Анджей Сапковский - La Maladie Страница 8

Она дрожала, подаваясь навстречу моим ладоням, направляя их движениями своего тела. Она настаивала, требовала немым стоном, резким, отрывистым дыханием. Она просила минутной податливостью, мягкая и теплая, чтобы через миг напрячься и застыть трепещущим бриллиантом.

— Люби меня, Моргольт, — шепнула она. — Люби меня.

Она была смелая, нетерпеливая и жадная. Но беззащитная и бессильная в моих руках, она была вынуждена поддаться моей спокойной, осторожной, неторопливой любви. Именно такой, как хотелось мне. Такой, какой бы я хотел для нее. В той, что она пыталась мне навязать, я чувствовал страх, жертвенность и отступление, а мне не хотелось, чтобы она боялась, чтобы чем-то жертвовала ради меня, чтобы отступалась от чего-либо.

Во всяком случае, так мне казалось.

Я чувствовал, как замок дрожит в медленном ритме бьющих о скалы волн.

— Бранвен.

Она, вся раскаленная, прижалась ко мне. Ее пот пах мокрыми перьями.

— Моргольт… Как хорошо…

— Что, Бранвен?

— Как хорошо жить.

Мы долго молчали. А потом я задал ей вопрос. Тот, которого не должен был задавать.

— Бранвен… А она… Изульт приплывет сюда из Тинтагеля?

— Не знаю.

— Не знаешь? Ты? Ее доверенное лицо? Ты, которая…

Я замолчал. «Господи, какой же я кретин, — подумал я. — Какой надутый болван».

— Не мучайся, Моргольт, — сказала она. — Спроси у меня про это.

— Про что?

— Про первую брачную ночь Изульт и короля Марка.

— А, про это? Представь себе, Бранвен, это меня не интересует.

— А мне кажется, что ты лжешь.

Я не возражал. Она была права.

— Все было так, как об этом и рассказывают, — тихо начала она. — Мы хитроумно поменялись с Изульт в ложе Марка, только погасли свечи. Не знаю, не думаю, что это было необходимо. Марк был настолько очарован Златокудрой, что без всяких упреков принял бы то, что она не девственница. Такие мелочи его не интересовали. Но произошло то, что произошло. Главным были мои угрызения совести за то, что произошло на корабле. Мне казалось, что это я во всем виновата, я и тот напиток, который я им подала. Я сама вбила это себе в голову и теперь хотела выплатить этот долг. Только потом стало известно, что Изульт и Тристан спали друг с другом еще в Байле Ата Клиат. Что я была ни в чем не виновата.

— Ладно, ладно, Бранвен. Не надо подробностей. Успокойся.

— Нет, выслушай до конца. Выслушай то, о чем молчат баллады. Изульт приказала мне, только я дам доказательство девственности, немедленно убираться с королевского ложа и снова поменяться с ней местами. Может, она боялась, что обман раскроется, а может, просто хотела, чтобы я не слишком привыкла к королю… Кто знает? Они были с Тристаном в соседней комнате, весьма занятые друг другом. Но освободившись от его объятий, она, голая, даже не поправив растрепанных волос, пошла к Корнуэлльцу. А я — тоже голая

— осталась с Тристаном. До самого утра, сама не зная, как и для чего.

Я молчал.

— Но и это еще не все, — продолжила Бранвен, повернув голову к камину. — Потом еще был медовый месяц, когда Корнуэлл ни на шаг не отходил от Изульт. Ясно, Тристан не мог быть близок с ней. Но мог со мной. Не буду вдаваться в подробности — через месяц я уже любила его. Больше жизни. Я знаю, что ты удивлен. Да, правда, нас объединяла только ложь, Тристан — это было понятно мне даже тогда — пытался заглушить в себе любовь к Изульт, ревность к Марку, чувство вины. Я для него была всего лишь заменой. И то, что я знала об этом, мне совершенно не помогло.

— Бранвен…

— Потерпи, Моргольт. Это еще не конец. Медовый месяц прошел, Марк вновь вернулся к обычным королевским делам, так что у Изульт появилось множество возможностей для встреч с Тристаном. А Тристан… Тристан вообще перестал меня замечать. Мало того, он стал меня избегать. А я от любви к нему сходила с ума.

Она замолчала, нашла среди шкур мою руку и стиснула ее пальцами.

— Несколько раз я пробовала забыть о нем, — сказала она, глядя в потолок неподвижными глазами. — В Тинтагель было множество молодых, не очень переборчивых рыцарей. Из этого ничего не вышло. И однажды утром я выплыла на лодке в море. А когда оказалась достаточно далеко от берега, то бросилась за борт.

— Бранвен, — сказал я, обняв ее крепко-крепко, чтобы хоть так успокоить сотрясавшую ее дрожь. — Это все в прошлом. Забудь о нем. Как и многих других, тебя затянуло в водоворот их любви. Любви, которая сделала их несчастными, а для других вообще оказалась смертельной. Ведь и я… Я получил по голове, хотя только слегка коснулся их любви, сам того не ведая. В Дунн Логхайр Тристан победил меня, хотя я был и сильней, и опытней. Потому что тогда он сражался за Изульт, за свою любовь. Я не знал об этом и получил свое, но все равно — как и ты — должен благодарить тех, кто был рядом и счел нужным прийти на помощь. Спасти нас. Вытащить из бездны. И нас спасли, и тебя, и меня. Мы живы, а все остальное пусть катится к черту.

Она положила свою руку мне под голову, провела пальцами по волосам, коснулась шрама, идущего от темечка до уха. Я поморщился. Волосы на шраме у меня растут во все сторону, и потому простое прикосновение вызывает иногда невыносимую боль.

— Водоворот их любви, — прошептала она. — Нас засосал водоворот их любви. Тебя и меня. Но вот спасли ли нас на самом деле? А вдруг мы вместе с ними погружаемся в бездну? Что нас ожидает, Моргольт? Море? Ладья без руля?

— Бранвен…

— Люби меня, Моргольт.

Я пробовал быть нежным. Я старался быть деликатным. Я пытался быть одновременно Тристаном, королем Марком и сразу всеми не очень переборчивыми рыцарями из Тинтагеля. Из целого клубка желаний во мне я оставил лишь одно — мне хотелось, чтобы она забыла. Забыла обо всем. Я хотел, чтобы в моих объятиях она думала только обо мне. Я старался. Хотите верьте, хотите нет.

Но все напрасно.

Так мне, по крайней мере, казалось.

Ни следа корабля. Море…

Море цвета глаз Бранвен.

Я мечусь по комнате, как волк в клетке. Сердце бьется так, словно хочет сломать мне ребра. Что-то сжимает мне горло, что-то удивительное, сидящее во мне. Я в одежде бросаюсь на кровать. К черту! Я закрываю глаза и вижу золотистые искры. Я чувствую запах яблок. Бранвен. Запах перьев сокола, что сидит на моей перчатке, когда я возвращаюсь с охоты. Золотые искры. Я вижу ее лицо. Вижу изгиб щеки, маленький, слегка курносый нос. Округлость плеча. Я вижу ее… Ношу ее…

Я ношу ее на внутренней стороне век.

— Моргольт?

— Ты не спишь?

— Нет. Не могу… Море не дает мне заснуть.

— Я с тобою, Бранвен.

— Как долго? Ты знаешь, сколько времени нам осталось?

— Бранвен?

— Завтра… Завтра прибудет корабль из Тинтагель.