Евгений Филенко - ШЕСТОЙ МОРЯК Страница 85

  — Так-то оно так... но очень уж внезапно это все появилось. .. из ниоткуда...

  — Уж конечно — из ниоткуда! — продолжал цепляться Астеник.

  — Ну, может быть, оно было всегда, — сказал Колонель миролюбиво. — Только никто не замечал. Да оно и сидело себе тихо, не засоряя внимания. А теперь вдруг почуяло слабинку, проявилось... полезло из всех щелей...

  — Что же это за «оно» такое? — не унимался Астеник.

  — У Стивена Кинга это «оно» было вполне конкретно, — заметил Носатый. — Уродливый клоун, пугавший детишек.

  — Не знаю, как там насчет Кинга, — злобно сказал Хрен Иванович. — Игрывал я в этого вашего «кинга»: ничего особенного, хренота кромешная, то ли дело «три листа»... клоун, бля... а у нас тут на клоунов-то не похоже, одна хренова чертовщина.

  — «Чертовщина» — она, а не оно, — поправила Анна.

  — Какая хрен разница...

  — Но ведь все  уже тысячу раз, наверное, обо всем этом перетерли по кухням и тусням, — с неожиданным истерическим надрывом в голосе вступила в беседу дева Шизгариэль. — Все уже обо всем договорились  и  все для себя выяснили. Какой понт говорить об этом здесь и сейчас?!

  — Так ведь никто ничего толком так и не знает, — развел руками Колонель. — А те, кто знает, не говорят. Темнят по углам... как это у нас водится — чтобы не баламутить народ попусту.

  — А чего его баламутить? И так уже все мутное кругом... — обронил Астеник.

  — Да и  кому темнить-то? — добавил Носатый.  — Попрятались все... По ящику либо полосы, либо какая-то несусветная байда, вроде «Царской невесты»... типа позитивный  образ Малюты Скуратова как обличителя боярской сексуальной распущенности!

  — А у нас ни с того ни с сего вдруг «Чапаева» начали крутить! — сказал Поре Мандон. — И крутили с семи утра до поздней ночи — я за нетбуком сидел, прикалывался.

  — Наизусть, поди, выучил? — спросил Колонель с отеческой улыбкой.

  — Крррасиво идут! — мечтательно зажмурившись, произнес Астеник.

  — Интелихейция... — добавил Носатый.

  — Хрен  с  ней,  давай психическую, — откликнулся машинист.

  — «Чапаев» еще куда ни шло, — сказал Носатый. — А вот в Нижних Вершках, я слышал, вдруг зафигачили «Полное руководство по занятию любовью», причем в нескольких сериях, с переводом...

  — Ага, жизненный тонус захотели поднять в массах!

  — Рождаемость  простимулировать!

  — А я, воля ваша, иной раз даже и скучаю по прежним дикторам, — признался Колонель. — Что там с ними, живы ли, нет ли...

  — Ну да, я тоже скучал, — оскалился Астеник. — А тут однажды прохожу мимо телевизора — он у меня круглосуточно  включен, Мало ли... воздушная тревога, то-се... а там сидит Беня  Головизнин, наше местное новостное светило... он всегда заканчивал важно так: «С вами был Ве-ни-а-мин Головизнин!», но его весь город иначе как «Беня Голопиздин» не называл... пардон за мой французский, но из песни слова не выкинешь... сидит, значит, наш Беня — небритый, с опухшим портретом, башка три дня немыта, но все равно в костюме, при галстуке... то есть, какой  на нем костюм, судить трудно, видно только пиджак до пояса, а уж что там ниже, одному богу известно... говорят, раньше дикторши в джинсах и шлепанцах сидели, а те, что помоложе, в жаркое время года и вовсе в шортах...

  — Ты про Беню  давай, а не про дамские труселя!

  — Тоже богатая тема...

  — Ну  так пускай эту закончит,  потом на твою перейдем...

  — Ага, вот, значит... Сидит это он и смотрит на меня мутным взглядом, и понятно, что пил по-звериному с месяц, не меньше... а потом вдруг говорит своим классическим  баритоном: «Если вы ждете, что сейчас я поведаю вам о совещании у губернатора по поводу ремонта дорог, то глубоко  заблуждаетесь. Губернатор еще на прошлой неделе под покровом ночи съе...» кгхм... ну, в общем...

  — Да понятно, давай дальше!

  — Ага...  Беня-то все произнес как есть, без бип-бип... в том смысле, что «...удрал в неизвестном направлении, по слухам — на Мальту, где у него особняк и бизнес. Хотя возникает вопрос, каким образом, в свете последних событий, этот му...»  кгхм...

  — Мудак, — без церемоний подсказала дева Шизгариэль.

  — Ага...  «каким образом он до упомянутой Мальты доберется, если доверять свою жо...» кгхм...

  — Жопу! — в два голоса подхватили злокозненные фейри.

  — «...задницу воздушному транспорту сейчас не рискнет никто, у кого на плечах голова, а не...» э-э...

  — Жопа! — со смехом донеслось уже со всех сторон.

  — Нет, Беня другое слово ввернул... вроде как лекарство при простуде, — Астеник защелкал пальцами, пытаясь припомнить. — А, вот — эфедрин!

  — При чем тут лекарство? — поразился Колонель.

  — Ну, Беня так сказал...

  — Афедрон, — не выдержал я.

  — Во, точно! Афедрон... А что это такое?

  — Задница, — разъяснил я. — По-древнегречески. Как там у Матфея... Иисус говорит своим апостолам: не понимаете, что ли, олухи, что «...всяко, еже входит во уста, во чрево вмещается и афедроном исходит?» [68]

  — Оказывается, и сын божий утверждал, что  все-то у людей случается через жопу, —  промолвил Колонель раздумчиво. — Чему же мы сейчас удивляемся?

  — Не помню такого, — нахмурилась Анна. — А Священное Писание я хорошо знаю.

  — В перевод с церковно-славянского на русский было внесено изрядное количество политкорректных новаций, — усмехнулся я.

  — Глупости! — сказала она сердито.

  — Особенно если принять во внимание, что и церковнославянская  версия была  переводом со староболгарского, на котором говорили в своих кругах Константин Философ и старший брат его Михаил [69], а тот в свою очередь наследовал древнегреческому, и на всех этапах аутентичность версий имела устойчивую тенденцию к снижению...

  — Откуда вам знать!

   Откуда... Не объяснять же ей, что я лично присутствовал при сочинении одного из четырех канонических евангелий и по крайней мере трех апокрифов, об утрате которых жалею до сих пор!

   Пока мы с Анной пикировались на ходу, остальные довольно пасмурно  безмолвствовали. Машинист Хрен Иванович убежал далеко вперед, между тем как Носатый порядочно отстал, и в том, что мы так растянулись по лесу, не было ни грана целесообразности.

   — Стоим, — приказал я негромко.

   Подчинились все, с охотой и без лишних слов. Даже Колонель, который выглядел намного властнее и старше меня (что ни в коей мере не соответствовало действительности). Хрен  Иванович, обнаружив,  что остался в  одиночестве,  спохватился и вразвалочку подтянулся к общей группе.

   — Хрен ли стормозили-то? — бормотал он.