Юлия Остапенко - Книга страха Страница 8

Она исчёркала дюжину страниц в блокноте, прежде чем наконец получилось что-то, что ей отчасти нравилось. Эми было трудно оценить саму себя, но модель казалась ей удачной ещё и потому, что требовала меньше ткани на пошив, чем нынешняя униформа. Карла Шейн наверняка оценит такую экономность, сочетаемую с функциональностью и изяществом. Эми удовлетворённо кивнула и закрыла блокнот с мыслью, что нужно будет завтра купить хороших карандашей и несколько листов картона, чтобы нарисовать презентабельный эскиз во всех подробностях.

Весь следующий день на работе она то и дело возвращалась мыслями к своим наброскам, мысленно дорисовывая их и поправляя. Это не мешало ей принимать заказы и не делало её улыбку менее приветливой, только, может быть, чуть-чуть более рассеянной. Где-то в три часа пополудни, подходя к одному из центральных столиков, она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не посмотрела на посетителя, машинально записывая на планшете его заказ. Вернее, её. Это была женщина.

— Мне, пожалуйста, блинчики с черникой и молочный коктейль, и принесите ещё зубочисток, а то тут они кончились. А ты что будешь, дорогой?

— Эми?

Только тогда она вскинула глаза — и через миг, короткий и жгучий, словно укус осы, поняла, что это Робби, и что он уже не меньше минуты смотрит на неё в упор. Девица, сидевшая напротив него, та, что попросила сейчас блинчики и зубочисток, бросила на своего спутника удивлённый взгляд, а потом посмотрела на Эми. У девицы были плохо прокрашены волосы на темени, а костюм, хотя и из хорошей ткани, сидел на ней, как на курице. Надо же, ему нравятся такие женщины. Эми почувствовала себя так, словно её пристыдили.

— Господи, надо же, это и правда ты, — это опять Робби, он что-то говорил, а она не могла перестать пялиться на костюмчик его подружки. — Я уж подумал, что обознался. Ты — и в таком месте.

— Вы знакомы? — натянуто спросила девица. Робби кисло улыбнулся.

— Были. Когда-то. Дейла, это Эми. Эми, это Дейла.

— Очень приятно. Блинчики с черникой, коктейль и зубочистки, я поняла; а что вам, сэр?

— Да ладно тебе, Эми, — сказал Робби и вдруг взял её за запястье. Вроде бы незаметно, потому что её левая рука была опущена и находилась всего в полуфуте от его плеча. Но только жест этот был таким спокойным, таким расслабленным, таким хозяйским, что не было никакой возможности поверить, что именно эта рука огрела её по щеке две недели назад, холодным сырым вечером, когда она сказала, что бросает его. — Ладно тебе, сядь, выпей с нами.

— Я на работе, Робби, — сказала Эми и подумала: ну же, вырви у него руку, просто дёрни посильнее и всё, он отпустит, здесь ведь людное место, столько народу й рядом его новая девушка… Она так думала и стояла, всё равно стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя его твёрдые пальцы на своём запястье так, словно они были зубьями стального капкана, дробившего её кости.

— Да, я вижу, ты здесь работаешь. — Его верхняя губа слегка приподнялась в усмешке, от которой сердце Эми всегда начинало биться чаще. — Надо же, славно устроилась. Наверное, у тебя очень добрый босс. Решил помочь такой славной ласковой симпатяшке…

— Робби, не надо, — предупреждающе сказала Дейла, и Эми внезапно как кипятком ошпарило: она же знает. Она всё знает, он ей рассказывал, должно быть, про эту надменную сучку, с которой встречался раньше и которая не оценила его высоких достоинств. Мало того что трахалась со своим боссом, так ещё и дерзила. Дейла не такая. Во всяком случае, они оба в это пока что верят.

Дэйв, бармен, спас её, крикнув от стойки:

— Эми! Шестой столик!

— Простите. Я подойду позже, когда вы определитесь с заказом, — сказала она, и Робби разжал пальцы. Он был не глуп. Глупой была она; и он никогда не устал бы ей это повторить.

— Не торопиеь, — сказал он лениво, откидываясь на дутую подушку сиденья и щуря на Эми глаза. — Мы теперь часто станем видеться. Дейла работает в офисе на другой стороне улицы. Мы иногда будем здесь обедать.

Дейла опустила глаза. Она-то не была дурой. Она была умной. Куда умнее, чем Эми полгода назад, когда только начинала встречаться с этим парнем.

Эми сказала «прошу прощения» и, отойдя от столика на добрых десять футов, вдруг поняла, что у неё дрожат ноги. Она быстро передала бармену заказ Дейлы и так же быстро обслужила столик номер шесть, а потом ушла в раздевалку для персонала и просидела там двадцать ми нут, изо всех сил стискивая ладонями виски. Не надо. Не надо, только не разревись, ты же знаешь, что когда ты ревёшь, у тебя жутко краснеет лицо, ты сразу становишься как варёная свекла. Он увидит и всё поймёт. А ты не должна больше плакать из-за него, не должна. Никаких больше слёз из-за плохих парней, мы так порешили, да, Эми? Жизнь с чистого листа.

Она несколько раз сжала и разжала кулаки, потом оправила перед зеркалом волосы и передни к и вышла, чтобы принять заказ Робби. Он заказал буритос с соусом чили и смотрел на Эми всё время, пока они с Дейлой сидели в кафе. Когда он ушёл, ей показалось, что в зале заработали сразу три дополнительных кондиционера. Домой Эми шла так поспешно, что совсем забыла бы про намеченную покупку карандашей и картона — к счастью, миссис Шейн сама напомнила ей о них, спросив перед уходом, когда она сможет показать ей эскиз модели. Эми сказала, что завтра, и менеджер ободряюще ей улыбнулась. Глядя на неё, нельзя было заподозрить, что всего днём раньше в её кафе погиб человек. Эми снова подумала, что хотела бы быть похожей на эту женщину.

Вечером она открыла дневник, пролежавший два дня без дела на подоконнике, исписала свою встречу с Робби.

«Если бы только я могла никогда в жизни его больше не видеть! Но вряд ли получится, раз эта Дейла работает рядом с моим кафе.

Ох, дневничок, если б я только могла работать в таком месте, где нет риска встретить кого не надо. В каком-то таком месте, где не бывает случайных людей, и каждый знает, зачем он туда пришёл. И чтобы я тоже знала, зачем туда пришла».

Запись получилась длинной, и последние фразы не влезли в пространство, отведённое для девичьих излияний. Поэтому всё, начиная со слов «если бы только…», Эми вписала в графу, которую, по замыслу создателя дневника, должны были заполнить её мечты.

Робби пришёл в «Солнечные часы» на следующий день. Потом два дня его не было, а потом он появился снова. Иногда он приходил с Дейлой, иногда — один, Эми старалась перепоручить обслуживание его столика одной из девочек, но это не всегда удавалось. Если ей приходилось обслуживать его, Робби не разговаривал с ней, не пытался до неё дотронуться, но смотрел на неё — смотрел так, словно ничего не изменилось, они по-прежнему вместе, и он по-прежнему может не звонить ей неделями, а потом заявиться к ней за полночь и потребовать секса, и если она откажется, сославшись на то, что устала после тяжёлой смены… словом, лучше было не отказываться.