Абрахам Меррит - Лик в бездне Страница 8

— Соумс! — Данкре схватил его за руку, его голос и руки дрожали. — Корзина этой ламы… Она не из камыша — она из золота, чистого золота, гнутого, как солома! Дьябль! Соумс, с чем мы столкнуться!

Глаза Соумса блеснули.

— Лучше пойти и посмотреть, откуда они взялись, Данк, — ответил он. — Я не совсем это понял. Черт возьми, это, кажется, слишком легко, чтобы было правдой. Возьми свою винтовку и следи за теми деревьями, пока я пытаюсь понять, что тут к чему.

— Вам нечего бояться, — сказала девушка, будто поняла эти слова. — От меня вам не будет никакого вреда. Если вас ждет какое-то несчастье, его накликаете на себя вы сами… Не мы. Я пришла, чтобы указать вам дорогу к сокровищам. Только это. Пойдемте со мной, и вы увидите, что драгоценности, подобные этим, — она коснулась камней на браслетах — растут, словно цветы в саду. Вы увидите струящееся потоком золото, вытекающее… — Она заколебалась, будто декламировала наизусть выученный урок. — Струящееся потоком, словно вода. Вы сможете купаться в этом потоке, пить из него, если захочется, унести с собой столько, сколько сумеете поднять. А если вам будет слишком жалко расставаться с этим золотом, вы сможете остаться с ним навсегда. Более того, даже стать его частью, сделаться золотыми людьми.

Она отвернулась от них и направилась к ламе.

Они посмотрели ей вслед, потом друг на друга. Три лица выражали жадность и подозрения. На лице Грейдона было изумление.

— Это долгое путешествие, — обратилась она к ним. Ее рука была на голове ламы. — В известном смысле вы мои гости. Поэтому я кое-что принесла для вас.

Она начала расстегивать застежки на корзинах. Грейдон подумал, что ее провожатый — странный слуга. Он не сделал и движения, чтобы помочь ей, стоя молча и неподвижно.

Грейдон шагнул вперед, чтобы помочь девушке. Она застенчиво улыбнулась ему. Нечто большее, чем дружелюбие, загорелось в глубине ее глаз. Руки Грейдона потянулись сами, чтобы коснуться Суарры.

Мгновенно между ними встал Соумс.

— Лучше вспомни, что я говорил тебе! — прошипел он.

— Помоги мне, — сказала Суарра.

Грейдон снял корзину и поставил ее на землю рядом с Суаррой. Она отстегнула застежку, отогнула мягкие металлические прутья и вытащила мерцающий сверток. Встряхнула его, и на утреннем ветерке заплескалась скатерть из серебра. Скатерть легла на землю, словно тонкая ткань паутины, сплетенная серебряными пауками.

Затем Суарра достала из корзины золотые чашки, золотые тарелки в форме лодки, два высоких кувшина, ручки которых были выполнены в виде крылатых змей. Чешуя змей была сделана, казалось, из литых рубинов. Под конец появились маленькие, сплетенные из золота корзины. Там были незнакомые ароматные фрукты, хлеб и странной окраски пирожки. Все это Суарра тоже выложила на скатерть. Она опустилась на колени, взяла один из кувшинов и, откупорив его, налила в чашки прозрачное янтарное вино.

Затем она взглянула на них, сделала любезный приглашающий жест своей белой рукой.

— Садитесь, — сказала она. — Ешьте и пейте.

Она кивнула Грейдону, показывая ему место рядом с собой. Молча, пристально рассматривая блестящую утварь, Старрет, Соумс и Данкре присели на корточки перед другими тарелками. Соумс протянул руку, взял тарелку и, высыпав содержимое на скатерть, взвесил ее на ладони.

— Золото, — выдавил он.

Старрет расхохотался, как сумасшедший, и поднес ко рту наполненный вином кубок.

— Подожди! — Данкре схватил его за запястье. — “Ешьте и пейте”, — сказала она. Э? Ешьте и пейте и будьте веселыми, поскольку завтра умрем, э? Не так ли?

Соумс вздрогнул, лицо его снова омрачилось подозрением.

— Думаешь, здесь отрава? — прорычал он.

— Может быть, нет, может быть, да. — Маленький француз пожал плечами. — Во всяком случае, я думать, лучше сказать: “После вас”.

Девушка вопросительно посмотрела на них, потом на Грейдона.

— Они боятся… они думают, что в пище… что ты… — Грейдон запнулся.

— Что я положила в пищу сон? Или смерть? А ты как думаешь? — спросила она.

Вместо ответа Грейдон поднял свою чашу и отпил.

— Даже это естественно. — Она повернулась к Соумсу: — Да, естественно, что вы трое боитесь. Поскольку вы бы это сделали, будь вы на моем месте, а я на вашем. Так ведь? Но вы ошибаетесь. Снова говорю вам, единственное, чего вам следует бояться, — это самих себя.

Она налила вино в свою чашу и выпила его. Отломила кусок от лежащего перед ней ломтя хлеба, съела, взяла с тарелки Данкре и съела тоже. Вонзила белые зубы в один из плодов.

— Удовлетворены ли вы? — спросила она их. — О, будьте полностью уверены, что, если бы я хотела убить вас, смерть выглядела бы иначе.

Мгновение Соумс свирепо глядел на нее. Затем вскочил на ноги, широко шагнул к закутанной фигуре и сорвал с нее капюшон. Открылось лицо, цветом напоминающее старую слоновую кость. Лицо, изборожденное многочисленными тонкими складками. Это было лицо, отмеченное печатью невероятной древности. Но насколько было древним лицо, настолько же блестящими и молодыми были сидящие на нем глаза.

Глаза с непостижимым выражением глядели на Соумса. Сердце отстучало дюжину ударов, прежде чем уроженец Новой Англии отвел свой взгляд. Затем он медленно опустил капюшон. Соумс вернулся к серебряной скатерти, и Грейдон увидел, что лицо его бело как мел. Он осел на землю и залпом выпил вино. Рука его, державшая кубок, дрожала.

Выпив кубок, он начал пить снова — прямо из кувшина. И вскоре под действием вина ужас, охвативший Соумса, испарился.

Первый, а за ним и второй кувшины, извлеченные Суаррой из висящих на ламе корзин, опустели. Троица осушала их. А затем, качаясь, встал Соумс.

— Ты в порядке, сестричка, — сказал он. — Продолжай угощать нас так же, и под конец мы с тобой подружимся.

— Что он говорит? — спросила Суарра у Грейдона.

— Он хвалит твое угощение, — сухо ответил Грейдон.

— Хорошо. — Суарра тоже встала. — Теперь нам пора идти.

— Мы пойдем без всякого страха, сестричка, — сказал сквозь зубы Соумс. — Данк, ты останешься здесь и посмотришь, что и как. Пошли, Билл… — Он хлопнул Старрета по спине. — Все просто великолепно! Пошли, Грейдон, кто старое вспомянет, тому глаз вон.

Кое-как встал Старрет, сцепив руку с рукой уроженца Новой Англии. Оба они, пошатываясь, направились к палатке. Данкре, на которого вино, казалось, возымело слабое действие, уселся рядом с костром на валун и начал нести свою вахту с винтовкой наготове.

Грейдон помедлил. По крайней мере на некоторое время Соумс забыл о нем. Грейдон размышлял, как лучше использовать это время для странной девушки, красота которой поразила его. Он подошел к ней так близко, что его качнуло от аромата ее облачных волос. Так близко, что его коснулось и обожгло плечо девушки.