Княжич Юра - Михаил Француз Страница 80

метров вокруг, которого никогда не заметишь в иное время, так как в общем неумолчном шуме, что поднимается буквально отовсюду, его просто невозможно различить. Эту невероятную пустоту улиц. Эту свежесть дворов и яркие краски освещаемых высоких зданий, которые можно оценить только так, сейчас, в воздухе, который прозрачен и чист от всегдашних тонн пыли, газов, марева… Этот лёгкий белёсый туман, что поднимается над зеркально ровной поверхностью городских рек, речек и прудов, ещё не потревоженных дневным ветерком…

А как передать это ощущение горящей, пылающей кожи под кажущимися буквально огненными струями душа? Кожи, что замёрзла, задубела за время пробежки по этой утренней поре. А что вы хотели — сентябрь месяц на дворе! Сентябрь — не май. Хотя, в шесть утра, оно и в мае не тридцать градусов…

Потом быстрые сборы. Приятные ощущения чистой отглаженной одежды, надеваемой на чистое, свежее, только что вымытое тело… Эх, когда у тебя утром хорошее настроение, сколько же приятных, очень приятных и дико приятных моментов открывается с каждой новой минутой разгорающегося дня!

Чего только стоит неспешная пешая прогулка от дома до школьной проходной. Красивые лица красивых, красиво одетых людей обоего пола, идущих навстречу… ну, не всегда красивых и не всегда красиво одетых, но тех мы в расчёт не берём, тех мы просто пропускаем мимо внимания, сосредотачиваясь только на тех, чей утренний вид ласкает взор. Жаль только, что они не улыбаются, как я…

— 'Утро начинается, начинается

Город улыбается, улыбается

Открываются окошки,

Разбегаются дорожки

Громко хлопая в ладошки

Песню пели дети

Раз, два, утро!

Три, четыре, пять!

Приходи играть!

Приходи играть!

Вместе с нами

Приходи играть!

Здравствуй, утро!

Город улыбается, улыбается

Солнце поднимается, поднимается,

Мы на солнечных качелях

Прокатиться захотели,

Прямо в небо полетели-

Вперед, навстречу солнцу!

Раз, два, солнце!

Три, четыре, пять!

Приходи играть!

Приходи играть!

Вместе с нами

Приходи играть!

Здравствуй, солнце!

Солнце поднимается, поднимается,

Детство просыпается,просыпается

Всюду радостные лица,

Вместе будем веселиться,

С целым миром подружиться

Поможет наша песня.

Раз, два,детство!

Три, четыре, пять!

Приходи играть!

Приходи играть!

Вместе с нами

Приходи играть!

Здравствуй, детство!'… — сами собой всплыли в голове слова хорошей красивой песенки из хорошего красивого детского мультика, которую я тут же, не особо стесняясь, начал намурлыкивать себе поднос.

И продолжал мурлыкать, пока шёл. Продолжал мурлыкать, когда поджидал остальных учеников своего класса перед проходной, когда проходил КПП и сдавал на хранение пистолет с браслетом и телефоном, меняя их на «школьные» часы. Когда шёл к зданию школы, случайно или не случайно, плечо в плечо с Милютиной, в паре шагов впереди остальной группы «Ашек».

Мурлыкал, когда усаживался за парту. Мурлыкал, когда доставал учебники. А потом прозвенел звонок, урок начался, прошло пять минут и всякое мурлыканье буквально вышибло из моей головы, взгляд остекленел, а челюсть попыталась проломить парту…

* * *

Глава 35

* * *

Челюсть моя некультурно отвисла и совершенно не желала возвращаться назад. Да, даже, если б в класс вошла Анастасия Дмитриевна, живая, целая и невредимая, я удивился бы меньше: подумаешь, воскресший человек. Мы ж в мире, где магия — норма. Десятки возможных вариантов объяснений подобного происшествия напросились бы сразу: пластическая операция, подстава, грим, доппельгангер, скрытый врожденный талант, обращение с запретной магией, психическая атака мозголома… абсолютно банальный, заезженный и предсказуемый поворот сюжета плохих «боярок» — чему удивляться. Подумаешь, воскресла — эка невидаль. Здесь же, простите за мой французский, я не удивился, я натурально охуел! Так с чего же?

Ответ прост — География! А ещё точнее: География Российской Империи. Да, именно она стояла у нас сегодня первым уроком. И, что меня так проняло? Озвученные учительницей цифры. Численность населения Российской Империи по данным последней всероссийской переписи составила пятьсот двенадцать миллионов восемьсот десять тысяч двести двенадцать человек… Грёбаные полмиллиарда!

И это притом, что в мире писателя, население Российской Федерации едва-едва переваливало за сто сорок шесть миллионов. Даже с учётом «новых» присоединённых регионов. Более, чем трёхкратная разница!

Но, ладно бы только это! Новые и новые цифры, озвучиваемые учительницей, вбивали всё новые и новые гвозди в крышку гроба моего писательского патриотизма. Причём, и этого самого, который с приставкой из самой русской из русских букв — буквы «Z», и того, который из «страна-которую-мы-потеряли» версии звучания этого слова. Да даже и из того, где ещё слышится похрустывание французской булки.

Процентное соотношение городского населения к сельскому здесь составляет тридцать пять к шестидесяти пяти. Так ещё и в помине нет тяжелейшей проблемы России того мир: 20×80 — 80×20. Это той, суть которой заключается в том, что восемьдесят процентов населения страны проживает на двадцати процентах её территории, в то время как двадцать — ютится на оставшихся восьмидесяти…

Здесь восточные и дальневосточные регионы Империи освоены гораздо лучше и полнее, чем у писателя дома. И куда равномернее.

Не знаю, как любого другого попаданца на моём месте, а меня эти вот сухие циферки и испещрённая точками городов и паутинками дорог, железных дорог и ниточек газопроводов физическая карта страны, раскинувшейся от Одера до Камчатки, поражали гораздо больше, чем наличие Одарённости и Одарённых с их Дарами и «магией». Потому что таких результатов невозможно добиться никакой магией. Для этого должно было быть нечто ещё, нечто намного, намного большее. То, чего нет, не было, и в обозримом будущем не предвидится в писательском мире. И я даже не смогу сказать, что же именно это такое. Пока не смогу. Но обязательно разберусь и узнаю.

Следующим шоком, окончательно заклинившим мой и без того уже начавший изрядно пробуксовывать мозг, стало мимолётное