Кирилл Шатилов - Кровь и грязь Страница 8

Все это заняло несколько мгновений, показавшихся Струну целой вечностью. А потом наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием противников да шумом проливного дождя по траве и лужам. Похоже, никто в деревне их драки так и не услышал.

— А теперь мы будем медленно вставать, — продолжал Тэрл, оглядываясь на Струна и хитро ему подмигивая. — Медленно, очень медленно, Гури, чтобы я тебе случайно ничего не сломал.

Чудно было наблюдать за тем, как высокий, крепко сбитый дикарь поднимается на ноги, стараясь не делать лишних движений и морщась от боли, причиняемой ему тем, кто был чуть ли не в два раза ниже и легче его. Только опытный взгляд Струна мог подметить искусный прием, которым Тэрл придерживал вывернутые на излом пальцы шеважа, не позволяя ему ни вырвать руку, ни даже повернуться.

— Вот так уже лучше. — Тэрл развернул пленника лицом к распахнутой двери и подтолкнул вперед. — Пошли. Медленно, не споткнись. Ты же знаешь, как я не люблю делать по-настоящему больно.

Они прошли мимо потрясенного увиденным и тем более услышанным Струна прямо в избу. Грязь канала с их мокрой одежды на пол, однако, похоже, никому до этого не было дела, даже Элете, потерявшей при виде Тэрла дар речи.

Снова запирая за собой дверь на чудом уцелевший крючок, Струн терялся в догадках по поводу того, что все это значит и что теперь будет. Он заметил, что Фейли уже поднялся на ноги и неуверенно стоит, опираясь рукой на край перевернутого стола.

— Мне бы очень не хотелось тебя связывать, — продолжал свой монолог Тэрл, подталкивая шеважа вперед, на центр помещения. — Однако я не знаю, могу ли я тебе по-прежнему доверять, как в былые времена. Что скажешь, Гури? Ты попытаешься еще раз напасть на моих друзей и бежать?

И тут произошло то, что поразило Струна куда сильнее, чем все случившееся до сих пор: шеважа заговорил. Заговорил на языке вабонов, понятно, громко, почти не коверкая слов.

— Вяжи, Тэрл. Если не свяжешь, убегу. Должен бежать. Они поймут, если я попал в плен. Значит, не предал их.

— А что, за тобой могут следить, Гури?

Дикарь кивнул. Поморщился от вызванного этим напряжения в шее. Тэрл сделал ему подсечку и повалил на пол.

— Веревку!

Струн бросил взгляд на целительницу. Та, спохватившись, отыскала и передала ему моток бечевки. Связать поверженному пленнику кисти рук за спиной и щиколотки, да так, чтобы он при всем желании не мог до них дотянуться, было проще простого. Дикарь, которого Тэрл называл Гури, с подавленным видом позволил усадить себя на пень возле опрокинутого стола. Только сейчас аол отпустил его и потер раненую руку. Струн ожидал объяснений. Однако первым нарушил молчание окончательно пришедший в себя после падения Фейли.

— Тэвил! Что все это значит, старина? — начал он, пытаясь поставить стол на ножки. — Ты общаешься с ним так, будто вы два старых приятеля. Объясни-ка поподробнее.

— Это больно долгая история. — Тэрл помог ему здоровой рукой и отошел к окну, на всякий случай проверяя, не следит ли кто за домом со стороны туна. — Струн, — указал он на противоположное окно. — Понаблюдай-ка пока за Пограничьем. Сдается мне, что мой «приятель», как выразился Фейли, здесь не один. Я прав, Гури?

— Один, — буркнул шеважа, сдувая с кончика носа грязную каплю. — Но будут еще.

— Когда? Скоро?

— Меня послали все разведать. Если я не вернусь в срок, ждите гостей.

— А если вернешься?

— Ты меня не отпустишь.

— Отчего же? Ведь ты можешь сказать им, что тут засели вооруженные до зубов бойцы и что сражаться с ними нежелательно.

— Могу, — взгляд шеважа повеселел, и Струн понял, что тот вспоминает, как чуть было не расправился с ними в одиночку.

— Тебя послушают?

— Нет. У нас теперь много людей. Очень много. Клан Тикали и клан Фраки объединились. Мы несем огонь, который спалит ваши дома. Мы убили достаточно ваших воинов и теперь носим их оружие. Мы готовы сражаться с вами.

Видно было, как замечание насчет убитых вабонов отразилось на лице Тэрла глубокими скорбными морщинами. Он словно боролся с самим собой, чтобы не дать волю чувствам и не наказать собеседника за его опрометчивое бахвальство. Борьба закончилась победой: он не шевельнулся и только покосился на своих товарищей, которые слушали их странную беседу, затаив дыхание.

— Но ты же прекрасно знаешь, Гури: даже двух кланов недостаточно, чтобы рассчитывать на покорение Вайла’туна. Вы обречены. Вы погубите нас и себя, но дальше стен, которые мы называем Стреляными, вам не пройти. Неужели твои вожди настолько глупы, что спешат умереть?

— Они не хотят умереть. Они не хотят разрушать сердце вашего стойбища. Они хотят подать пример остальным кланам. С огнем мы опасны для вас, ты знаешь это. Мы разрушим много ваших домов, а потом отойдем обратно в Лес, где вам нас не найти. Но зато нас найдут другие кланы. Гел и Зорк станут большими вождями, великими воинами.

— Ты сказал, Гел? — переспросил Тэрл. — Сын этого, как его звали, Немирда?

— Странно, что ты помнишь, — усмехнулся Гури. — Да, Гел теперь ведет Тикали…

— Какого рожна, Тэрл! — не выдержал вконец раздраженный Фейли. — С каких это пор шеважа заговорили на нашем языке, а я перестал его понимать! Нельзя ли растолковать нам со Струном, кто этот твой рыжий приятель, почему мы не смогли его прикончить и почему, раз уж на то пошло, он не прикончил нас?

Струн согласно кивнул и, посмотрев на отошедшую в темный угол Элету, добавил:

— И почему она прятала его?

Тэрл покачал головой, опускаясь на пень напротив шеважа. Стало заметно, что внешняя бодрость и веселость даются ему через силу. Сейчас он снова стал карликом, которого мучает свежая рана и необходимость отвечать на никчемные вопросы.

— Ты хочешь знать слишком многое, Фейли. Боюсь, я не смогу утолить твою жажду. Но кое-что вы оба вправе узнать, я согласен. Поскольку чуть было не поплатились за неведение. — Он указал здоровой рукой на шеважа. — Перед вами один из лучших воинов леса, с которым мне когда-либо приходилось сталкиваться в жизни. Как вы уже, наверное, поняли, зовут его Гури. Если он захочет, то расскажет о себе сам, а я только могу добавить, что познакомился с ним зим двадцать назад у нашего общего лесного наставника, великого мастера рукопашного боя, имени которого мы оба давали клятву не произносить.

— Ты учился у шеважа?! — присвистнул Фейли.

— Наш наставник не был шеважа. — Тэрл посмотрел на Гури, и Струну показалось, что они обмениваются мыслями. — Не был он и вабоном. Он жил в Пограничье вдвоем с сыном, и те, кто о нем знал, уважали его вне зависимости от принадлежности к тому или иному роду-племени. Он говорил, что учит нас для того, чтобы мы никогда не пользовались полученными у него знаниями.