Ярослава Кузнецова - Химера Страница 8

Рамиро посмотрел на Кресту. Она приехала раньше всех, и Лара начала собрание, не дожидаясь задержавшихся. Сейчас он видел только крестин царственный профиль на фоне слабо освещенной сцены, высокую шею, тяжелый узел волос на затылке, колеблющиеся кольца серег. И длинную руку, лежащую сразу на двух спинках кресел. Пальцы неслышно барабанили по бархату обивки, посверкивали кольца.

Справа и слева от Кресты сидели "аюдантес" — парень и девушка, бывшие ее ученики, а теперь помощники во всем, и в преподавании, и в обычной жизни. "Аюдантес" были официально приставлены к госпоже Карине как к национальному достоянию Дара, и получали зарплату от Королевского фонда культуры.

— Итак, у нас двойной состав актеров, — продолжала Лара. — Принц Анарен — Эстеве и Барто Логан. Ребята, хоть вас все знают, покажитесь.

Оба поднялись — тонкий порывистый Эстеве и Барто, мужчина лет тридцати пяти, тощий и нервный. Смелое решение, подумал Рамиро, рассматривая Барто. Принц-Звезда с потрепанной изможденной душой? Интересно, как публика примет такого Энери?

— Принцесса Летта — наша прекрасная Аланта. — Сияющая девушка встала, будто вспорхнула, взлетели длинные волосы. — Вторая половинка, к сожалению, доехать не успела. Но нам все скажет ее имя — госпожа Игерна Агилар, в прошлом — Игерна Флавен.

Собрание заволновалось.

— Игерна уже лет десять как не выходит на сцену! — Воскликнул Март Марель.

— Пятнадцать. — Поправила Креста. — И что, хотите сказать, она дала согласие?

— Предварительное, как и вы все, — Лара кивнула очень убедительно. — Ведь договор еще не подписан.

Лжет, подумал Рамиро, но промолчал. Креста фыркнула:

— Не смеши меня, девочка. Этот чурбан Агилар с мясом выдрал ее из театра. С тех пор она видела сцену только с этой стороны. — Резкий кивок в сторону темного зала, качнулись тяжелые серьги. — Вряд ли у нее хватит характера вернуться туда, где не хватило характера остаться.

И где клацает зубами Креста Карина, неистовая волчица, подумал Рамиро, мучая в пальцах незажженую папиросу. Я бы не решился.

— Не думаю, что как певица Игерна сейчас многого стоит, — тоном ниже добавила Креста.

Рядом чуть слышно вздохнул Эстеве, переглянулся с Алантой и еще одним парнем-танцовщиком. Рамиро никогда не обладал эмпатией, но тут даже он разгадал эти вздохи и переглядки — когда Креста говорила, что кто-то "немногого стоит", это означало, что как профессионал он мертв.

Цок, цок, цок — Лара нервно ходила вдоль кресел.

— Маравилья предполагает декламацию, а не вокал.

Креста пожала плечами.

— Не нравится мне этот твой подход, — заявила она брезгливо. — И еще кое-что не нравится. Ты широко замахнулась. Приглашаешь знаменитостей. Спектакль внеплановый. Кто его финансирует? Фонд? Министерство?

Ну, началось, подумал Рамиро. Любезная тетушка и раньше не утруждала себя излишней дипломатией, а теперь и вовсе в грош ее не ставит. Лара, конечно, тоже не травоядное, но бои без правил — не ее стихия.

— Это частное финансирование, — сказала она. — У спектакля есть заказчик.

— Какой заказчик?

— Богатый, госпожа Карина. Он уже перевел на наш счет впечатляющую сумму.

— Как зовут богатого заказчика?

— Он предпочитает оставаться инкогнито.

— Ты даже не знаешь, с кем имеешь дело, Лара? — Громкий стук металлического кольца о что-то твердое, все вздрогнули. Где она твердое-то нашла на бархатной спинке кресла? Ах, табличка с номером на обратной стороне… — Берешь деньги неизвестно у кого?

Лара прянула назад, выпрямилась, переступила, как норовистая лошадь. И тоже постучала кольцом о край сцены — не менее громко.

— Госпожа Креста Карина! Я, — она подчеркнула голосом, — Я знаю имя заказчика. Но он желает оставаться инкогнито, поэтому я не назову его имени вслух. Если господин N захочет, он сам откроет свое имя. А пока этого не случилось, примите мои уверения, что беспокоиться на этот счет нам с вами не стоит.

Что-то подсказывало Рамиро, что Лара опять лжет.

— Что-то мне подсказывает… — начала недоверчивая Креста, но тут дверь отворилась, и вошел опоздавший — подтянутый, совершенно седой мужчина с военной выправкой.

Прошагал по проходу, легко поклонился дамам. Лицо его, широкоскулое, простецкое, загорелое уже сейчас, в начале лета, показалось Рамиро знакомым.

— Добрый день, извините за опоздание. Надеюсь, ничего важного я не пропустил.

— Виль, — с облегчением выдохнула Лара. — Вы вовремя. Господа, хочу представить вам сэна Вильфрема Элспену, нашего сценариста.

Ого! Рамиро едва не присвистнул. Знаменитый журналист, "Правдивое Сердце" — в сценаристах?

Собрание опять заволновалось. Еще бы! Нерядовой спектакль затевается. Интересно все-таки, кто же заказчик, если на него работает такая команда?

— Сразу оговорюсь, что художественный текст — для меня работа новая, подозреваю, что непростая, но уверен, что интересная, — Элспена откинул приставной стульчик, уселся, положил на колени планшет. — Обещаю, что не прибавлю к историческим фактам ни крошки вымысла, а тот вымысел, что обнаружу, ампутирую безжалостно. Перо журналиста — как скальпель, оставляет только здоровую ткань. Иногда в ущерб занимательности. Вы не представляете, как скучны бывают истории, если срезать с них всю шелуху.

— История Принца-Звезды вряд ли будет скучна, даже если очистить ее от вымысла, — сказала Лара. — Впрочем, сделать из нее конфетку — моя забота. А ваша, Виль — сделать компиляцию из известной пьесы, текстов самого Анарена Лавенга и исторических хроник. И настолько правдивую, насколько это вообще возможно.

Снаружи шел дождь.

На крыше уже сидела молчаливая компания. На их приход почти не обратили внимания — кто-то кивнул, кто-то подвинулся. Мрачные, бледные, всклокоченные, химеры сливались в одно черно-белое пятно — словно кто-то бросил на элегантную крышу Королевского театра старую ветошь.

Ньет покосился на полуоткрытую дверь и с облегчением лег ничком, прижав лицо к мокрой черепице. Теплый и гулкий весенний ветер налетал порывами, обдавая водяной пылью. Он заносил на крышу смятые яблоневые лепестки, рвал с деревьев внизу мелкие веточки и листья.

Ньет молча трогал ладонями воду и думал, что обратно не полезет ни за какие коврижки. Останется тут жить.

Десире подошла и потыкала его носком туфельки.

— Вот странный парень, — удивилась она. — У господина Илена, известного чудовища и пожирателя младенцев, он работать не боится. А высоты трусит.

— Не боюсь я высоты, — сообщил Ньет мокрой черепице. Потом все-таки сел, покрутил головой. Перед глазами плавали алые круги.