Юлия БОЧАРОВА - ИСТОРИЯ ОДНОЙ КОШКИ Страница 8

Он с болью в глазах на меня посмотрел и начал концентрировать энергию для межпространственного прыжка.

Сила плотным коконом обволокла пространство вокруг нас, густея и накапливаясь, а потом мы переместились.

Пространство искривилось, и мы провалились на миг в пустоту, а потом уже оказались на каменной площадке, около входа в уже знакомый мне дом.

Из дверей немедля вышел давешний голубоглазый тип, взволнованно посмотрев на малыша.

— Селения, отдай ему мальчика, он о нем позаботится, - спокойно заявил Дениэр, подталкивая меня к взволнованному субъекту.

Я растерялась.

— Я не могу, - изо рта вырвалось встревоженное.

— Все будет хорошо, он позаботится о нем, - уверял меня мужчина, встав за моей спиной.

Голубоглазый незнакомец сделала шаг вперед, подходя ко мне ближе.

— Я не причиню ему вреда, поверьте, он для меня как родной сын.

— Он не Ваш, - начинаю злиться.

Все похоже на фарс. Неужели я по собственному желанию должна отдать своего ребенка. Это невыносимо, я ведь его мать.

Дениэр приблизился, стоя за моей спиной, взял меня за плечи и начал нашептывать на ухо.

— Ортан не отбирает у тебя ребенка, он будет о нем заботиться, пока ты устроишься в городе. Ты же сама понимаешь, что так будет лучше.

Голос мужчины запал в самое сердце. Умом я, конечно, понимала, что так лучше, наверное, лучше, но вот сердцем.

Кинула затравленный взгляд на малыша, поцеловала его в лоб и передала живой комочек незнакомцу. Мужчина тут же его принял, любяще прижимая к себе.

Я развернулась, и больше ничего не сказав, пошла прочь.

Было больно и грустно, слезы катились по щекам. Мне казалось, что от меня отрезали часть, вырвали сердце. Это ведь так тяжело, отдавать самое родное существо в целом мире - незнакомцу.

Не знаю, сколько я так шла, погруженная в себя. Меня не очень-то волновало то, что происходило вокруг. Сердце разрывалось и слезы не переставая, катились по щекам. Но внезапно меня резко развернули и крепко прижали к себе.

— Глупая, какая же ты глупая, - успокаивающе шептал Дениэр. - Ты же сможешь его навещать, когда захочешь, никто не отнимает у тебя право на него.

Мне не хотелось говорить, ничего не хотелось. По телу побежал озноб. Силы вмиг куда-то пропали, ноги подкосились, и сознание унеслось от меня, оставляя на милость черной бездне беспамятства.

7

Пришла в себя я поздней ночью. Лунный свет пробивался сквозь тонкую занавесь на круглом окне, заполняя небольшое помещение. Зрение тут же перестроилось, и в новом спектре я прекрасно смогла видеть в темноте. Ничего особенного вокруг не было. Большая кровать, широкий шкаф у стены, прикроватная тумбочка и стул, стоящий рядом с кроватью. Вот собственно и все убранство.

На тумбочке обнаружился поднос с фруктами и графин с водой. Нехотя выбралась из постели и налила себе в стакан немного жидкости, немедля его осушая.

Моей одежды поблизости не было. И меня кто-то переодел, в ночную сорочку.

Узнаю кто, убью на месте!

На сердце все еще было тяжело, но я решила пока с этим смириться. Дениэр в чем-то прав (если не во всем), мне нужно устроиться, найти работу, дом, а уж потом забирать ребенка. Я же, как мать, должна думать о его благополучие.

С кислой миной на лице, поднялась с кровати и пошла в уборную. Вернулась минут через двадцать, обнаружив на своей кровати невыспавшегося и зевающего Дениэра.

— Чем обязана столь позднему визиту?

— Нам нужно поговорить.

— Прямо сейчас? - выразительно приподнимаю бровь, разглядывая полуодетого мужчину.

Он был в тапочках, наспех одетых штанах и рубашке, застегнутой на разные пуговицы. Было несколько забавно видеть его в таком потрепанном виде.

— Сейчас, а то тебе опять что-нибудь в голову взбредет, - встряхнув взлохмаченными волосами, произнес мужчина.

— Ясно, - я улыбнулась уголками губ, - боишься, что снова сбегу.

С его лица спало добродушие, и глаза потемнели.

— С тобой хочет встретиться совет, лучше это сделать завтра, - холодно начал он. - После этого сможешь делать все, что захочешь.

Мужчина с упреком в глазах на меня посмотрел, потом медленно встал и вышел из комнаты.

Я проводила его задумчивым взглядом, переваривая информацию.

Встретиться с советом, говоришь, хорошо. Посмотрим, что нового они мне скажут. А самое главное, чего потребуют. Не верила я в добрых дядечек, стоящих во главе могущественнейшей расы. А что касаемо Дениэра, его поведение до сих пор мне неясно. Не видела я смысла в его заботе. Преподавал он у меня три последних курса, так что знала я о его холодном нраве не понаслышке. А тут смотрите, защищает, заботится. Если завтра еще в любви признается, так вообще, можно петлю на горло одевать. Ведь не верю! Не верю и все! Раньше я, может быть, и хотела, чтобы он меня заметил. Надеялась, по крайней мере, а теперь, увы, нет. Не верю я в сказки со счастливым концом, впрочем, как и в магов без злого умысла. Незачем питать себя ложными иллюзиями, я ведь уже мертва.

На губах появилась ироническая улыбка.

И у меня осталось только восемь жизней.

Хвост яростно взметнулся в воздух, поднимая мою ночную рубашку.

Я теперь кошка с противнейшим нравом. С острыми зубками и коготками. И я буду вгрызаться в жизнь, бороться ради будущего, чего бы мне это не стоило.

8

Утром служанка принесла мне строгое голубое платье, с воротником стоечкой, длинными рукавами и юбкой до пят.

Мое возмущенное "ФИ", никого не впечатлило, поэтому пришлось одевать предложенное и спускаться вниз к завтраку.

На просторной веранде, за маленьким столиком, заинтересованно что-то читая, сидел Дениэр.

Я тихо подошла и села напротив мужчины, грустно смотря на предложенный завтрак. Салат из фруктов меня не впечатлил. А вот колбаса бы порадовала, но, увы, мне её не предложили.

Поковыряв вилкой пару минут, я вконец приуныла и решила поберечь свой желудок.

Что для вассэйца хорошо, то для кошки верная смерть!

— Ты не хочешь, есть? - внимательно наблюдая за моими ухищрениями, спросил мужчина.

— Хочу, - угрюмо произношу, - но не это.

Тарелка была отодвинута в сторону, как заведомо ненужный предмет.

— Тебе не нравятся фрукты? - удивленно спросил он.

Я хмыкнула.

— Меня бы больше устроила рыба, ну, в крайнем случае, мясо.

— На завтрак? - переспрашивает.

— На обед и на ужин, - весело добавляю, - и желательно в сыром виде.

— Ты шутишь? - посерьезнев, спрашивает.

— Хм, - я надулась, - я тебе не травоядное, да и свои предпочтения в еде не навязываю.