Андрей Буревой - Одержимый: Страж империи Страница 80

— Рискованный план, — засомневался Роальд. — Уверен, что справишься?

— Уверен, — кивнул я и указал на крайние слева окна третьего этажа. — Вон там Кэйли держат, а рядом кабинет Краба. Это первоочередные цели. — И решительно распахнул дверцу кареты. — Пойду.

И пошёл. Хотя не испытывал ни малейшей уверенности в том, что выйду из дома Герона живым. Верилось лишь в то, что удастся освободить Кэйли. А там уж как карта ляжет… Да и, в конце концов, уж лучше гибель в противостоянии с врагом, чем смерть на плахе.

Дверь в дом вновь отворили, едва я ступил на крыльцо. И опять не преминули обыскать. Осторожные… Крысы…

— Нехорошо, Стайни, очень нехорошо ты поступаешь, — укорил меня Краб, когда я очутился в приснопамятном зале на третьем этаже со всё теми же действующими лицами. Только тьер Отис исчез вместе со стулом. — Мы с тобой как договаривались? А ты дружков с собой целую свору притащил… Неужели решил, что их присутствие меня испугает?

— А это никак не влияет на наши договорённости, — спокойно заметил я, ободряюще улыбнувшись Кэйли, и бросил Рихарду бумаги на поместье. — Вот твои документы.

— Документы — это хорошо, — легко поймав свёрнутые в трубку бумаги, заметил Краб. — Но мне всё же интересно — зачем ты притянул с собой совершено лишних здесь людей?

— А на всякий случай, — улыбнулся я, глядя в глаза Крабу. — Например, чтоб ни у кого не возникло соблазна обмануть бедного-бедного стражника.

— И что же предпримут твои дружки, если такое несчастье вдруг случится? — прищурился Рихард.

— Возьмут штурмом дом, что же ещё, — пожал я плечами.

— Ну-ну, — едва заметно усмехнувшись, протянул Краб. И поинтересовался: — Как же ты их уговорил на столь противозаконное деяние?

— Да всё очень просто, — широко улыбнулся я. — Некий горожанин засвидетельствовал, что в твоём доме скрывается оборотень. Так что всё законно. — И, прищурив один глаз, посмотрел на потолок. — Кстати… У нас совсем мало времени. Минуты три, не больше.

— Это ты о чём? — насторожился Краб.

— О том, что тебе надо немедленно отпустить Кэйли.

— Не вопрос, — мгновенно отреагировал Рихард. — Подпиши бумаги — и она свободна.

— Ну вот, — разочарованно вздохнул я. — Так время и утечёт без толку. — И заметил: — Рихард, ну какого беса? Ну уйдёт девчонка, но я-то останусь! И что я, по-твоему, не понимаю, что не выйду отсюда живым, если откажусь подписать бумаги, даже если штурмовать твой дом будет вся наша управа? На фига мне, скажи на милость, такая героическая гибель? Когда мы с тобой обо всём уже уговорились к обоюдному удовольствию.

— Подписывай бумаги — и девчонка уйдёт, — буркнул Краб.

— Как хочешь, — состроил я безразличную рожу, — но потом поздно будет метаться. Если Кэйли не выйдет на улицу уже через пару минут, то будет невозможно отыграть всё назад. Мои друзья без раздумий начнут штурм. А мы с тобой вроде собирались тихо-мирно обтяпать свои делишки…

— Луис, выведи девку на улицу! — рявкнул Краб на своего ближайшего помощника и процедил, сверля меня недоверчивым взглядом: — Ну, смотри стражник… Если что — твоя смерть не будет лёгкой…

— Не глупи, Рихард, — снисходительно молвил я. — Коньячку лучше мне плесни. Очень уж он у тебя хорош. Да чернильницу с пером давай — будем бумаги подписывать. — И неспешно прошествовал мимо скалящихся псин к ближайшему стулу. Но потом спохватился: — Ах да! Коньяк же у тебя в кабинете! — И предположил, оглядевшись и не найдя взглядом письменных принадлежностей: — Да и чернила, наверное, тоже там.

— Пойдём! — раздражённо буркнул Рихард, и мы вышли из зала следом за Луисом и Кэйли. Только головорез Краба пошёл с девушкой вниз по лестнице, а мы отправились в кабинет главы Ночной гильдии.

Сдержав ликование по поводу удачного исполнения первой части плана, я проводил Кэйли взглядом и перенёс внимание на спутников. Краб преспокойно шагал впереди всех, нимало не беспокоясь о том, что я могу наброситься на него сзади и свернуть шею. Лютый, идущий последним, так вообще вёл себя тихо, как мышка, и не отсвечивал. Даже не скалился на меня. Будто внезапно забыл о своём обещании поквитаться за братца. Одни только рувийские боевые псы не теряли бдительности и, шлёпая когтистыми лапами по деревянным половицам, нет-нет да поглядывали на меня с интересом. Словно спрашивая, не надо ли меня цапнуть, а ещё лучше загрызть. Да только я не собирался давать им повода кинуться. Псы — это, конечно, проблема, но где-то здесь ещё и маг прячется…

— Подписывай! — велел мне Рихард, бросив на стол бумаги, и, подойдя к окну, немного сдвинул штору и выглянул на улицу.

Плюхнувшись в стоящее возле письменного стола кресло, я неторопливо развернул бумаги и, придвинув чернильницу с пером, взялся переписывать дарственную на Герона. Не забыв при этом мимолётом осведомиться: — Ну что там — вышла Кэйли?

— Вышла, — буркнул Краб. А несколько мгновения спустя соизволил сообщить: — Дружок твой рыжий в карету её затянул.

— Вот и славно, — искренне порадовался я и оттолкнул от себя бумаги на поместье. — А я своё слово сдержал. Забирай своё поместье.

Схватив бумаги, Рихард быстро просмотрел сделанные мной записи и сразу успокоился и подобрел:- Отлично, Стайни, отлично. Вижу, с тобой можно иметь дело. — И, осторожно свернув документы, убрал их во внутренний карман своего пижонистого костюма. После чего предложил. — А теперь давай займёмся этим твоим ритуалом призыва…

— Этот пусть проваливает, — мотнул я головой, указывая на Лютого, и спохватился: — Только пусть он мне сначала коньячка нальёт. А потом уже проваливает.

Наверное, мне послышался явственный звук зубовного скрежета. По невозмутимой роже оборотня не скажешь, что его взбесили мои заявки. Он даже выделываться не стал, а поглядел на Краба и, дождавшись его утвердительного кивка, налил стаканчик коньяка и поднёс мне. Не выплеснув его мне в лицо при этом. И вышел. И дверь за собой тихо-тихо затворил.

— Удовлетворён? — поинтересовался Краб. И заявил: — Я хочу, чтоб ты рассказал о ритуале призыва этого своего демона абсолютно всё, не упустив ни одного незначительного момента.

— У меня есть вариант получше, — усмехнулся я и достал из кармана пергамент с описанным бесом ритуалом, бросил его на столешницу.

Герон коршуном налетел на пергаментный лист и, развернув, стал быстро читать. А я потягивал действительно неплохой коньячок и пытался отбрыкаться от глупой навязчивой идеи напасть на Краба. Только, пожалуй, то, что под рукой не было крепкой дубинки, чтоб добро отходить этого урода, и останавливало. Да то, что где-то затаился поганый маг. Который тоже тот ещё урод. Иначе чего он связался с ворами и убийцами? Ведь человеку, даже со слабеньким даром, совсем не сложно пробиться по жизни честным путём. Был бы в почёте и уважении.