Роберт Сальваторе - Проклятье хаоса Страница 8

Руфо продолжал рыгать и блевать. Грудь его дергалась в приступах рвоты, желудок отшельника, очевидно, скручивали жестокие спазмы, причиняющие невыносимые страдания. Покрытая потом кожа мужчины покрывалась черно-багровыми синяками.

Жрецы Огма, среди которых были и могущественные клирики, проводили церемонию лечения, твердя целительные заклинания, поскольку служители Денира не рискнули бы пробудить силы своего бога во имя этого человека.

Но, казалось, все было напрасно.

Декан Тобикус и Брон Турман прибыли к дверям вместе, проталкиваясь через растущую толпу зевак. Глаза сухонького декана расширились, едва не вывалившись из впалых, окруженных морщинами глазниц, когда он увидел, что там, снаружи, лежит Руфо.

– Надо перенести его в тепло! – крикнул декану один из лекарей.

– Он не имеет права войти в Библиотеку, – решительно отрезал Брон Турман, – с этим клеймом. Кьеркан Руфо собственными поступками заслужил печать позора, и она все еще лежит на его челе!

– Внесите его, – неожиданно проговорил декан Тобикус, чем невероятно поразил Турмана.

Однако открыто протестовать он не стал. Руфо принадлежал ордену Тобикуса, а не его, и Тобикус, как декан, обладал властью, чтобы позволить этому человеку войти.

Несколько секунд спустя, когда Руфо пронесли сквозь толпу, а декан Тобикус удалился вместе со жрецами-целителями, Брон Турман пришел к тревожному заключению, объясняющему, отчего приказ декана так возмутил жреца Огма. Кьеркан Руфо не был другом Кэддерли; фактически именно Кэддерли и заклеймил его. Не это ли способствовало решению декана впустить Руфо?

Брон Турман надеялся, что причина не в этом.

В боковой комнате пустых покоев, обычно приберегаемых для частных просителей, жрецы, воспользовавшись лавкой в качестве койки, продолжили героические попытки исцелить Руфо. Ничто из того, что они применяли, не помогало; даже Тобикус попробовал воззвать к великим силам, распевая над Руфо, пока остальные подпевали ему. Но то ли заклинания оказались слишком слабыми, то ли болезнь Руфо просто отвергла их: слова декана пропали впустую.

Кровь и желчь непрерывным потоком лились изо рта и носа Руфо, отчаянные попытки вдохнуть воздух сквозь забивший горло ком сотрясали спазмами грудную клетку. Один из жрецов Огма, тот, что покрепче, схватив Руфо и рывком перевернув на живот, несколько раз ударил его по спине, чтобы выбить всю засевшую в теле дрянь, иначе изгой просто захлебнулся бы.

Вдруг совершенно неожиданно Руфо дернулся и извернулся так яростно, что отброшенный жрец Огма перелетел через всю комнату. Затем Руфо сел и свесил ноги с лавки, странным образом успокоившись. Он немигающим взглядом уставился на декана Тобикуса и, взмахнув ослабшей рукой, поманил его к себе. Тобикус, нервно оглянувшись по сторонам, пригнулся, поднося ухо к самым губам изгоя.

– Ты… ты приг… гласил… меня, – прошамкал Руфо, плюясь кровью и рвотой при каждом слове.

Тобикус отшатнулся, недоуменно глядя на этого человека; он ничего не понял.

– Ты пригласил меня войти, – четко произнес Руфо из последних сил.

И засмеялся, зловеще, неудержимо, хохот перешел в судороги, а затем и в последний предсмертный хрип.

Никто из собравшихся здесь лекарей никогда прежде не видел столь ужасной кончины.

Вампир

– Тут нет никакой распроклятой пещеры! – взревел Айвэн, и рокот, откликнувшийся ему сверху, с неустойчивого снежного скопления, напомнил дворфу, что тут надо вести себя немного сдержаннее.

Но если до Айвэна и не дошло с первого раза, он уразумел это со второго, когда к нему подскочил разъяренный Пайкел и отвесил брату крепкий подзатыльник, сбив шлем ему на глаза. Рыжебородый дворф ухватился за венчающие его головной убор оленьи рога, возвращая шлем на место, и, оскалившись, повернулся к брату, но Пайкел не уступил и не смягчился – он стоял, качая пальцем перед носом Айвэна.

– Тише вы, оба! – прикрикнул на них Кэддерли.

– О-о, – отозвался Пайкел, кажется, действительно серьезно уязвленный.

Расстроенный Кэддерли не заметил взгляда дворфа. Он продолжал озирать разрушенную гору, ошеломленный тем, что бывшего на этом месте отверстия – достаточно большого, чтобы впустить распростершего крылья дракона, – больше нет.

– Ты уверен, что там не снег? – спросил Кэддерли, на что Айвэн топнул ногой, обрушив на них с Пайкелом огромный снежный пласт.

Пайкел первым выбрался из сугроба. Снег соскальзывал с широких полей приплюснутой теперь шляпы, одолженной им у Кэддерли. Когда появился Айвэн, брат уже готов был врезать ему снова.

– Если не веришь мне, ступай туда сам! – рявкнул Айвэн, ткнув пальцем в сторону снежного завала. – Там камень. Твердый камень, говорю тебе! Колдун отлично запечатал дыру своей бурей.

Кэддерли упер руки в бока и глубоко вдохнул. Он вспомнил ураган, посланный Абаллистером на Ночное Зарево, когда колдун полагал, что Кэддерли и его спутники все еще там. Абаллистер не мог знать, что Кэддерли заручился поддержкой опасного дракона и находился тогда на много миль ближе к Замку Тринити.

Глядя на разрушенную, расколотую пополам гору, Кэддерли был счастлив, что Абаллистер ошибся целью. Однако это не прибавляло молодому жрецу спокойствия. Внутри этой горы таилась неохраняемая драконья кладовая, сокровищница, необходимая Кэддерли в реализации его планов, касающихся Библиотеки Назиданий и всего края в целом. Однако у логова был лишь один главный вход, одно отверстие, через которое могли проникнуть повозки, если бы люди захотели вывезти сокровища до наступления следующей зимы.

– По всему пролому? – спросил Кэддерли Айвэна.

Рыжебородый дворф уже начал отвечать своим обычным зычным голосом, но остановился, взглянул на брата, замахнувшегося для очередного подзатыльника, и просто зарычал. Айвэн почти час буравил снежную стену, слепо тычась в нескольких направлениях, пока непреодолимая скала, прячущаяся под покровом снега, не преградила ему путь, после чего дворф вынужден был пробираться обратно.

– Мы пойдем вокруг, – заявил Кэддерли, – к пролому на южном склоне горы, через который проникли сюда в первый раз.

– Долгая прогулка получится отсюда до того места, – напомнил ему Айвэн. – Долгая прогулка по узким туннелям, а потом очень крутой и длинный спуск. Вот уж не знаю, как ты собираешься извлечь сокровища таким путем!

– И я не знаю, – признался Кэддерли. – Единственное, в чем я уверен, – это что мне нужны эти сокровища, и я намерен найти способ добыть их!

С этими словами юный жрец зашагал по тропе, огибающей гору и ведущей к подножию Ночного Зарева.

– Он говорит как дворф, – шепнул Айвэн Пайкелу.