А от кого? – робко попытался уточнить разведчик.

– Не беспокойся, он знает, – усмехнулся старик, а затем легонько подтолкнул собеседника в сторону леса: – Ступай, служивый, ступай! Ты и так уже видел чрезмерно… Иль хочешь, чтоб я осерчал?

Злить колдуна, в чьем могуществе он только что убедился, Крамбергу не хотелось, поэтому, не задавая больше вопросов и стараясь не смотреть ни на колдуна, ни в сторону обменивающейся остротами да шуточками похоронной команды, он быстрым шагом направился к лесу.

Глава 2

Дорогой на Удбиш

Крамберг бежал; постыдно покинул место схватки, даже ни разу не ударив мечом, хоть в этой забавной трактирной кутерьме вовсе не сложно было понять, кто ему друг, а кто враг. Один из самых лучших бойцов его немногочисленного отряда побоялся встать на сторону морронов, поскольку пал жертвой суеверного, еще никого не доводившего до добра страха, и принял собратьев своего командира за приспешников темных сил. А что было ожидать от остальных солдат, куда менее опытных, более легковерных и не столь рассудительных, как разведчик отряда? Крамберг струсил, малодушно позволив потаенным страхам взять верх над здравым смыслом и трезвым расчетом, и совершил дезертирство, надо сказать, не столько позорное, сколь забавное. Дарку еще не доводилось видеть, чтобы воины поспешно покидали ряды армии, только что сокрушившей врага; бежали, сверкая пятками, не от смерти на бранном поле или жалкой участи плененного раба, а от блистательной победы, пусть и не собственной, но одержанной доблестными союзниками. Аламез почему-то был твердо уверен, что соклановцы знали, что подвыпивший мнимый раненый на самом деле являлся его порученцем. Они не причинили бы перепуганному Крамбергу вреда, а, скорее всего, передали бы с ним послание: весточку, которую Дарку так хотелось бы получить…

Уже не управляемые крошечным солдафонским рассудком куски мяса в стальных доспехах повалились на пол, став жертвами могущественных чар сна. Ничуть не изменившаяся после недавней смерти Милена тут же опустила кинжалы и вопросительно посмотрела на Мартина, ожидая от него указаний. Аламез не услышал звуков ее прекрасного голоса, да и губы рыжеволосой красавицы не шевельнулись, но слова стоявшего к нему спиной Гентара однозначно прозвучали как ответ. Дарк весьма сомневался, что старик-некромант умеет читать мысли, но зато был уверен: магу легко удавалось предугадывать реакции близких, а значит, и хорошо изученных им людей, вампиров, морронов… одним словом, разумных существ.

– У тебя сегодня приступ милосердия? Могу прописать пилюлю, – съехидничал некромант, небрежно поправляя немного съехавший набок плащ. – Что за глупые вопросы да еще в поздний час? Конечно, добить! Свидетели нам ни к чему, да и мир от трех мерзавцев избавить – дельце хоть и пустяковое, но благое! К тому же, прошу не забывать, идет война, и мы, как добропорядочные герканцы, должны… нет, просто обязаны!

– Ты и герканец?! – неуважительно тыча в лицо магу пальцем, задорно рассмеялся Марк, которого Аламез сразу-то и не признал. Уж больно юноша изменился после недавно произошедшей с ним метаморфозы, которую можно было сравнить разве что с сильной болезнью. – Да, твое имперское происхождение на роже написано! Хоть еще лет триста в Гуппертайле иль в Маль-Форне небо прокопти, а имперцем был, имперцем и останешься!