Наталья Резанова - Крепость Спасения Страница 8

– Пошли наверх, – сказал он своим капитанам.

Гриан сидел один в пустом зале гостиницы. Дел у него не было. развлекаться он не мог. Мешали воспоминания о Галаре и то, что он услышал здесь.

«Они заключили договор с демонами».

Демоны. Он никогда не видел их вблизи, потому что, если бы видел, его бы уже не было в живых. Отбиться от демонов нельзя. Не спасает даже самая крепкая броня или прочная кольчуга. Только сквозь каменные стены они не могут пробиться, поэтому жители трех королевств Севера и строили высокие каменные башни, в которых укрывались по приближении демонов. Благо камня на Севере в изобилии. возможно, это единственное, чего там в изобилии. Все знают, что демоны рождаются на Юге, в пустыне Песка, но прямо с Юга они почему-то не являются. Они минуют Сердцевину, передвигаясь по окраинам мира. Откуда же они могут возникнуть, предугадать нет никакой возможности. Только успеть спрятаться. те же, кто не успел укрыться в башнях… Он видел тела растерзанных демонами – и тела своих родных среди них.

Но иногда попадались умершие без единой раны, без всяких видимых следов насилия. Это всегда были сильные мужчины, могучие воины, в латах и шлемах, с мечами и секирами – и это было самое страшное. Их лица были чудовищно искажены, коже приобретала странный лиловатый оттенок, а тела разлагались быстрее обычного. Говорили, что демоны заворожили их своим взглядом, и это вступало в противоречие с другим утверждением – что у демонов нет глаз. Во всяком случае, не было никого, кто бы их видел, а те, кому удавалось разглядеть демонов из укрытия, замечали на мордах с висячими складками кожи только круглую пасть с острыми мелкими зубами. Быит может там, за буграми плоти цвета грязи, и прятались глаза, может быть, они располагались в других местах, например, на кожистых крыльях, но Гриану не было до этого никакого дела; он не думал, а хотел убивать, убивать, если не демонов, то тех, кто каким-то непостижимым образом вступил с ними в связь.

Но уединение Гриана длилось не долго. Хроку все-таки удалось выкупить своего родича Сьета и остальных из тюрьмы, и вечером все они собрались в зале «Птицы-единорога»: посольство после очередных неудачных переговоров, и компания кочевников, лишившихся платы. Сначала возникла чреватая стычкой напряженность, но ее снял Анарбод, предложив Сьету выпить за его освобождение.

– Как рыжий с рыжим, – сказал он.

Они и в самом деле оба были рыжие. Впрочем, этим сходство и исчерпывалось. тем не менее, пирушка заварилась, как и в том случае, когда мирились с городской стражей. Но теперь люди посольства пообтерлись в Городе и чувствовали себя свободнее. Впрочем, и пришельцы с Запада, промочив глотки, стали более разговорчивыми, чем в начале. По их словам, драка в квартале Маруфа приняла такой ожесточенный характер из-за упоминания о Проклятых. Кочевники ненавидели Проклятых лютой, упорной ненавистью, и сравнение с ними было худшим из оскорблений.

Услышав о Проклятых, Тевтат подсел ближе к Хроку, и начал его расспрашивать. Тут же примостился и Анарбод, за ним потянулись и остальные; разумеется, не обошлось без Ассари. Нет, на Западе не верят, будто Проклятые – колдуньи, точнее, до этого там никому нет дела. Демоны? На Западе нет демонов. Должно быть, край защищает могущество Верховного храма Неба в Заоблачных горах. Хотя, признавая святость Храма, кочевники предпочитали иметь с ним как можно меньше дел. Что же касается Проклятых, то, как они считают на Западе, это просто женщины, не признающие власти мужчин, а так как участь женщин – быть рабынями ниже скота, ибо скот приносит больше пользы и стоит дороже, это обстоятельство вызывало у кочевников особую злобу.

– И молодые они? – плотоядно поинтересовался Анарбод.

Ему ответили неопределенно. Похоже, этому не придавали значения, единственно уделяя внимание владению боевыми искусствами и ненавидя Проклятых, обстреливающих пришельцев из луков.

– Стрелки! – усмехнулся Тевтат. Как и все северяне, стрельбу из лука он презирал, считая достойным упоминания только ближний бой.

– О, в этом они тоже знают толк, – говорили ему. Их оружие – меч, более длинный и широкий, чем у кочевников, но короче, и не такой массивный, как у северян. И оружие они берегут пуще жизни, так что мало кому из живых удавалось увидеть его вблизи. В плен они не сдаются, а, если он неминуем, убивают себя, а убитых стараются вынести с поля боя, не считаясь с потерями.

– А на саму Крепость когда-либо ходили войной? – спросил кто-то из рыцарей-северян.

Заговорил Хрок. Он уже успел порядочно выпить, и Тевтат полагал, что его возбуждение объясняется именно этим. Однако же причины были другие.

Последним из больших походов союзных племен на Крепость предводительствовал отец Хрока. Это было давно, лет двадцать назад, Хрок тогда еще не достиг возраста воина и его не взяли в Круг. Оттуда мало кто вернулся, но худшая участь постигла вождя. Его захватили в ловушку, увели в Крепость, и там подвергли чудовищным пыткам. Хрок сбивался на диалект, и в его яростной речи, уже почти невнятной, можно было разобрать только отдельные слова вроде «Раскаленное железо», «крюк» и «колесо».

Ассари не успавал переводить и добавлял от себя:

– Что-то такое было, что-то я слышал про это….точно, его захватили и казнили.

Хрок завершил свою речь тем, что когда-нибудь он отомстит за отца, когда-нибудь, когда соберет достаточно воинов, а это непросто, ибо в большинстве племен у мужчин от долгого мира животы стали дряблыми, а сердца – трусливыми.

– А штурмовать саму Крепость не пробовали? – продолжал приставать все тот же вьедливый. Его звали Эйкин.

– Нет, – отвечал Сьет. – Бесполезно. У Крепости слишком высокие и крепкие стены.

– На всякую стену есть стенобитная машина, – уверенно заявил Эйкин. – Мы в Галаре это знаем.

Но его не поняли.

– Какие машины? – заорал Ассари, который с рядовыми рыцарями позволял себе значительно менее почтительный тон. – Они сроду не видали никаких баллист и стенобиток, ни на Западе, ни, тем паче, в Круге!

Тевтат внимательно слушал. Но разговор как бы переломился. Общее течение растекалось ручейками. Посол оглядел собравшихся. Анарбод хватал Сьета за шиворот, выпытывая: «Неужто так ни одной и не попробовал? Нет, правда?» Хрок, окончательно упившись, сползал под стол, но рука его намертво впилась в эфес меча. Рядом с ним сидел Гриан. Он был мрачен, кажется, трезв, молчал, прикусив губу. Напротив него Эйкин увлеченно чертил что-то ножом на столешнице. Ассари терся вокруг стола, лез во все разговоры, но его никто не слушал. А в общем, они как-то смешались… смешались… Нет! Этого он не хотел. Но союз… союз, вот что ему нужно.