Денис Юрин - Воскрешение Страница 8

Как солдаты не обсуждают приказы командира, так и морроны не очень любят мучить себя размышлениями: «Зачем, за что и почему?» «Раз воскресили, значит, так надо… Рано или поздно причина сама всплывет, не стоит торопить события, ибо будущее все равно не узнать, а выше головы не прыгнуть!» – такой простой логикой руководствуются морроны, члены клана бессмертных воинов, именуемого еще Одиннадцатым Легионом.

Осознав, кто он, Дарк не задавался слишком долго вопросом, зачем его воскресили, а тут же поставил перед собой целый ряд прагматичных, говоря языком военных, тактических задач: раздобыть еду, одежду, оружие и разжиться деньгами (мысль, что золото и серебро могли выйти из оборота за время его отсутствия, почему-то ему в голову не пришла). В дальнейшем воскрешенный моррон планировал как можно быстрее приспособиться к новому, совсем неизвестному ему миру, а затем приступить к выполнению главной задачи – найти своих, воссоединиться с отрядом, который он потерял, пребывая вне времени, а возможно, и вне пространства. Ведь ни людям, ни морронам, ни кому-либо еще из обитателей этого мира неизвестно, где пребывают их души после смерти.

Дарк Аламез не знал, где и как искать других легионеров, но помнил, что за свою краткую бытность морроном познакомился с двумя собратьями по клану: старым ворчуном и боевым товарищем еще по службе в имперской армии Анри Фламером и магом-некромантом Мартином Гентаром. Анри, как и он, погиб во время штурма Великой Кодвусийской Стены. Аламез сомневался, был ли воскрешен верный, относившийся к нему с отеческой заботой друг, но вот то, что на момент взятия крепости некромант был жив и, кроме того, находился далеко от этих мест, моррон помнил отчетливо. Теша себя надеждой, что Гентар еще не покинул этот мир, Дарк приступил к выполнению поставленных перед собой задач, тем более что солнце скрылось за тучами, с севера подул холодный ветерок, и бродить голышом по лесу уже казалось не столь приятным занятием.

«Простые задачи далеко не всегда оказываются легкоосуществимыми, а самые сложные на первый взгляд обычно решаются сами по себе», – в правдивости этой народной мудрости Дарк не раз убеждался. Прошедшие с момента его воскрешения семь дней лишь подтвердили неоспоримость данной истины. Он до сих пор не нашел достойной одежды; в вонючих лохмотьях, которые были на нем, могли и в город не пустить, тем более в столицу. С едой и питьем частенько бывало туго, несколько дней подряд он питался лишь древесной корой, а пил исключительно дождевую воду и росу. За семь дней он так и не смог разжиться приличным оружием, и старый стилет, ржавевший еще с тех пор, когда Кодвус был процветающим городом, а не руинами, по-прежнему оставался его единственным средством защиты. За полную неделю, проведенную в скитаниях, одиночка-моррон не смог решить примитивнейших даже для обычного человека задач, от которых напрямую зависело не только выполнение всей миссии, но и сама его жизнь.

Ну кто же мог знать, что люди так и не вернутся в эту долину и не отстроят заново крепость на границе со степью? Он искренне полагал, что шел в город, а оказался на огромном кладбище, где среди разрушенных строений повсюду были разбросаны иссушенные ветром и постепенно превращающиеся в пыль кости. Ему еще повезло, что посреди огромного нагромождения камней он нашел почти не тронутый временем сундук. К сожалению, одежда внутри его сохранилась куда хуже, чем обшитые железом борта и крепкая дубовая крышка. Когда-то богатое платье и парочка дорожных костюмов явно состоятельного купца беспощадное время превратило в груду тряпья и лохмотьев, рвущихся буквально в руках. Но все же Дарк смог подобрать себе одежду, которая даже продержалась на нем довольно долго, аж целых неполных два часа, пока сырость леса окончательно не сгубила то, что хоть как-то до этого можно было носить.

Чудом найдя ржавый стилет и кое-как свыкнувшись с горькой мыслью, что лучшего оружия пока не раздобыть, моррон решил отправиться дальше, вот только не знал, куда… С севера простирались бескрайние степи, там если и были сейчас человеческие поселения, то уж точно не большие города. Дорогу на запад преграждали высокие горы, с юга виднелся лес, а путь на восток был свободен. Осложняло дело и то обстоятельство, что Дарк не помнил, откуда пришел в Кодвус и в какой стороне света находилась его родина. Поразмыслив немного, Аламез решил отправиться в восточном направлении, но тут он впервые услышал Зов Коллективного Разума, хотя, возможно, это был вовсе не зов и даже не внутренний голос, который, как известно, плохого не посоветует, а всего лишь пока еще не всплывшие из памяти воспоминания. Только что воскресшего моррона внезапно со страшной силой потянуло на юг, и он пустился в опасный путь сквозь огромную лесную чащу. Чуть позже, а именно в конце первого дня непростого похода, он вспомнил, что через лес в Кодвус и пришел, хотя его родные края находятся в изначально выбранном направлении, то есть далеко на востоке.

И в мертвом городе, и в лесу, и даже когда он из него вышел, к Дарку возвращались короткие обрывки воспоминаний, из которых, как из мелких кусочков мозаики, он почти полностью восстановил картину последних трех месяцев своей прошлой, далеко не спокойной жизни. Он вспомнил лица и голоса людей, гномов, эльфов, вампиров и прочих существ, с которыми его свела тогда судьба. Особенно горькими стали воспоминания о двух дорогих его сердцу женщинах, которые умерли, которых он потерял, а одну из них, знавшую его еще ребенком, эльфийку Джер, собственноручно убил, став безвольной игрушкой в руках сразу двух решивших поиздеваться над ним жизненных парадоксов. Во-первых, он не знал, с кем сражался, а во-вторых, именно эльфийская красавица научила его обращению с мечом.

Но все это моррон оставил в прошлом, отчасти из-за боязни собственной слабости; боязни, что переживания задушат его и лишат возможности быстро и четко действовать. Из всех образов, как зрительных, так и слуховых, Дарк пока держал в активном состоянии информацию лишь по трем лицам, по трем персонам, которые не были людьми, возможно, были еще живы и которых он мог в будущем повстречать. В отличие от встречи с Анри Фламером и Мартином Гентаром рандеву с главой одного из вампирских кланов, графиней Самбиной, было менее желательным, однако при определенном стечении обстоятельств с графиней можно было найти общий язык, тем более что ее отношения с некромантом Гентаром в определенном смысле можно было назвать дружескими. Все же остальные сведения – даты, факты и сопутствующие им эмоции были не выкинуты из головы, но до поры до времени свалены в самый дальний уголок обновленного сознания и заперты на крепкий замок. Дарк Аламез не мог позволить себе роскошь жить прошлым, его волновало и весьма тревожило ближайшее будущее.