Роберт Холдсток - Кельтика Страница 8

Я долгие часы слышал крики отчаяния, голос, исполненный страданий, взывал к тому, что утрачено безвозвратно. Сейчас озеро молчало. Время все расставит по местам, хотя его оставалось уже совсем немного. Начнется весна — придет опасность.

Чуть позже я подошел к двум палаткам, принадлежавшим кельтам. Лишь один человек охранял вход в убогое жилище — он сидел сгорбившись, закутанный в меха. Страж подозрительно посмотрел на меня, спросил имя и чем я занимаюсь. По его диалекту я определил, что он пришел с самого края света, с Острова Мертвых, который еще называли Страной Призраков, но он больше известен как остров Альба.

Этот остров расположен недалеко от того места, где я родился, и похож на него: такие же камни и извилистые тропинки вдоль склонов холмов. Пещеры так же пахнут землей, навевают те же видения. По каким-то причинам, мне непонятным, там собирались мертвецы, они прятались в лесах, в верховьях рек. В самом сердце острова находилась территория, называемая Страной Призраков. Немало племен жили на границах этой обширной территории. Они защищались от духов, которые были повсюду: бродили, ездили верхом и устраивали сражения. Альба — очень странный остров, я чувствовал себя неуютно, когда бывал там, поэтому появлялся я там редко.

Вода отделяла белые скалы острова от белых скал местности, где я начинал свои странствия, а люди, которые бродили по обе стороны пролива, нередко подавали друг другу знаки, сигналя солнечными лучами, отраженными от их щитов. В хорошую погоду, когда море было спокойно, мелкие суда пересекали его, и иногда им удавалось вернуться обратно.

Мне позволили посидеть у костра, разложенного внутри палатки, где я обнаружил их вождя, четырех воинов его свиты и двоих друидов: жрецов и колдунов у кельтов.

Островитяне слывут косноязычными и грубыми, но они гостеприимны — меня тотчас пригласили разделить с ними тепло костра и трапезу, однако у каждого в кожаном мешке хранилась отрубленная голова и они с гордостью демонстрировали мне свои трофеи. Запах кедрового масла бодрил. Вождь заявил, что высохший череп, который он носил в своей сумке, когда-нибудь споет ему о грядущей победе.

Воины обращались к этим головам, словно те были их друзьями, они просили у них прощения, что снова закрывают их в мешке после беседы, но пришло время перекусить.

Я и раньше такое видел, — это делают не только жители Альбы.

Друиды были в немилости, так мне сказали. Они несколько раз безуспешно пытались проникнуть под лед озера, чтобы достать очень важный предмет, который был сюда занесен с родины вождя. Сейчас они сидели мрачные и задумчивые, в новых брюках из оленьей кожи и тяжелых куртках из овчины. У них были подстриженные бороды и длинные волосы. У пожилого друида на шее висела примечательная золотая пластина с изображением полумесяца, лунула. Они были одеты лучше остальных воинов, на которых были лишь пестрые накидки, шерстяные брюки и высокие поношенные сапоги.

Вождя звали Уртой. Это был человек заметный: вспыльчивый, еще молодой, тело его покрывали боевые шрамы. Он то всех смешил, то внезапно приходил в ярость. Как и у большинства людей, с которыми я встречался в моих продолжительных скитаниях, речь его была груба, обильно приправлена непристойностями. Они не хотели никого оскорбить: просто так разговаривали.

Вождь представил своих спутников. Двое из них были рекрутами из соседнего племени, из клана коритани, с которым клан Урты, корнови, находился в мирных отношениях на данный момент. Первого из них звали Боров. Как я понял, именно из-за этого вспыльчивого рыжеволосого парня всю группу посчитали опасной. Второй, его двоюродный брат Кукал, сидел, завернувшись в черный плащ с капюшоном, и вспоминал о днях головокружительных погонь во время набегов. Другие двое принадлежали к конной элите Урты, которую тот называл утэнами. Многим вождям нравилось иметь при себе подобных людей, такой группе давали название, которое перекликалось бы с именем предводителя. Они были связаны с правителем кодексом чести, их статус был значительно выше статуса простого конника. Эти двое, суровые, в шрамах, пьющие, но при этом привлекательные, звались Манандун и Катабах.

Остальные утэны остались охранять крепость и семью вождя. Наместником Урта оставил лучшего друга, своего молочного брата Куномагла.

— Собачий вожак! — хохотал Урта. — Прекрасное имя для пса войны. С ним мой дом, моя крепость, в безопасности.

— Что ты ищешь? — спросил я его.

Он сердито посмотрел в мою сторону:

— Если я скажу тебе, ты тоже начнешь это искать.

— Мне хватит своего, — возразил я. — Меня интересует только корабль, что покоится на дне озера.

— Корабль, который кричит, как умирающий человек?

— Да. Ты тоже его ищешь?

— Нет. Совсем нет. Никаких кораблей.

— Почему бы не намекнуть мне, что это такое? Может быть, мы будем полезны друг другу.

— Нет, — твердо заявил Урта. — Скажу только, что это древнее сокровище. Одно из пяти. Остальные разбросаны где-то по теплым странам. Этот клад очень мне нужен. Очень нужен. Виной всему сон, в котором я видел судьбу моих сыновей и моей земли. Я должен узнать больше. Вот почему я здесь.

Он махнул в сторону сидящих друидов:

— Могу только добавить, что эти двое с косичками колдовали на мертвых черных дроздах, если я не ошибаюсь. — (Воины слушали его и посмеивались.) — Получилось, что нам нужно плыть на север. В эту выгребную яму! Мы добирались сюда почти полгода. Мне кажется, что предсказание верно. Но как проверишь? Мне никто не сказал, что на севере всегда ночь. — Он перешел на шепот. — Я надеюсь найти новых предсказателей по дороге домой. Но не говори им. К тому же я скучаю по жене Айламунде. И скучаю по моей дочурке Мунде, маленькому тирану. Ей скоро будет четыре, я ее обожаю. Даже в свои четыре года она меня подкалывает… а я всегда попадаюсь! Она разбирается в охоте лучше меня. В ней сокрыта богиня, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Она будет сильной, и скоро. Жаль мне того парня, который женится на ней. Хотя она очень забавная. Она бегает наперегонки с моими любимыми гончими Маглердом, Гелардом и Ульгердом. Превосходные собаки! Надо было взять их с собой.

— А сыновья у тебя есть?

— Зря ты о них напомнил, — недовольно буркнул он. — Настоящие демоны, демоны-двойняшки. Им по пять лет. Нелегко было упросить их наставника, вождя коритани, так долго с ними возиться — Боров и Кукал, его рыцари, меня хорошо понимают. Я не хотел забирать домой этих чудовищ, но он их вернул, как только им исполнилось пять, и дал мне прекрасного черного быка и телку в качестве отступного. Когда вернусь, нужно заняться их воспитанием. Они, наверное, уже довели беднягу Куномагла, их нового воспитателя, до белого каления, если не до безумия. Я надеялся еще на пару спокойных лет. Маленькие злодеи. — Дальше он говорил как бы сам с собой. — Неленивые, неглупые. Но очень вспыльчивые, все их выводит из себя, так говорит их бывший наставник. Когда я умру, с ними будет трудно сладить. Эти двое передерутся от жадности при дележке земли, если я что-нибудь не придумаю.