Вероника Иванова - Право учить. Повторение пройденного Страница 82

Я оценил угол наклона, под которым глашатай переговоров встретился с землёй. Стреляли не сверху, и то радость: не надо задирать голову, пытаясь разглядеть, кто прячется в листве. Правда, стрелок вряд ли выдаст себя, если только не решит сменить место засады. Ну, на этот случай у меня всегда есть «паутинка», способная безошибочно указать, сколько живых душ находится вокруг да около.

Густая тень неохотно отпустила коренастую фигуру, облачённую в буро-зелёное тряпье. То есть, одет человек был вполне привычно, но поверх куртки болталась накидка с живописно изодранными краями. И как ему не жарко? Ни за что не стал бы таскать на себе лишний отрез ткани. Впрочем, Егеря привычны и к холоду, и к жаре, а в том, что вышедший мне навстречу мужчина был Егерем, я не сомневался.

Подразделение Тайной Стражи, состоящее из воинов, умеющих только одно: выполнять приказы. Любые. Связанные с решением проблем силовыми методами, как правило. Очень верное разделение, кстати, потому что умение отдавать правильные приказы и умение с точностью им следовать редко соседствуют в пределах одного и того же существа. За примером даже не нужно далеко ходить — достаточно посмотреть в зеркало. Фрэлл! Кажется, я основательно заблудился, но не в трёх соснах, а в Трёх Сторонах...

Примерно сорок лет, широкоскулое лицо, тяжесть нижней части которого скрадывается аккуратно постриженной бородой, а складка губ прячется под густыми усами. Тёмно-русые волосы блеснули рыжиной, когда капюшон накидки был снят. Говорят, что растительность на лице заводит тот, кто не находит свои черты достаточно мужественными... Ерунда. Егеря, работающие «в поле», сплошь и рядом бородачи, потому что зимой лицо не так мёрзнет, а летом щетина помогает защититься от всяческого гнуса, норовящего впиться в кожу. Точно так же густые брови не дают капелькам пота попадать со лба в глаза, хотя в целом впечатление о заросших волосами людях создаётся, скажем прямо, пугающее. Впрочем, Егерей стоит бояться. Если за душой есть грешки.

— Кто ты и что делаешь в этих местах? — Спросили меня.

Сильный голос, но излишне бесстрастный, словно его обладатель встревожен настолько, что старается убедить окружающих и, прежде всего, себя самого в отсутствии повода для беспокойства. Ни тебе любопытства, ни скуки, жаждущей рассеяния: а ведь вряд ли у этого мужчины много развлечений во время несения службы. Гораздо более любопытно, что ОН здесь делает, а не я. Уж не отряд ли это Егерей, занятый охраной месторождения «Слёз Вечности»?

Впрочем, надо поддержать беседу:

— Дожидаюсь установления погоды, пригодной для мореплавания. Такой ответ вас устроит?

Лёгкий кивок:

— Он ничем не хуже прочих. Только неполный. Я жду полного ответа.

Спокойствие не сменило основного тона, обогатившись лишь еле уловимым оттенком сожаления. Скорее всего, Егерь сейчас думает: «Угораздило же нарваться на любителя пошутить... И что мне теперь с ним делать? Сразу прикончить или чуть погодя?» Уверен, отпущение меня восвояси в планы мужчины не входило: в этом случае он просто дал бы мне пройти мимо, не выдавая своего присутствия. Значит, есть приказ задерживать прохожих. Цель? Опрос для выявления новых нелестных определений для царящей жары? Сомневаюсь.

— Вам нужно знать моё имя?

— И род занятий. Хотя он и так очевиден.

— Что вы говорите?

— Хватит прикидываться дурачком! Если я в течение трёх вдохов не получу внятные сведения... Догадываешься, что тебя ожидает?

Ещё бы. Тут и умным не надо слыть. Выложить всю историю? Боюсь, в такую чушь никто не поверит. Егерь ждёт либо очень простого и безобидного ответа, либо... А это идея.

Драгоценная, ты помнишь форму и рисунок медальона, который пытался мне всучить Рогар?

«Да... До мельчайшей чёрточки...»

Мой серебряный друг может его повторить?

«Ты задумал... Только будь осторожен!..»

Как всегда, драгоценная.

Правая ладонь привычно онемела.

— Надеюсь, ваш стрелок не сглупит?

— Пока не последует приказ.

Думаешь, что успокоил меня? Как же! Знаю я, как быстро и незаметно ты можешь подать нужный знак, и предупреждаю только из намерения насторожить, поскольку настороженный человек, как это ни странно, реагирует на происходящие события с некоторой задержкой. Уместнее быть спокойными и немного расслабленным: вот тогда сумеете отразить атаку, потому что рябь приближения угрозы лучше всего заметна на застывшей воде.

Поднимаю правую руку и медленно разжимаю пальцы. Не знаю, что именно видит мой противник-собеседник, но его веки вздрагивают, выдавая удивление и разочарование. Последнее вызвано, полагаю, только тем, что меня теперь уже нельзя ни убивать, ни отпускать просто так, а надлежит поставить в известность относительно причины задержания, выслушать мои соображения по этому поводу и только потом, в зависимости от ситуации, решать: устраивать кровопролитие или нет.

Кто-то недоволен придворными церемониями? Воинский устав куда тягостнее! Хотя и в нём есть свои неоспоримые преимущества. Например, подчинение старшим по званию.

Капитан Хигил, как я и предполагал, являлся командиром отряда Егерей, выделенного для охраны территории, на которой находили tyekk’iry — брызги Силы из Колодца Западного Предела. Сухо и коротко ознакомив меня со своим назначением, бородач умолк, ожидая ответной любезности, и я растерянно поднял брови:

— Вы что-то желаете узнать?

— Не смею настаивать, но... Я не был уполномочен встретить в этих местах Мастера. Ваша цель...

— Я исполняю личное поручение Ректора Академии. Этого вам достаточно?

— Да, милорд, разумеется.

Мой ответ нисколько его не удовлетворил, но упорствовать в дальнейших расспросах капитан не мог, потому что формально находился на гораздо более низкой ступени иерархии, нежели я.

С какой стороны ни погляди, поступок был совершён опрометчивый: кто его знает, как должны вести себя настоящие Мастера? Передо мной маячил только один образец для подражания — Рогар, но почему-то смутно думалось: не все его коллеги столь же просты в обращении и шутливы. Наверное, по большей части они заносчивы и высокомерны, потому что имеют право на подобное поведение, заслужив его своими деяниями, ведь даже очень благородные и справедливые люди, получая в руки власть, практически ничем не ограниченную, меняются в худшую сторону. Хотя действуют, несомненно, из лучших побуждений, стремясь облагодетельствовать тех, кто по их мнению нуждается в помощи и защите. Знаю, сам набил на этом не одну шишку, порываясь творить добро, особенно, когда о нем никто не просил... Ладно, выберусь как-нибудь. Не убили сразу, и то хорошо. Правда, при теперешнем раскладе лишить меня жизни стало значительно труднее, нежели прежде.