Леонид Каганов - Город Антарктида Страница 8

Да, это было ясно и без аналитиков — Кучков и Лебедев не совместимы в Совете Президентов. Почему? Почему так несправедливо устроен мир? Почему мафия имеет такую власть? Дмитрий Борисович не заметил что заговорил вслух. Ниночка откликнулась немедленно и спросила какие будут распоряжения. Он ничего не ответил, рассветлил иллюминаторы и стал наблюдать глубоко внизу далекое, потрескавшееся побережье океана и бескрайнюю снежную пустыню, приближающуюся под неестественным углом.

Вскоре чуп снизился и вдалеке показались далекие огни. Дмитрий Борисович направлялся на «тройку» — самую большую базу в пятерке плазмогенераторов. Когда-то здесь была обычная метеостанция, а с началом проекта «тройка» стала центральной станцией. Сейчас это был уже солидный городок с диаметром силового колпака в один километр, с цветущими оранжереями и газонами. Геостационарные климатизаторы работали на полную катушку и естественно энергии на отопление этой территории уходила уйма, несмотря на практически полную тепловую защиту колпака — снизу холодила смерзшаяся за миллионы лет земля. Каждый день лишнего простоя солнца обходился в огромные деньги, а работа не ладилась. То есть плазма включалась и работала точно по расчетам, но не была пока найдена четвертая критическая точка, а это означало, что возможны пробои в системе конфигурации. Плазменное солнце не включалось пока ярче чем на одну сотую проектной мощности.

Вдали показался вздымающийся купол — несмотря на свою полную прозрачность для видимого спектра, он заметно выделялся в атмосфере, сверкая по контуру гигантской радугой — сказывалось атмосферное преломление. База дала шлюз, и в точно рассчитанном месте в куполе на секунду образовалась дыра — чуп проскользнул под сверкающую поверхность купола и дыра сомкнулась. Хлоп — и ты под куполом. Чуп обогнул два корпуса и приземлился в стойлах на сороковом ярусе главного здания.

Дмитрий Борисович вышел из чупа и покачиваясь с дороги прошел в кабинет. Встреча с журналистами должна была начаться через полчаса. Поговорив еще раз с начальником службы охраны и начальником аналитического отдела, он поднялся на восьмидесятый этаж и вышел на крышу. Крыша представляла собой площадку, ровную и гладкую, здесь почти не было пыли — в Антарктиде вообще не было пыли — в середине крепились и уходили вверх гигантские решетчатые мачты, и там, далеко вверху, маячили гигантские отражатели конфигуратора. У мачт суетилось несколько зеленых комбинезонов — ребят из административной службы. Они устанавливали проекционный экран для журналистов.

Дмитрий Борисович подошел к краю крыши и окинул взглядом равнину. Глубоко внизу виднелось еще несколько корпусов пониже и строящийся купол будущей плазменной лаборатории, затем был парк, система прудов и частные коттеджи. Далее все скрывалось в низкой радужной пелене — там начиналось поле купола. Еще полгода назад здесь была обычная метеостанция — серый куб, призванный не пропустить к себе внутрь холод равнины. Теперь, после установки силового купола, метеостанция была заброшена, там организовали небольшой склад. Дмитрий Борисович поежился — все-таки по сравнению с летней Москвой тут было очень прохладно, градусов восемнадцать. И постоянные сквозняки. Непонятно было откуда берутся сквозняки под куполом, наверное системы нагрева создавали постоянные потоки воздуха.

Зеленые комбинезоны ушли, оставив Дмитрию Борисовичу пульт переключения роликов. Ролики были подобраны еще месяц назад.

Звякнул мобильный, Дмитрий Борисович вынул его из кармана и открыл — на экранчике маячило лицо заместителя — тот доложил, что журналисты прибыли. И действительно — вдалеке одна за другой начали вспыхивать дырки в куполе, и в воздухе появлялись чупы. Дмитрий Борисович насчитал сорок пять. Странно, аккредитовано было сорок четыре. Сейчас журналистов встретят и минут десять поводят по главному корпусу, а затем они поднимутся сюда и начнется самое главное. Дмитрий Борисович вздохнул — и снова кольнуло сердце.

Вдруг он заметил какое-то движение на плексолитовом покрытии крыши — это приземлился, сложил крылышки и теперь полз в укромное место еле заметный серый жучок. Санэпидслужба проекта защищала оазис купола от насекомых — даже в садах не было ни мух, ни даже муравьев. Конечно жучка подбросили журналисты. Тонкий механизм позволял шпионским жучкам месяцами собирать информацию, а затем передавать изображения и разговоры хозяину. Естественно журналист не мог публиковать эту незаконно полученную информацию, однако ведь есть множество способов ее изложить, не упомянув источник. Жучки были официально запрещены во всем мире, кроме специально аккредитованных — но те были зеленые с желтыми полосами, с логотипом хозяев на брюхе.

Неожиданно откуда ни возьмись появился оранжевый богомол — здоровенное членистое насекомое, размером с ладонь. Он прыгнул вбок, пошевелил усиками, перепрыгнул жучка и снова пошевелил усиками. Почуяв опасность, жучок замер, но было поздно. Богомол прыгнул и в один миг проглотил жучка. Затем посидел, прислушиваясь к своему организму, и ускакал за опоры мачт. На все в мире есть противодействие, даже на шпионского жучка, на то и служба охраны. В Антарктиде еще легче — пыли нет, насекомых нет, все на виду. Жучок почти никогда не радирует как обычный радиомикрофон — его бы сразу вычислили. Он либо своим ходом пробирается к хозяину, либо в течении нескольких минут выдает закодированную запись прошедших часов, после чего нередко самоуничтожается. Но оранжевый богомол тоже был не дурак — это чудо техники сконструировали между делом как раз в одной из лабораторий «проекта Антарктиды», по заказу спецслужб — проект включал в себя огромное количество работ, в том числе и не относящихся напрямую к солнцу. Богомол реагировал на крайне слабые микротоки, протекающие в голове жучка. Он безошибочно выделял электронных жучков и пожирал их, унося в своем брюхе в службу охраны. Собственно в брюхе богомола и так находилась достаточно могучая микролаборатория, анализ проглоченного жучка начинался уже там. Далее по обстоятельствам — либо жучка уничтожали, либо подсовывали ему ложную информацию для обмана хозяев.

Оранжевый богомол появился снова и куда-то деловито запрыгал по крыше. Дмитрий Борисович набрал на мобиле семерку. Появилось лицо Гусева, начальника службы охраны.

— Олег Эдуардович, прекратите пожалуйста этот блошиный цирк. — строго сказал Дмитрий Борисович.

Лицо Гусева вытянулось. Дмитрий Борисович продолжил:

— Вы меня за дурака держите? Вы думаете я не понимаю чей это жучок? Откуда взяться жучку на крыше через секунду после вхождения журналистов под купол? Жучки так быстро не летают.