Наталья Ткаченко - О дружбе Страница 8

— Булочки…

— Будут тебе и булочки, и ватрушки, и всё, что захочешь! — тут же пообещал Дирелл, бережно неся брата к лестнице.

— Для Тхар… — настоял тот.

— И для Тхар тоже, — мгновенно согласился эльф.

— Нет… свёрток…

— Я его найду, — успокоил юношу Странник. — Радег, помоги им выйти.

Орк уже наверху понял, что эльф зачем-то их услал прочь, поэтому выпустил Дирелла из дома с наказом идти в гостиницу, а сам вернулся.

Ванеллириан хмуро поливал керосином небольшую кучу книг и вещей.

— Надо будет сообщить страже, что здесь произошло. Но я не могу допустить, чтобы это попало кому-то в руки. Мало ли безумцев среди людей…

— О чём ты? — не понял орк. — И что хотел этот маг от Ллио?

— Вечную молодость, — коротко ответил Странник, бросая на влажно блестящие вещи горящую спичку. — Ничего бы у него не вышло, он просто убил бы мальчика. И я не желаю оставлять кому-то возможность повторить его опыт.

Дирелла они нагнали с трудом и только благодаря тому, что ноша всё же была нелёгкой. Радег отобрал Ллио и остаток пути нёс юношу на руках — в конце концов, Тхар же должна увидеть, что он принимал самое непосредственное участие в спасении её драгоценного эльфа. Так и вошёл с ним в гостиницу, где их тут же встретила взволнованная подруга.

— Ллио! — испуганно воскликнула девушка, подбегая к эльфу, осторожно поддержала голову юноши. — Что с тобой? Нет, всё потом, — тут же не дала ответить, потянула Радега. — Неси его наверх, положим в постель. Риан?

— Я залечил порезы, но Ллио потерял много крови. Жизни его ничто не угрожает, просто надо отлежаться, — успокоил её Странник, вручил одежду эльфа и свёрток со злополучными булочками и повернул к кухне: — Я приготовлю отвар для восстановления крови, скоро принесу.

— Спасибо, — девушка заторопилась вслед за Диреллом и Радегом.

Ллио уложили в постель, укрыли одеялом, и Тхар подошла, отпихнула толчком бедра Дирелла и пристроилась на его место. Возмущённый эльф фыркнул, но сгонять её не стал.

— Ладно, я пойду, — буркнул Радег, видя, что весь мир для Тхар сейчас заключается в лежащем без движения бледном до прозрачности эльфе, и отчаянно ревнуя. Тхар ответила нетерпеливым мычанием, мол, никто тебя не держит, и Радег вышел, с трудом поборов желание как следует шибануть дверью по косяку.

— Дирелл, сходи к Риану, спроси, всё ли у него есть для отвара, — попросила девушка. И беспокоящийся о здоровье брата эльф, поколебавшись, вышел.

А Тхар наклонилась к Ллио, взяла его лицо в ладони, закрыла глаза и прижалась своим лбом к его. Мягко потёрлась кончиком носа о его и тихо попросила:

— Ты больше меня так не пугай, непутёвый ты мой братишка.

— Не буду, — так же тихо пообещал эльф. — И, Тхар… ты всегда останешься самой замечательной девушкой на свете. Даже когда постареешь… и у тебя будут морщины… и волосы поседеют… и…

Тхар распрямилась и потрогала, хмурясь, лоб Ллио:

— Ты это к чему? — она растопырила два пальца: — Сколько пальцев видишь?

— Я не брежу, — успокоил её Ллио. — Маг хотел вернуть себе молодость. Он рассказал мне, когда я пришёл в себя… Кровь юного невинного эльфа…

— Так, хватит болтать, — оборвала его девушка, чувствуя, что другу всё труднее говорить. — Помолчи, потом расскажешь. И не волнуйся, я стареть начну только лет через сорок, вон сколько у меня времени ещё впереди!

Ллио только слабо улыбнулся и закрыл глаза. Сквозь полудрёму он чувствовал, как девушка медленно гладит его по волосам, и эти размеренные, успокаивающие движения были сейчас для него дороже всего на свете.

Радег мрачно валялся в постели, рассеянно гладя пристроившуюся на груди кошку, пока она не куснула его.

— Женщины, — буркнул орк, спихивая капризную оккупантку. — К вам со всей лаской, а вы кусаться.

Кошка с видом оскорблённого достоинства улеглась рядом, поджав под себя передние лапы. Радег только хотел развить мысль о непредсказуемости женского характера, как в дверь постучали. Орк со вздохом встал, натянул сапоги и открыл дверь.

— Спасибо тебе за Ллио, — сказала Тхар, привстала на цыпочки, обняла его за шею, крепко прижавшись на несколько секунд горячими губами к щеке, и всем тёплым мягким телом — к его телу. — Большое спасибо, — тихо поблагодарила она, отпуская его, развернулась и пошла прочь по коридору. Радег почувствовал, как горят на коже поцелуй и следы её рук, обнимавших его и скользнувших по груди, когда она отстранилась, и как нестерпимо холодно оттого, что её больше нет рядом, и окликнул её:

— Тхар…

Девушка обернулась

— Выходи за меня замуж.

Тхар только бросила на него укоризненный взгляд и скрылась в своей комнате.

Радег захлопнул дверь и со стоном стукнулся о неё лбом, потом ещё раз.

— Нельзя её касаться, я так с ума сойду, — пробормотал он и развернулся, прислоняясь спиной к двери. Посмотрел на следящую за ним кошку и спросил: — Ну подскажи мне, как женщина, что мне с ней делать?

Кошка соскочила с кровати, подошла к своей пустой миске и вопросительно подняла на Радега слегка укоризненный взгляд зелёных глаз.

— Тьфу, — возмутился орк. — Я тут страдаю, а тебе лишь бы пожрать! До чего дошёл — с кошкой разговариваю!

Радег подхватил с пола посудину и вышел, мрачно думая, что раньше он бы нашёл с кем поговорить в гостинице, где такие симпатичные служанки. Но увы, как отрезало — женщина ему теперь нужна была одна-единственная. Вредная, своевольная, упрямая… надёжная, честная и весёлая. Интересно, побежала бы она его встречать, так, как Ллио, если б его ранили? Сидела бы у его постели? Сидела бы. Может, даже поцеловала бы. Если долго упрашивать. Из жалости.

Радег возвращался из кухни, когда у лестницы неожиданно услышал:

— Вижу, гложет тебя тоска по деве, любовь неразделённая душу тебе терзает, — звучал низкий, хрипловатый женский голос, плавно тёк в уши. — Дева твоя — тёмная волосом, а ликом светлая. Красивая да непокорная. И стоит меж вами разлучник: молодой да статный, волос светлый, голос звонкий…

Радег обернулся, почти завороженный, увидел смуглую женщину в яркой цветастой одежде и рявкнул:

— Пошла прочь!

Сахези только усмехнулась:

— Что, скажешь, неправда?

— И так всё понятно, стоит на нас посмотреть, никакого волшебства, — прошипел сквозь зубы Радег. — И если не уйдёшь, вышвырну — не люблю я вашу сестру…

Он отвернулся и стал подниматься по лестнице, но сахези неожиданно смело нагнала его:

— А что обидел ты её, а она простить не хочет, это тоже я, поглядев на тебя, поняла?

Радег невольно остановился.